ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
В период с восьми и лет так до двенадцати о своем детстве я почему-то мало что могу вспомнить. В двенадцать же отец наконец нашел более или менее хорошую работу. Помогла дальняя мамина родственница. За этот период умерла прабабушка, ей было 95. "Наставлять" родителей было больше некому. Мама поработала какое-то время то там, то сям, а потом отец начал зарабатывать нормальные деньги. Когда мне было лет тринадцать, помню как отец гордился собой и своими успехами. Баловал меня и маму, однако с утра до ночи пропадал на работе. Заработок у него был по принципу "Как потопаешь - так и полопаешь". Поэтому топал он много, домой приходил без сил, и выходных у него почти не было.
Тогда, как-то совсем для меня внезапно, мама начала хорошенько так пить. Денег для этого было достаточно. Семейный бюджет строился просто - все заработанные деньге отец отдавал маме. Она же, в свою очередь, оплачивала коммунальные услуги, покупала продукты и прочие необходимые вещи.
Сначала, отец не придавал особого значения тому, что она пьет, может потому, что не знал масштабов этого пьянства. Сам иногда после работы выпивал пару рюмок "чтобы расслабиться", и ничего плохого не видел в том, что мама пьет вместе с ним. Дальше хуже.
Столкнувшись с пьянством тринадцатилетняя я не совсем понимала, что это пьянство как таковое. И уж, конечно, не знала, что вообще делать то. Когда мама пила по нескольку дней, у меня было как никогда много свободы. И тогда меня это устраивало. А затем случился странный случай. Я забежала домой, чтобы перекусить и идти гулять дальше. Мама как раз проснулась, было около 3 часов дня. Она подозвала меня к постели и сказала, что ей очень плохо и, что она чувствует, что сейчас умрет. Она спрашивала, будет ли мне плохо без нее, буду ли я плакать и все в таком духе. Конечно же, она была пьяна. Тогда она закрыла глаза и лежала неподвижно, пока я с диким ревом металась по квартире, плакала и не знала, что делать, думая, что она умерла. Затем она "очнулась" будто ото сна, якобы не понимая, что случилось. Я побежала соседке, сказала, что маме стало плохо, соседка поговорила с мамой о чем-то и забрала меня до вечера к себе. Когда я вернулась домой, мама сказала, что я ни в коем случае не должна рассказывать об этом случае отцу, мол он сильно расстроится. Он не знает об этом до сих пор.
Когда пьянки из 3-4 дней превратились в неделю, а периоды трезвости сократились, отец забил тревогу. Они с матерью часто ругались в то время. Он упрекал ее в пьянстве, она припоминала ему старые обиды, находясь по прежнему под градусом. Одно время он даже пытался уговорить ее закодироваться или обратиться к врачу, но все бесполезно. Такие разговоры на трезвую голову ее только злили, потому что никакой проблемы, по ее мнению у нее не было, а на пьяную голову она просто отмахивалась, мол "ой, ну все, закрыли тему".
К моменту окончания школы и поступления в институт я заметила, что отец сдался. Да, он все еще смотрел на мать с укором, все еще пытался заговаривать с ней о проблеме, но было явно видно, что ему становится все равно. Может он просто смирился с этим тогда. Ведь в большинстве случаев она просто пила и спала, никого не трогала, нигде не шастала. Со временем правда выход из
запоя, казалось, давался ей все сложнее, она становилась нервной и раздражительной. Было это примерно так: недели три она трезвая, неделю в
запое и дня три-четыре приходит потом в себя. Эти вот три-четыре дня мы с отцом боялись ей лишний раз слово сказать.
Продолжение следует...
