Н.: «Психотерапевт дал мне упражнение на основе медитации: внутренним голосом, который выражает заботу к себе, признать свои чувства, признать, что прямо сейчас больно и неприятно, и затем представить жест, который бы выражал заботу о себе (например, крепкое объятие). Это очень-очень помогает. Мне стало невероятно легче жить, когда я понял, что происходит, что все эти вещи (смена смысла жизни каждые десять минут, срывы и истерики) — не совсем я, а моя болезнь».
Лоис: «Нам крайне важен адекватный взгляд со стороны. Недавно друг рассказал мне, как выглядит моя «пограничная» часть. И это была самая полезная информация, которую я получила за месяцы. Она помогла мне закончить тяжёлый эпизод. Без друга я бы никогда не додумалась, что это выглядит так.
Она (моя пограничная сторона):
1.
требует постоянного внимания;
2.
ей нужно всё разъяснять;
3.
её мысли нужно угадывать;
4.
она ведёт себя, как ребёнок.
Я учусь ловить и распутывать «пограничные» мысли, делать их абсурдными, стараюсь делиться ими с близкими, чтобы совместно опровергнуть. Это очень полезная практика».
Полина: «Я перфекционист и всегда стремилась быть лучшей. Но если я чему-то и научилась за время болезни, так это тому, что мир и люди вокруг уже и так достаточно требовательны, поэтому важно быть добрым и нежным по отношению к себе. Теперь я просто позволяю себе быть слабой. Я разрешаю себе слушать грустную музыку, плакать и ныть. Я разрешаю себе делать перерывы в работе. Потому что знаю, что, если не позволять себе слабости, будет ещё хуже».
Александр, поэт, журналист: «Всегда ищу новые, конструктивные способы. Например, приложение People Skills To Go, ориентированное на людей с ПРЛ. В кризисные периоды без психотерапевтов и психиатров я бы не справился. Порой люди устают от меня и перестают общаться, но многие сохраняют отношения на протяжении долгих лет, и я думаю, что любовь преодолевает боль».
У многих страдающих ПРЛ есть стремление к творчеству, самовыражению через него. И это тоже вид терапии.
Анастасия: «Меня спасает театр. Если нет репетиций, — танцую, сливаюсь с музыкой. Если нет физических сил, то лежу на полу и слушаю записи виолончели с фортепиано».
Ксения: «Меня спасал
канал в Telegram, я писала туда всё, что чувствовала, стараясь выплёвывать все строчки пучком себе между глаз. Буквы плыли передо мной, на какое-то время заслоняя собою боль. Хоровод из несказанных слов, которые полотнами улетали в интернет к тысячам людей».