ну вот. разве за это можно было бить? расспросила бы она тебя по-человечески, ты бы ей рассказала. она бы с тобой поговорила, и в следующий раз ты бы спокойно попросила бы эти цветы.
подумаешь тетка в магазине что-то там сказала.
я вот когда с племяшками гуляла еще когда они маленькие были, я себе уже тогда четко выделила 2 типа - одни родители ребенку что-то рассказывают, объясняют спокойно, не жалеют времени, ищут слова доступные - у них дети спокойные и радостные. видно, что доверяют.
никогда не орут, не визжат.
со мной так мои родственники себя вели всегда. я в жизни не визжала и не требовала, и брат мой тоже. и я так же стараюсь.
и мне прямо физически больно, когда орут, дергают, мнение какой-то коровы в магазине важнее, чем собственного ребенка понять.
Я в твою тему перенесу, не против?
Последние пару дней, у меня мысль крутится, что ты себя оцениваешь. Вот смотри. Ты раскладываешь свершения. Семья не удалась, детей не случилось, работа...ну работа это хорошо, но мало. Зато у тебя "получилось" детство. Ты писала, что черпаешь свои силы в любви близких, в своем детстве.
Но ты ведь тоже на месте не стоишь,читая и разговаривая здесь. И такое ощущение,что ты начала свое детство защищать. А защищать потому, что близко подошла к тому, чтобы увидеть не самое красивое в нем. А увидеть надо, иначе не сможешь понять себя. ( Как вот тот человек,который ребенка розгой воспитывает, он все знает, но не признает. В своей системе ценностей, он отличный родитель.) Вот ты тоже, знаешь, давно, всегда знала, но не признаешь. В твоей вселенной, у тебя пасторальная семья.
Конечно, я сто раз могу ошибаться, это всего лишь ощущение. Мне самой этот шаг трудно давался. Ведь об одной и той же вещи, поступке, человеке, можно по разному сказать. Я могу об отчима, например, сказать, что он был замечательный человек, профессор, что рядом с ним мы горя не знали, что он организовывал мне поездки,санатории, помог поступить в институт, комнату мне свою сделал, что он защищал меня всегда, что я его любила и уважала. А могу сказать, что за всю жизнь, мы с ним двух слов друг другу не сказали. И сейчас я понимаю, что отчаянно хотела, хотя бы признания, если не уважения. На любовь я даже не замахивались. Да, он просто не мог иначе, не умел, и я не умела. Но факт остаётся фактом - он один из элементов отторжения и изоляции, в которых я прожила свое детство
