Блин читала рассказ...по началу ничего особенного..а в конце аж прослезилась...
Обычная история запойного алкоголика
Хочу процитировать одного из персонажей Клетки, которому еще нет 25 лет, а он уже запойный алкоголик, в клетке он по ходу пьесы рассказывает остальным свою историю и историю своей алкогольной зависимости. Собрал все части из пьесы, получилась такая обычная история запойного алкоголика:
Мне нет еще двадцати пяти лет, а я уже ненавижу свою жизнь. Я презираю ее, а еще больше я презираю себя в этой долбаной жизни. Мне страшно жить, осознавая себя хроническим алкоголиком. Да, я – хроник. Я дошел уже до того предела, когда жизнь становится невыносимой пыткой. Мне все чаще и чаще хочется просто исчезнуть, раствориться или сдохнуть. Именно сдохнуть, а не умереть, потому что иной смерти алкоголики не знают.
А началось все, как у всех, до противного просто. Водку попробовал в пятом классе. Чем-то я заболел, не помню только чем, лежал в больнице. Тогда-то бабушка и дала мне выпить граммов пятьдесят водки. На вкус, конечно, противно было, но в памяти осталось приятное ощущение. Вот это-то приятное ощущение, как я теперь понимаю, и стало отправным моментом моего сползания вниз, в пропасть алкоголизма. Теперь-то я понимаю это и знаю, а тогда…. Знать бы, где упадешь – соломки бы подстелил.
Где-то в восьмом классе начали потихоньку, но уже осознанно выпивать. Хотелось приобщиться к миру взрослых, самоутвердиться. К выпускному классу это уже вошло в привычку. Без пары бутылок портвейна не проходил ни один совместный вечер. Вместе с нами пили и наши подружки. Родители смотрели на это сквозь пальцы. Не хулиганят, не дерутся, в милицию не попадают – ну и хорошо. Закончил школу не то чтобы плохо, а как и большинство – на удовлетворительно и хорошо. И в институт, конечно же, не попал.
Попал я, зато, в армию. Да попал в такую часть, где о воинской дисциплине не очень-то пеклись. Вот там-то и прошел полный «курс повышения алкогольной квалификации» и вернулся домой уже закоренелым «выпивохой». Несмотря на все минусы армейской службы, армия помимо алкогольной квалификации дала мне хорошую специальность. Я стал сварщиком.
На «гражданке» почти сразу женился и водкой до поры до времени не очень-то увлекался. Устроился работать сантехником в ЖЭК. Имидж сантехника известен: «Трезвый сантехник должен быть слегка пьян». Пока длился шестимесячный испытательный срок, держался и не пил. Следующие полгода начал прикладываться к рюмке, но еще держался. Меня сделали даже бригадиром. Тут-то и началось. Совершенно пристрастился к рюмке, а если совсем точно – к стакану. «Слесари с мелкой посуды не пьют». Куда не придешь на заявку – предлагают спиртное.
А здесь как-то повсеместная задержка по зарплате была, и вместо денег бумажных наливали «жидкие» деньги. И мы пили. Как мы сильно пили! Через год с небольшим жена не выдержала и уехала к своим родителям. Я озлобился до такой степени, что без водки и спать не ложился! Хотелось и забыть, и забыться. Только получалось это как-то плохо. Чем сильней стремился забыть, тем злее и злее становился.
Короче, видно достал я своими ночными воплями родных, и меня первый раз кладут в нарколожку. Что удивительно – помогло, и я не пил где-то с полгода. Снова встретил женщину, и даже свадьбу с ней сыграли. Только счастье мое было недолгим. Я вновь запил с утроенной силой. И не я один. Моя новая жена оказалась той еще пьюшкой! Пила злее меня, и чем больше пила, и тем злее становилась, так же, как и я. Через год такой разгульной жизни она не выдержала и умерла. Как хоронил ее, не помню. Пил всю дорогу, не просыхая.
Последние три года не работал, так как нигде не принимали. За свою короткую, но жутко пьяную жизнь, столько работ сменил, что и не сосчитаешь! Кем я только не был! Но водка затянула с такой силой, что нигде долго не задерживался. Конечно, без боя я не сдавался. Как говорят: «Водка – враг, солдат должен его уничтожить». И я его уничтожал.
Но всю водку не перепьешь, поэтому боролся, как только мог: народные средства, таблетки, какие-то БАДы без всякой меры, иглоукалывание, в нарколожке лежал несколько раз, и кодировали меня всяко-разно, только все бесполезно. Неделя- другая и – как будто не лечили меня. Снова пью и вновь по-черной. Прямо наваждение какое-то. Вроде бы разум мой против пьянства, но как говорится: «Сто грамм – не стоп кран, дернешь, не остановишься».
Думаю: «Выпью стопочку и поеду по своим делам». Но нет! Выпью и становлюсь вроде другим человеком. И тот, другой, начинает просить, канючить, подначивать и требовать: «Давай! Давай! Еще стопарик! Еще! Ничего страшного нет! Есть только «кайф», вечный «кайф»… В результате? В результате как по песне Газманова: «Я сегодня не такой, как вчера… А вчера я был совсем никакой».
Парадокс: я сам все отлично понимаю, что, поднимая в стакане водку, пью слезы своих близких, родных, своего ребенка, жены. Недаром водка на вкус горькая, как слезы. Но ничего, абсолютно ничего с собой сделать не могу! И уже не сделаю, потому что я вчера погиб.
Да, я погиб! И как! На работе, куда меня приняли временно из жалости. После крепкого возлияния, когда трудно бывает вспомнить, что пили и сколько, я упал в камнедробилку. Хоронить меня, собранного по частям, будут в закрытом гробу. Я – сдох. Сдох, как и хотел! Повторяю, мне не было и двадцати пяти! А сколько нас таких, сдохших, не проживших и трети отпущенного природой! Сколько слез и горя из-за «безобидной» на первый взгляд бутылки с красивой этикеткой! Об этом нужно задуматься вам, пока еще живущим. Крепко задуматься! Иначе мы пропадем. Вы пропадете! Все.
Источник
