Ты на родину окончательно?
– Дедушка, здравствуй, как поживаешь?
– Спасибо, внучек, прекрасно. Прекрасно.
– Дедушка, я тебя хотел спросить, а как при царе было?
– Что? Гм... При царе? Великолепно было, замечательно. Лучше не придумаешь.
– А как?
– Да знаешь, морозец такой, солнышко светит. День чудесный.
– Значит, хорошо. А после революции как стало?
– После революции? Хорошо стало. Красиво. Пустынно так, просторно. Каждая мелочь до слез радует. Очень хорошо.
– Что ж ты тогда в Париж уехал?
– А я не уехал! Выслали.
– Как же выслали, если все так хорошо было?
– А вот так: взяли и выслали.
– Ну ладно. А как в Париже было?
– В Париже? Как в сказке. Богатство такое, веселье. Европа. Дышишь всей грудью. Каждый день праздник.
– Как же каждый день, если немцы потом пришли? Дедушка, а при немцах как стало?
– При немцах? Хорошо стало. Красиво. Пустынно так, просторно. Каждая мелочь до слез радует. Очень хорошо.
– Что ж хорошего, если немцы тебя арестовали и убить хотели?
– Ну при чем тут немцы? Меня в Гражданскую свои четыре раза арестовывали – красные, белые, зеленые и еще какие-то. Меня даже французы раз арестовали, правда, эти убить не хотели. И потом после репатриации я свое отсидел. На родине.
– А как тебе теперь на родине?
– И не говори! Изумительно! На родине, друг мой, всегда хорошо. Живу – не нарадуюсь!