У актёра Виктора Сухорукова был период сильной алкогольной зависимости. Что помогло ему выйти из этого состояния и наотрез отказаться от пьянства, актёр уже давно рассказывает, ничего не скрывая.
Напиток дьявола. Во всем мире пьют… Во всём мире существует этот недуг. Он разный, он имеет свои черты. Хорошо, что у нас есть «Неупиваемая чаша». (У других народов её нет). Помогает ли она людям? Не уверен. Ведь помолиться или выпить лекарства — этого недостаточно… Главное, что требуется для спасения — это вера. Но её не каждый выдерживает в себе или удерживает в себе, или зарождает в себе, или сохраняет в себе.
Раз уж мы заговорили о пьянстве, скажу вам такую вещь... Это не проблема, беда или болезнь… Это зло, это мрак, это тартар (в древнегреческой мифологии глубочайшая бездна, находящаяся под подземным царством Аида. Это тёмная бездна, которая настолько же удалена от поверхности земли, насколько от земли небо. Тартар является нижним небом — примеч. Авт.).
Единого какого-то лечения от пьянства не существует. Спасение заключается в каждом из нас. Ни уговоры жены, ни дверные замки, ни прокапывания, ни промывания, ни гипнозы— ничего не поможет.
Потому что пристрастие к
алкоголю, на мой взгляд, похоже на змею. У меня именно такая ассоциация возникает — змея. Эта змея живёт внутри организма. Иногда она затаивается — и тогда человек отказывается от спиртного. Но рано радоваться. Она просто дремлет, свернувшись клубочком. Но она хитрая, она бдит, она держит вас под контролем. И стоит только вам чуть-чуть расслабиться, и потерять бдительность — она тут же вылезет из своего логова и опутывает ещё жестче.
Средств лечения нет. Только память о ней, только жёсткий конфликт с ней. Вот такой мой опыт
Я уже больше 16 лет вообще не пью. Большинство из моих знакомых не верят в это. Говорят, что такого просто не может быть. А те, кто знал, как я в этом жил, говорят: такого быть не может в принципе.
Я это объясняю так: оболочка та же — «сухоруковская», а внутри всё поменялось, всё совершенно другое. Будто тот Сухоруков улетел, растворился, сгорел, а плоть — омоложенная, отреставрированная —осталась. И в ней существует другая личность, присвоившая моё имя.
Но вместе с этой оболочкой я держу конфликт с этой змеёй, я её помню, я ничего не забыл. Именно острая и колючая память помогает мне не поддаться её коварным уловкам.
Я помню тот момент, когда совершенно потерял человеческий облик, у меня случился разговор.
Я сидел в своей коммуналке без еды, денег, без работы, с отключенным телефоном, весь в долгах... И вдруг мужской голос спросил меня:
— Устал?
— Устал, — отвечаю я.
— Что делать будем?
— Не знаю.
— Хочешь по-другому?
— Хочу.
— Начнем всё сначала?
— Готов.
— Но запомни, Сухоруков, – говорит этот голос. — Лучше не будет, легче не станет. И одиночество будет преследовать тебя долго-долго. Согласен?
— Да.
— Ложись спать.
Вот как был в одежде, так и завалился в кровать.
Когда ты решился совершить путь и бросил вызов самому себе, то не задумываешься, легко тебе будет или трудно? Я просто понял: нужно вернуться либо туда, в начало своей жизни, либо пойти новой, неизвестной дорогой.
И в результате я стал искать другого Виктора Сухорукова, я стал «сочинять» его, теряя при этом какие-то вещи, теряя отношения с людьми, друзей. Но я и приготовился именно к жертвенности. Не к приобретениям... Собравшись трансформировать себя и свою жизнь, я вдруг обнаружил ещё одну истину.
Мы своей собственной судьбе должны помогать, быть на её волне. Только надо понять её сигналы: откажись от этого, иди туда, сделай это...
Что мне помогло вытащить себя со дна? Человеческий стыд. Мне было стыдно занимать деньги, стыдно сидеть без работы, стыдно быть нечистым, стыдно быть ненадёжным, кругом было… Мне было стыдно даже перед прошлой своей жизнью. Потому что в прошлом я стремился к каким-то целям, намеревался что-то сделать, рисовал себе будущее… И намеревался это проделать, кстати, без помощи Бога. Может быть, в этот момент Бог усмехался надо мной: ну-ну, рисуй, рисуй...
Это было такое состояние души и тела, когда уже все было потеряно: ни работы, ни друзей… Когда ты настолько один, что даже светофоры тебя не замечают. У меня не было ни копейки денег, нечего было курить, некуда было идти, нечего было есть. Этакая неприкаянность. Мне казалось, что люди идут мимо меня, сквозь меня, не замечая меня. И мне захотелось обрести себя.
А потом я начал укреплять свою веру. И этим счастлив. И чтобы эта вера не исчезала, не растворялась, помогала мне я, конечно, стремлюсь её укреплять.
Я настолько верую в Бога, насколько я в своей жизни нагрешил. Насколько я себя истерзал и измучил, настолько и сильна моя вера и любовь к Богу,
Я не пропагандирую веру, не увещеваю, не толкаю людей к Богу, я не трясу за грудки и не приказываю, я не хочу заниматься какой-то пропагандой. Я просто знаю: Он есть, Он действительно сильнее всех нас. И мы Ему все нужны.
