У меня позавчера с мамой состоялся разговор о прошлом. Я ей про
НД рассказывала, она вспоминала как ушла от отца, сожалела, что изначально неправильно решилась на создание семьи без любви. Ну это ладно.
Она вспоминала как трудно было пройти этот путь с разменом квартиры и ещё 90-е, как скитаться приходилось и искать сомнительные источники дохода и упомянула, а тебе то ведь тоже как это тяжело далось. Тут я говорю: мам, мне не это было тяжело. Мне было тяжело, потому что я оказалась одна, вам всем не до меня вообще было. Я чувствовала себя брошенной и беспомощной.
Она: а ты помнишь, как нас с тобой чуть в милицию не забрали на Калитниковском рынке, а то-то, а это?
Я говорю: нет, не помню. Где бы мы ни жили и что бы не делали, когда ты была рядом, мне было хорошо. Я помню как мы в Калитниковские бани ходили и вот это и вот то.
Мне было плохо и страшно когда я не могла дверь открыть и домой попасть и приходилось болтаться по городу или когда ты вдруг очень поздно приходила и я так волновалась за тебя, ждала и плакала, боялась, что что-то случилось. (А как-то она вообще под утро пришла)
Понимаешь, мам, мне не эта неустроенность тяжело далась, а другое.
Тут мама говорит, а мне самой знаешь как плохо было, такой раздрай в душе и я тоже металась.
И тут я впервые сказала: мам, а мне-то какое дело. Ты же взрослая была, а я ребенок, понимаешь? Мне просто ты была нужна рядом.
И ещё я в тот момент поняла, что мама давно ещё до развода с отцом привыкла, что меня можно отправить почти на полгода к бабушке, например, и заниматься устройством своей жизни. И из разговора с нею я ещё поняла, что для нее основная драма вращалась вокруг неудачного замужества, а ребенок конечно хорошо, но это такое дополнительное приложение к семье. И поэтому ребенок - это хорошо, если в семье все хорошо, с мужем.
Мам, говорю, а разве ребенок и сам по себе - это не семья?
Потом она стала говорить, что вот, мол, это ты меня теперь обвиняешь, зачем это носишь в себе и тд.
Я ей объяснила, что нет, не обвиняю, просто с позиции ребенка уточнила, отчего именно мне было трудно.
Мы потом уже вырулили разговор в мирное и взрослое русло.
Хорошо, что мы поговорили. Я как будто с детством поговорила и новые вещи поняла и новые выводы сделала и о своих детях тоже. Я была адвокатом своего ВР.
И мне важно было, что я говорила об этом именно с мамой, то есть можно было услышать нужную информацию из первых уст и уточнить свои догадки и воочию увидеть расхождения.
Особенно этот момент, когда она сказала, что "а, мне, знаешь как плохо было?!" Я искренне ответила, что меня это не касается, потому что она взрослая. И она даже удивилась.
И в этот момент я ощутила - да, тогда в детстве я думала, что это меня очень касается и старалась ее и понять и поддержать. И она так привычно искала во мне опоры. И вот даже думала, что мне тяжелы были как и ей эти переезды и бытовая неустроенность и тд.
А на самом деле мне гораздо важнее было, чтобы она рядом была и была мамой.
P.S. если что я давно не осуждаю ее. Я скорее рада, что мы смогли так спонтанно поговорить и услышать друг друга. И я ещё раз поняла как ценно детям, когда мама не мечется от отчаяния из-за потери штанов и своих переживаний о "неполноценной" семье. А остаётся рядом с детьми как взрослая и они для нее важны как настоящая семья.