Чисто/грязно поржать

ну хез. мне подстветки моего гармина хватает ночью вполне.
Сколько интересного я пропустил.. Грант, стесняюсь спросить, а тебе в квартире навигатор зачем?)))
Ап. Увидел что часы, вопрос снимаю)
 
Инет.
Наши общаги были за городом, довольно обособленно. Студгородок.
И вот появился у нас в окрестностях эксгибиционист, ходил и показывал наивным студенткам всякое.
И шла как то одна красивая, милая, умная, но совсем не слегка близорукая, девушка а навстречу ей этот негодяй.
Распахнул плащик и давай демонстрировать.
И говорит ещё человеческим голосом "Смотри!"
Она сначала не поняла что вообще происходит. Решила что кто то из знакомых ей что то показать захотел.
Полезла в сумочку, достала очки, протёрла, нацепила на нос и стала вглядываться.
И без того невеликое достоинство извращенца становилось меньше прямо на глазах, он что то буркнул и убежал.
Больше его никто не видел. Похоже удар по психике был слишком силён :-)
 
Кароч звиняйте, еще один рассказ на ту же тему, порвал просто. Слегка запикал мат. Особо чувствительным особам женского пола не читать. Я предупредил если что))
Сейчас модно про карму. И у меня есть история. Рассказал тут один. Он участковый и знаком с этим делом по долгу службы. Так что, всё правда и награда нашла героя...
Один гражданин (назовём Василий), страдал эсгиби… циби…ониз… Тьфу!
В общем, любил в публичном месте (в лесу), фраппировать молоденьких дам своим обнаженным видом, а главным образом членом. Только потеплеет, покрасят лавки, пригородный лесок обрызнется зеленью, он тут как тут.
Сидит в кустах как собака над кучкой, подрагивает от возбуждения и ждёт, когда на просеке появится молодка с коляской, или прыщавка пробежит трусцой.
Нет, он не выскакивал вдруг у них перед носом. Ему нравилось возникать за спиной как привидение, дикое, но симпатишное, и:
–Мадам-м, который час?
Несчастная вскрикнет, обернется, а он стоит: в одной руке лёгкая шляпа на отлёте, другой дрочит, еще и приветливо улыбается. Юлий Цезарь бл..! Кто с криком убегал, другие обругают, кто-то крутил у виска.
Он же говорил «Мерси», и невозмутимо, с достоинством скрывался в чаще.
И что характерно, никто из потерпевших телегу на этого ..уятора в полицию не накатал. То ли наши бабы не из пугливых, то ли интимная жизнь у них страшно однообразна. Не берёмся судить, но факт остаётся.
Однако, босомудое счастье Василия было недолгим.
Одним пасмурным днем на исходе мая он поеживался в кустах возле просеки и выглядывал кому бы показать свои озябшие фаберже. Галерист понимаешь, меценат. Как назло, никого.
И тут, на тропке появилась баба с лыжными палками: раз - два, раз - два.
Таких потерявших лыжи Васька сторонился, как и беспредельщиц на великах. Велосипедистку не догонишь, а заходить спереди себе дороже, – давят не спрашивая имени. А которые с палками, – старушки, без подставки падают. Иль сердечницы, – эти от одного Васькиного вида могут опрокинуться, а это пахнет мокрухой.
Но эта «лыжница» была, кажется, молода: жопа литая и палками орудовала как новенький паровоз шатунами, так и мелькают: чух -чух, чух -чух!
Вышел он из кустов, нагнал бегунью, взялся за ..уй, приподнял шляпу и спросил за время.
Девка обернулась, Василий положил шляпу на место, – была незнакомка прекрасна как Столетняя война с чумой под руку, да и моложе немногим.
Но скандинавская ходьба и на удивление не спёкшиеся яичники с гормонами, сделали дело – со спины Вася обманулся лет на тридцать. Да-с, с женщинами так бывает, если смотришь со спины и на жопу.
– У-у!.. – восхищенно прогудела старуха. Её первую обрадовало, что Васька дрочит в знак приветствия, и она с готовностью шагнула навстречу!
От столь неожиданного демарша Васька ахнул, резко потерял тягу к публичности и шагнул с тропы в лес.
– Постой, эй! – воскликнула лыжница. – А время как же?
Чертыхаясь, Васька двинулся в чащу. За спиной послышались шаги, – старуха двинулась следом. Этого ещё не хватало!
А эта курва опять: – Стой, мОлодец. А время-то?
– Около двух. – отрезал Василий и уточнил, чтоб отстала наверняка. – По Москве. В гости не приглашаю, чай кофе не держу, не пью, не курю.
– Тогда покажь ещё.
– Чего?!
– ..уй покажь, говорю. Не разглядела я. – более чем фамильярно обратилась старуха и ощутимо ускорилась.
Они уже едва не бежали вприпрыжку, а стрёмная бабища не только не отставала, но даже нагоняла, только палки свистели.
– Отвяжись, лядь старая! – в надежде добром и честью отделаться от назойливой старушонки, попросил Василий и перешел на третью.
Не тут-то было! Бабка и не думала оставить гонку преследования и даже пригрозила:
– Ах ты, щенок! Да я тобой подотрусь!
В ту же секунду Васька взвыл! – в жопу клюнуло что-то острое. Старуха ловко метнула увесистую палку и шутя проделала в Васькиной жопе вторую дырку.
Более не раздумывая он кинулся наутёк. Старуха шла как привязанная. Слышалось ее размеренное, мощное дыхание и ровный топот. Похоже, бабка играючи могла сдать ГТО. Не бабка, а олимпийский резерв СССР.
Васька был крепко напуган. Собаки за ним гонялись, бывало, но чтоб такие вот физически подготовленные упорные старушки…
– Стой, стрелять буду! – решила та взять на понт.
«Веселые старты…» – невольно отметил Вася и смекнул, – сейчас прилетит еще пика, а с изрешечённой жопой не уйти.
Поддал, и из последних сил прыгнул на березу, что белка. Обнял всем телом, ободрал живот, карабкаясь ввысь.
Мгновенье спустя подлетела ведьма и хищно уставилась снизу. Глаза её страшно горели, но дыхание на удивление не сбилось, тогда как Васька хрипел и обливался потом.
– Слазь, кобель голомудый! Внизу договоримся. – безапелляционно приказали снизу.
– Е..анулась, бабка? О чём?!..
– Ну какая я бабка? – неожиданно миролюбиво сказала бабища, прищурясь на свисающие из листвы, точно бруньки, яйца Василия.
– Мне всего-то сорок пам… ням…ам… А тебя как кличут, соколик?
– Генрих. – зачем-то соврал Васька и спросил: – А тебя…Вас?
– Генриетта Ивановна. – несомненно лгала эта чертовски опасная лядь. – Слезай, я тебе тоже кой - чего покажу...
– Нет! – категорично прозвучало с берёзы.
– Секунду… – не расслышала старуха (или сделала вид), и живо скинула с плеч рюкзак. Тот грузно брякнулся оземь.
«Ни хрена себе! – оторопел Вася. – Бегает с утяжелением. Во лошадь пожарная! Такая махом на запчасти разберёт!».
Избавившись от балласта, бабка задрала футболку и выудила из лифчика увесистые груди, хвастливо взвесила на ладонях:
– Глянь какие, голубь. А тут глянь… – она приспустила треники и похлопала себя по лобку, могучему что броне - маска курсового пулемёта Т-34, заросшая диким волосом.
От таких видов, Васька крепче вцепился в ветви.
– Слезай, сокол. Договоримся. Растревожил женщину и в кусты? Не годится. Слезай, а? – ласково увещевала старуха, меж тем разминая грудные мышцы и гулко похлопывая подмышки, что штангист.
От таких профессиональных ухваток Васька заскулил и полез выше.


Та прикрикнула: – Ну?!
– гну. Шла бы ты, бабка. – едва не плача попросил Васька. – Вон уже и дождь собирается.
– А почто членом меня соблазнял, е..аришка несчастный?! Мне-то теперь куда с этим? – корила бабка и красноречиво потерла лобок.
Васе стало несколько совестно: – Я ж не знал, что ты…вы, такая…
– Какая?
– Старая и некрасивая.
Внизу так и заскрежетали зубами: – Слезай, обезьяна херова! Иль соструню!
– Нет. А не отстанешь, напишу заявление о попытке изнасилования. Отвяжись, крокодилище!
В ответ, старуху обуял бес:
– Слезай, или стреляю! – рычит.
К счастью, густо закрапал холодный майский дождь. Васька повеселел, а на бессильное «стреляю» рассмеялся и помахал извращенке членом:
– Катись , старая вешалк…
Не договорил. Ибо старуха выхватила из рюкзака короткое, но страшное ружье. Да-да, ствол ! Это было капец непредсказуемо!
– А-а-а! – завизжал точно баба Васька, и ну карабкаться выше.
Старуха навскидку дважды спустила крючок, заставив несчастного заорать на весь лес, – на заду загорелись два алых пятна. Третьим выстрелом, вдарила чётко по мудям.
Каркнув, Васька истово взмахнул руками и даже несколько взмыл, но тут же полетел вниз, глухо стукаясь о сучья и треща ветками как Винни Пух после выстрела драгоценного кореша. Брякнулся оземь без чувств.
Бабка-то оказалась в прошлом биатлонистка. А сейчас на пенсии, набегается с палками по лесу и палит по банкам из ружья для пейнт бола, форму, значит, поддерживает. Вот так…
 
Кароч звиняйте, еще один рассказ на ту же тему, порвал просто. Слегка запикал мат. Особо чувствительным особам женского пола не читать. Я предупредил если что))
Сейчас модно про карму. И у меня есть история. Рассказал тут один. Он участковый и знаком с этим делом по долгу службы. Так что, всё правда и награда нашла героя...
Один гражданин (назовём Василий), страдал эсгиби… циби…ониз… Тьфу!
В общем, любил в публичном месте (в лесу), фраппировать молоденьких дам своим обнаженным видом, а главным образом членом. Только потеплеет, покрасят лавки, пригородный лесок обрызнется зеленью, он тут как тут.
Сидит в кустах как собака над кучкой, подрагивает от возбуждения и ждёт, когда на просеке появится молодка с коляской, или прыщавка пробежит трусцой.
Нет, он не выскакивал вдруг у них перед носом. Ему нравилось возникать за спиной как привидение, дикое, но симпатишное, и:
–Мадам-м, который час?
Несчастная вскрикнет, обернется, а он стоит: в одной руке лёгкая шляпа на отлёте, другой дрочит, еще и приветливо улыбается. Юлий Цезарь бл..! Кто с криком убегал, другие обругают, кто-то крутил у виска.
Он же говорил «Мерси», и невозмутимо, с достоинством скрывался в чаще.
И что характерно, никто из потерпевших телегу на этого ..уятора в полицию не накатал. То ли наши бабы не из пугливых, то ли интимная жизнь у них страшно однообразна. Не берёмся судить, но факт остаётся.
Однако, босомудое счастье Василия было недолгим.
Одним пасмурным днем на исходе мая он поеживался в кустах возле просеки и выглядывал кому бы показать свои озябшие фаберже. Галерист понимаешь, меценат. Как назло, никого.
И тут, на тропке появилась баба с лыжными палками: раз - два, раз - два.
Таких потерявших лыжи Васька сторонился, как и беспредельщиц на великах. Велосипедистку не догонишь, а заходить спереди себе дороже, – давят не спрашивая имени. А которые с палками, – старушки, без подставки падают. Иль сердечницы, – эти от одного Васькиного вида могут опрокинуться, а это пахнет мокрухой.
Но эта «лыжница» была, кажется, молода: жопа литая и палками орудовала как новенький паровоз шатунами, так и мелькают: чух -чух, чух -чух!
Вышел он из кустов, нагнал бегунью, взялся за ..уй, приподнял шляпу и спросил за время.
Девка обернулась, Василий положил шляпу на место, – была незнакомка прекрасна как Столетняя война с чумой под руку, да и моложе немногим.
Но скандинавская ходьба и на удивление не спёкшиеся яичники с гормонами, сделали дело – со спины Вася обманулся лет на тридцать. Да-с, с женщинами так бывает, если смотришь со спины и на жопу.
– У-у!.. – восхищенно прогудела старуха. Её первую обрадовало, что Васька дрочит в знак приветствия, и она с готовностью шагнула навстречу!
От столь неожиданного демарша Васька ахнул, резко потерял тягу к публичности и шагнул с тропы в лес.
– Постой, эй! – воскликнула лыжница. – А время как же?
Чертыхаясь, Васька двинулся в чащу. За спиной послышались шаги, – старуха двинулась следом. Этого ещё не хватало!
А эта курва опять: – Стой, мОлодец. А время-то?
– Около двух. – отрезал Василий и уточнил, чтоб отстала наверняка. – По Москве. В гости не приглашаю, чай кофе не держу, не пью, не курю.
– Тогда покажь ещё.
– Чего?!
– ..уй покажь, говорю. Не разглядела я. – более чем фамильярно обратилась старуха и ощутимо ускорилась.
Они уже едва не бежали вприпрыжку, а стрёмная бабища не только не отставала, но даже нагоняла, только палки свистели.
– Отвяжись, лядь старая! – в надежде добром и честью отделаться от назойливой старушонки, попросил Василий и перешел на третью.
Не тут-то было! Бабка и не думала оставить гонку преследования и даже пригрозила:
– Ах ты, щенок! Да я тобой подотрусь!
В ту же секунду Васька взвыл! – в жопу клюнуло что-то острое. Старуха ловко метнула увесистую палку и шутя проделала в Васькиной жопе вторую дырку.
Более не раздумывая он кинулся наутёк. Старуха шла как привязанная. Слышалось ее размеренное, мощное дыхание и ровный топот. Похоже, бабка играючи могла сдать ГТО. Не бабка, а олимпийский резерв СССР.
Васька был крепко напуган. Собаки за ним гонялись, бывало, но чтоб такие вот физически подготовленные упорные старушки…
– Стой, стрелять буду! – решила та взять на понт.
«Веселые старты…» – невольно отметил Вася и смекнул, – сейчас прилетит еще пика, а с изрешечённой жопой не уйти.
Поддал, и из последних сил прыгнул на березу, что белка. Обнял всем телом, ободрал живот, карабкаясь ввысь.
Мгновенье спустя подлетела ведьма и хищно уставилась снизу. Глаза её страшно горели, но дыхание на удивление не сбилось, тогда как Васька хрипел и обливался потом.
– Слазь, кобель голомудый! Внизу договоримся. – безапелляционно приказали снизу.
– Е..анулась, бабка? О чём?!..
– Ну какая я бабка? – неожиданно миролюбиво сказала бабища, прищурясь на свисающие из листвы, точно бруньки, яйца Василия.
– Мне всего-то сорок пам… ням…ам… А тебя как кличут, соколик?
– Генрих. – зачем-то соврал Васька и спросил: – А тебя…Вас?
– Генриетта Ивановна. – несомненно лгала эта чертовски опасная лядь. – Слезай, я тебе тоже кой - чего покажу...
– Нет! – категорично прозвучало с берёзы.
– Секунду… – не расслышала старуха (или сделала вид), и живо скинула с плеч рюкзак. Тот грузно брякнулся оземь.
«Ни хрена себе! – оторопел Вася. – Бегает с утяжелением. Во лошадь пожарная! Такая махом на запчасти разберёт!».
Избавившись от балласта, бабка задрала футболку и выудила из лифчика увесистые груди, хвастливо взвесила на ладонях:
– Глянь какие, голубь. А тут глянь… – она приспустила треники и похлопала себя по лобку, могучему что броне - маска курсового пулемёта Т-34, заросшая диким волосом.
От таких видов, Васька крепче вцепился в ветви.
– Слезай, сокол. Договоримся. Растревожил женщину и в кусты? Не годится. Слезай, а? – ласково увещевала старуха, меж тем разминая грудные мышцы и гулко похлопывая подмышки, что штангист.
От таких профессиональных ухваток Васька заскулил и полез выше.


Та прикрикнула: – Ну?!
– гну. Шла бы ты, бабка. – едва не плача попросил Васька. – Вон уже и дождь собирается.
– А почто членом меня соблазнял, е..аришка несчастный?! Мне-то теперь куда с этим? – корила бабка и красноречиво потерла лобок.
Васе стало несколько совестно: – Я ж не знал, что ты…вы, такая…
– Какая?
– Старая и некрасивая.
Внизу так и заскрежетали зубами: – Слезай, обезьяна херова! Иль соструню!
– Нет. А не отстанешь, напишу заявление о попытке изнасилования. Отвяжись, крокодилище!
В ответ, старуху обуял бес:
– Слезай, или стреляю! – рычит.
К счастью, густо закрапал холодный майский дождь. Васька повеселел, а на бессильное «стреляю» рассмеялся и помахал извращенке членом:
– Катись , старая вешалк…
Не договорил. Ибо старуха выхватила из рюкзака короткое, но страшное ружье. Да-да, ствол ! Это было капец непредсказуемо!
– А-а-а! – завизжал точно баба Васька, и ну карабкаться выше.
Старуха навскидку дважды спустила крючок, заставив несчастного заорать на весь лес, – на заду загорелись два алых пятна. Третьим выстрелом, вдарила чётко по мудям.
Каркнув, Васька истово взмахнул руками и даже несколько взмыл, но тут же полетел вниз, глухо стукаясь о сучья и треща ветками как Винни Пух после выстрела драгоценного кореша. Брякнулся оземь без чувств.
Бабка-то оказалась в прошлом биатлонистка. А сейчас на пенсии, набегается с палками по лесу и палит по банкам из ружья для пейнт бола, форму, значит, поддерживает. Вот так…
Это был клон Плюшки) улучшенная версия
 
Назад
Сверху Снизу