Скальпель

[Libero]

Спасибо, @Libero
Твоя тема была одной из первых прочитанных мной в этом разделе.
Мне иногда кажется, что пока я копаюсь в прошлом, я упускаю возможности настоящего. Я меняюсь, это правда, но как же это долго и болезненно, а хочется по детски, всего и сразу

И тебе спасибо, что пишешь

Читая такие темы, я осознаю, что не одна такая.

Хочется всего и сразу, понимаю, и вместе с этим пришло понимание, что так не бывает и это факт. Искусство маленьких шагов потихоньку будет менять жизнь.

В прошлом пришлось покопаться основательно. Оттуда и приходит понимание, что сейчас в реальности происходит и по каким причинам. Пережить заново. Уже сейчас своим умом сегодняшним, расставить всё по местам.

Я какое-то время тоже там застревала в прошлом. С момента написания темы до настоящего времени. И в мае ещё совместно обсуждали с сестрой положение вещей в детстве. Я прям вылила все обиды, а она свои тоже легче стало. Мы наконец то затронули и вскрыли эту тему.

Оказалось, она больше переработала всё из прошлого и дала мне своё понимание. Она уже убрала эти плохие моменты, пережила и вычленила хорошее. И у меня появилось желание оставить всё плохое там. Вычленить хорошее и оставить себе. И проявить благодарность. Это приятно. Считаю с того времени немного духовно подросла.

 

[Янка Мармеладкина]

Как живут с пограничным расстройством личности​

Пограничное расстройство личности (ПРЛ) — терра инкогнита на карте психических отклонений. Диагноз, который признали почти лет 40 назад, но до сих пор не спешат ставить. Его сложно определить из-за сочетания с другими психическими заболеваниями.
Юношеский максимализм, чёрно-белое мышление, ребёнок в теле взрослого, гиперчувствительность — для описания подойдет миллиард определений.
Но реальность отличается от метафор: пограничное расстройство — это сбой в системе логического восприятия себя, а потом других людей, своей роли в обществе, отношениях и жизни в целом.
⠀

О какой границе речь?​

Раньше предполагали, что пограничное расстройство личности — состояние между патологией и нормой. На самом деле — между неврозом и психозом.
Клиническая психиатрия рассматривает три уровня поражения психики:

• невротический — обратимые временные состояния;
• психопатический — расстройство личности, аномалии характера;
• психотический — бред, галлюцинации.

В современном психоанализе выделяют дополнительный промежуточный уровень — пограничный. Это состояние длится слишком долго для невроза, но и явных необратимых изменений психики, как в психотических расстройствах, не происходит.

Не путайте пограничное расстройство личности с пограничным состоянием — термином, которым обозначают слабую выраженность любого психического расстройства.

История​

Первым “границу” между неврозом и психозом в 1938 году проложил немецкий психотерапевт Уильям Штерн. Правда, симптомы ПРЛ — высокую тревожность, импульсивность, личностную ригидность, чувство неполноценности, мазохизм и трудности с оценкой реальности и отношений — он называл признаками шизофрении.
Несмотря на долгую диагностику и противоречивые симптомы, исследователям всё же удалось определить специфический почерк этого расстройства и в 1980 году обозначить ПРЛ как самостоятельный диагноз.
Но до сих пор его с трудом диагностируют, заменяют привычным биполярным аффективным расстройством, истероидной акцентуацией, паническим, тревожным, депрессивным расстройством или чем-то еще. В заблуждение специалистов вводит размытость симптомов и индивидуальное течение болезни. И ПРЛ действительно сочетает в себе все вышеперечисленные диагнозы.
Можно долго лечить проявления ПРЛ (наркотическую или алкогольную зависимость, расстройство пищевого поведения, гипоманиакальные или депрессивные стадии, панические атаки), но не справиться с главной причиной — искажённым восприятием.

Внутренний мир человека с ПРЛ​

Людей подолгу выматывает чувство пустоты. Иногда его сменяет тревога или импульсивные вспышки злобы, а потом — раскаяние за своё неконтролируемое поведение, самобичевание и долгий депрессивный эпизод.
Поведенческие паттерны, которые описывают сложные психологические процессы в голове человека с ПРЛ:
1. Эмоциональная уязвимость

“Пограничные личности страдают от своего рода эмоциональной гемофилии: у них отсутствует механизм сворачивания, который усмирял бы приливы эмоций. Стоит только уколоть тонкую «кожу» такого человека, как он истечет эмоциями до смерти”,

— объясняют авторы книги “Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять” Хэл Страус и Джерольд Крейсман.
Люди с ПРЛ вытесняют травмирующие воспоминания из своей жизни, “забывают” или игнорируют неприятные события, подавляют негативные эмоции — печаль, гнев, вину, стыд, тревогу. Таков защитный механизм их психики: вытеснять всё негативное, чтобы не соприкоснуться с болью.
Это временное решение — рано или поздно непроработанные эмоции всё равно проявятся, но в более извращённой форме. Человек столкнётся с продолжительными депрессивными эпизодами, паническими атаками, ночными кошмарами, расстройством пищевого поведения и не знать, в чём причина.
2. Самоинвалидация
Это когда люди игнорируют или не признают собственные эмоциональные реакции, мысли и поведение. А порой включают самодеструктивную психологическую защиту: сильный стыд, ненависть к себе, направленный на себя гнев, суицидальные наклонности.
Суицидальное поведение часто встречается у людей с ПРЛ, до 10% из них совершают самоубийство.

“Личности с пограничной организацией склонны говорить о самоубийстве не тогда, когда они действительно хотят умереть, а когда они находятся в состоянии, которое Мастерсон метко назвал «депрессией заброшенности». Необходимо, чтобы их отчаяние и паника были нейтрализованы ощущением, что кому-то небезразлично, как плохо они себя чувствуют”,

— объясняет причину такого поведения психотерапевтка Нэнси Мак-Вильямс в книге “Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе”.
Это не манипуляция — людям с ПРЛ действительно тяжело переживать эмоциональные “американские горки”. Они видят выход в самоубийстве, которое избавит их от мучений. Согласно исследованиям, по своей тяжести и способности провоцировать суицид пограничное расстройство личности не уступает биполярному.
3. Постоянный кризис
Человек с ПРЛ не знает, как это — жить в норме. Ему кажется, что стрессы идут один за другим, он живет в постоянном негативе, преодолевает срывы и препятствия. Это порочный круг — искажённое туннельное мышление и обесценивание собственных достижений “подтверждают”, что весь мир против него и выхода нет.
4. Воспринимаемая компетентность
От человека с ПРЛ часто слышишь: “Я не знаю, кто я, что мне нравится, как я отношусь к миру и другим людям, какие у меня приоритеты”. Терапевты отмечают, что личность таких пациентов почти невозможно разглядеть.
“Я — никто” — эта мысль пугает и вынуждает заимствовать подходящие черты у окружения. Человек с ПРЛ бессознательно перенимает чужие привычки, образ жизни, установки, чтобы не казаться самому себе пустым или установить с кем-то контакт. Например, человек не интересуется поэзией, но в кругу поэтов может внезапно загореться идеей писать стихи, увлечься чужим творчеством, делиться поверхностными знаниями о теме, в которой ещё пару дней назад не разбирался.
Психотерапевтка Марша Лайнен называет это “воспринимаемой компетентностью”:

“Индивиды с ПРЛ часто не могут определиться с собственной идентичностью и имеют тенденцию к поиску в своем окружении ориентиров, которые подскажут им, какими быть, что чувствовать и думать. …Такие индивиды, образно выражаясь, всегда находятся на краю пропасти”.

Отношения с окружающими​

Внутренняя эмоциональная нестабильность “пограничника” отражается на его отношениях с окружающими.
Обычно любые отношения — неважно, романтические, рабочие, семейные или терапевтические — развиваются по таким сценариям:

1. Идеализация + обесценивание: “я ненавижу тебя, только не бросай меня”

Окружающие кажутся “пограничнику” либо идеальными (воспитанными, эмпатичными), либо недостойными (враждебными и злыми). Чёрное или белое — никаких полутонов. Такая дихотомия приводит к расщеплению: “хорошего” человека идеализируют, а “плохого” обесценивают. Эти процессы бесконтрольные и внезапные: ещё вчера “хороший” был идеалом, но сказал что-то не то и мигом попал в немилость.
Не всем по духу такие скачки, не все хотят соответствовать надуманному идеалу, поэтому отношения обречены. И человек с ПРЛ, не в силах справиться с “предательством”, разрывает все связи с близкими людьми.
2. Садизм + мазохизм: смена ролей, когда “пограничник” в отношениях то жертва, то абьюзер
Корни пограничного расстройства личности психотерапевты ищут в детстве, когда впервые на примере родителей закладываются представления об отношениях “Я — Ты”. Ссоры отца и матери, чрезмерная холодность или гиперопека, сексуальное, физическое или ментальное насилие, ранняя потеря родителя — всё это может во взрослом возрасте отразиться на отношениях с окружающими.
Люди с ПРЛ чувствуют себя настороженно. Тревога и страх быть брошенными мобилизируют их, заставляют всегда искать подвох.
В одних и тех же отношениях “пограничник” может быть и жертвой, и абьюзером. Сначала он бессознательно выбирает того, кто может сделать больно — человека с зависимостью, социопата, нарцисса, такого же человека с ПРЛ. А когда страдает морально или физически, меняется ролями — давит на чувство стыда и вины, заставляет другого признать своё несовершенство и испытывать душевные муки. Просыпается садистская черта: ответить на обиду, отомстить, заставить жалеть и раскаиваться любой ценой. Человек с ПРЛ затаит обиду, но побоится выразить чувства и спровоцирует события, которые сделают другому человеку так же больно — вызовет ревность, будет игнорировать, угрожать расставанием или уедет.
3. Слияние + сепарация.
Когда человек с ПРЛ чувствует симпатию, он стремится слиться с потенциальным партнёром. В ход идёт всё бессознательное оружие: от демонстрации собственной идеальности и компетентности до копирования черт характера и интересов. В 1942 году психотерапевтка Хелен Дойч отметила, что людям с ПРЛ свойственна “бедность объектных отношений и тенденция к заимствованию качеств другого человека как средство сохранения любви (копирование партнёра и идентификация с ним)”. Острая нужда в другом человеке выливается в контроль. Другой нужен, но не ценен, поэтому устанавливать полноценные “Я — Ты” отношения так сложно.
Интересный парадокс. Человек с ПРЛ безумно боится одиночества и всеми силами пытается слиться с кем-то. Но как только достигает цели, начинает бессознательно бояться, что это слияние нарушит его налаженный образ жизни, и отдаляется.

Это лечится?​

“Если путешествие в тысячу миль начинается с одного шага, то путешествие пограничной личности через дебри исцеления начинается с одного хромого шажка. Перемены — это великая война для людей с ПРЛ, и она дается им куда тяжелее, чем другим”,

— Хэл Страус и Джерольд Крейсман, “Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять”.
Хорошая новость для людей с пограничным расстройством личности: это лечится. С помощью долгой интенсивной терапии, когда человек с ПРЛ привыкает к безопасному пространству и жёстким границам психотерапевтической работы, разговаривает с понимающим, контейнирующим специалистом, меняет искажённое восприятие себя и мира, учится по-новому смотреть на привычные вещи и корректировать нерабочие сценарии поведения.

Но не всем, у кого проблемы с самоидентификацией и межличностными отношениями, диагностируют ПРЛ. Нужен минимум год наблюдений, в то время как депрессию устанавливают уже через 2 недели сохранения симптомов. Диагноз “Пограничное расстройство личности” не ставят подросткам, потому что до 18–20 лет психика формируется и может претерпевать эмоциональные скачки.
Жить в чёрно-белом мире сложно. Пограничное расстройство личности — комплекс симптомов, трудностей и ограничений. Опасно обесценивать эту проблему и игнорировать её. Ведь иногда “обычная” перемена настроения и импульсивные поступки сильно ухудшают качество жизни и угрожают ей.

А. Пономаренко

 

[Славка]

Как живут с пограничным расстройством личности​

Пограничное расстройство личности (ПРЛ) — терра инкогнита на карте психических отклонений. Диагноз, который признали почти лет 40 назад, но до сих пор не спешат ставить. Его сложно определить из-за сочетания с другими психическими заболеваниями.
Юношеский максимализм, чёрно-белое мышление, ребёнок в теле взрослого, гиперчувствительность — для описания подойдет миллиард определений.
Но реальность отличается от метафор: пограничное расстройство — это сбой в системе логического восприятия себя, а потом других людей, своей роли в обществе, отношениях и жизни в целом.
⠀

О какой границе речь?​

Раньше предполагали, что пограничное расстройство личности — состояние между патологией и нормой. На самом деле — между неврозом и психозом.
Клиническая психиатрия рассматривает три уровня поражения психики:

• невротический — обратимые временные состояния;
• психопатический — расстройство личности, аномалии характера;
• психотический — бред, галлюцинации.

В современном психоанализе выделяют дополнительный промежуточный уровень — пограничный. Это состояние длится слишком долго для невроза, но и явных необратимых изменений психики, как в психотических расстройствах, не происходит.

История​

Первым “границу” между неврозом и психозом в 1938 году проложил немецкий психотерапевт Уильям Штерн. Правда, симптомы ПРЛ — высокую тревожность, импульсивность, личностную ригидность, чувство неполноценности, мазохизм и трудности с оценкой реальности и отношений — он называл признаками шизофрении.
Несмотря на долгую диагностику и противоречивые симптомы, исследователям всё же удалось определить специфический почерк этого расстройства и в 1980 году обозначить ПРЛ как самостоятельный диагноз.
Но до сих пор его с трудом диагностируют, заменяют привычным биполярным аффективным расстройством, истероидной акцентуацией, паническим, тревожным, депрессивным расстройством или чем-то еще. В заблуждение специалистов вводит размытость симптомов и индивидуальное течение болезни. И ПРЛ действительно сочетает в себе все вышеперечисленные диагнозы.
Можно долго лечить проявления ПРЛ (наркотическую или алкогольную зависимость, расстройство пищевого поведения, гипоманиакальные или депрессивные стадии, панические атаки), но не справиться с главной причиной — искажённым восприятием.

Внутренний мир человека с ПРЛ​

Людей подолгу выматывает чувство пустоты. Иногда его сменяет тревога или импульсивные вспышки злобы, а потом — раскаяние за своё неконтролируемое поведение, самобичевание и долгий депрессивный эпизод.
Поведенческие паттерны, которые описывают сложные психологические процессы в голове человека с ПРЛ:
1. Эмоциональная уязвимость

— объясняют авторы книги “Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять” Хэл Страус и Джерольд Крейсман.
Люди с ПРЛ вытесняют травмирующие воспоминания из своей жизни, “забывают” или игнорируют неприятные события, подавляют негативные эмоции — печаль, гнев, вину, стыд, тревогу. Таков защитный механизм их психики: вытеснять всё негативное, чтобы не соприкоснуться с болью.
Это временное решение — рано или поздно непроработанные эмоции всё равно проявятся, но в более извращённой форме. Человек столкнётся с продолжительными депрессивными эпизодами, паническими атаками, ночными кошмарами, расстройством пищевого поведения и не знать, в чём причина.
2. Самоинвалидация
Это когда люди игнорируют или не признают собственные эмоциональные реакции, мысли и поведение. А порой включают самодеструктивную психологическую защиту: сильный стыд, ненависть к себе, направленный на себя гнев, суицидальные наклонности.
Суицидальное поведение часто встречается у людей с ПРЛ, до 10% из них совершают самоубийство.

— объясняет причину такого поведения психотерапевтка Нэнси Мак-Вильямс в книге “Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе”.
Это не манипуляция — людям с ПРЛ действительно тяжело переживать эмоциональные “американские горки”. Они видят выход в самоубийстве, которое избавит их от мучений. Согласно исследованиям, по своей тяжести и способности провоцировать суицид пограничное расстройство личности не уступает биполярному.
3. Постоянный кризис
Человек с ПРЛ не знает, как это — жить в норме. Ему кажется, что стрессы идут один за другим, он живет в постоянном негативе, преодолевает срывы и препятствия. Это порочный круг — искажённое туннельное мышление и обесценивание собственных достижений “подтверждают”, что весь мир против него и выхода нет.
4. Воспринимаемая компетентность
От человека с ПРЛ часто слышишь: “Я не знаю, кто я, что мне нравится, как я отношусь к миру и другим людям, какие у меня приоритеты”. Терапевты отмечают, что личность таких пациентов почти невозможно разглядеть.
“Я — никто” — эта мысль пугает и вынуждает заимствовать подходящие черты у окружения. Человек с ПРЛ бессознательно перенимает чужие привычки, образ жизни, установки, чтобы не казаться самому себе пустым или установить с кем-то контакт. Например, человек не интересуется поэзией, но в кругу поэтов может внезапно загореться идеей писать стихи, увлечься чужим творчеством, делиться поверхностными знаниями о теме, в которой ещё пару дней назад не разбирался.
Психотерапевтка Марша Лайнен называет это “воспринимаемой компетентностью”:

Отношения с окружающими​

Внутренняя эмоциональная нестабильность “пограничника” отражается на его отношениях с окружающими.
Обычно любые отношения — неважно, романтические, рабочие, семейные или терапевтические — развиваются по таким сценариям:

1. Идеализация + обесценивание: “я ненавижу тебя, только не бросай меня”

Окружающие кажутся “пограничнику” либо идеальными (воспитанными, эмпатичными), либо недостойными (враждебными и злыми). Чёрное или белое — никаких полутонов. Такая дихотомия приводит к расщеплению: “хорошего” человека идеализируют, а “плохого” обесценивают. Эти процессы бесконтрольные и внезапные: ещё вчера “хороший” был идеалом, но сказал что-то не то и мигом попал в немилость.
Не всем по духу такие скачки, не все хотят соответствовать надуманному идеалу, поэтому отношения обречены. И человек с ПРЛ, не в силах справиться с “предательством”, разрывает все связи с близкими людьми.
2. Садизм + мазохизм: смена ролей, когда “пограничник” в отношениях то жертва, то абьюзер
Корни пограничного расстройства личности психотерапевты ищут в детстве, когда впервые на примере родителей закладываются представления об отношениях “Я — Ты”. Ссоры отца и матери, чрезмерная холодность или гиперопека, сексуальное, физическое или ментальное насилие, ранняя потеря родителя — всё это может во взрослом возрасте отразиться на отношениях с окружающими.
Люди с ПРЛ чувствуют себя настороженно. Тревога и страх быть брошенными мобилизируют их, заставляют всегда искать подвох.
В одних и тех же отношениях “пограничник” может быть и жертвой, и абьюзером. Сначала он бессознательно выбирает того, кто может сделать больно — человека с зависимостью, социопата, нарцисса, такого же человека с ПРЛ. А когда страдает морально или физически, меняется ролями — давит на чувство стыда и вины, заставляет другого признать своё несовершенство и испытывать душевные муки. Просыпается садистская черта: ответить на обиду, отомстить, заставить жалеть и раскаиваться любой ценой. Человек с ПРЛ затаит обиду, но побоится выразить чувства и спровоцирует события, которые сделают другому человеку так же больно — вызовет ревность, будет игнорировать, угрожать расставанием или уедет.
3. Слияние + сепарация.
Когда человек с ПРЛ чувствует симпатию, он стремится слиться с потенциальным партнёром. В ход идёт всё бессознательное оружие: от демонстрации собственной идеальности и компетентности до копирования черт характера и интересов. В 1942 году психотерапевтка Хелен Дойч отметила, что людям с ПРЛ свойственна “бедность объектных отношений и тенденция к заимствованию качеств другого человека как средство сохранения любви (копирование партнёра и идентификация с ним)”. Острая нужда в другом человеке выливается в контроль. Другой нужен, но не ценен, поэтому устанавливать полноценные “Я — Ты” отношения так сложно.
Интересный парадокс. Человек с ПРЛ безумно боится одиночества и всеми силами пытается слиться с кем-то. Но как только достигает цели, начинает бессознательно бояться, что это слияние нарушит его налаженный образ жизни, и отдаляется.

Это лечится?​

— Хэл Страус и Джерольд Крейсман, “Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять”.
Хорошая новость для людей с пограничным расстройством личности: это лечится. С помощью долгой интенсивной терапии, когда человек с ПРЛ привыкает к безопасному пространству и жёстким границам психотерапевтической работы, разговаривает с понимающим, контейнирующим специалистом, меняет искажённое восприятие себя и мира, учится по-новому смотреть на привычные вещи и корректировать нерабочие сценарии поведения.

Но не всем, у кого проблемы с самоидентификацией и межличностными отношениями, диагностируют ПРЛ. Нужен минимум год наблюдений, в то время как депрессию устанавливают уже через 2 недели сохранения симптомов. Диагноз “Пограничное расстройство личности” не ставят подросткам, потому что до 18–20 лет психика формируется и может претерпевать эмоциональные скачки.
Жить в чёрно-белом мире сложно. Пограничное расстройство личности — комплекс симптомов, трудностей и ограничений. Опасно обесценивать эту проблему и игнорировать её. Ведь иногда “обычная” перемена настроения и импульсивные поступки сильно ухудшают качество жизни и угрожают ей.

А. Пономаренко

Яночка, отличная статья

 

[Химэгяру]

Хорошая статья. Я живу с ПРЛ, страдаю от любовной зависимости.

 

[Янка Мармеладкина]

Отношения с "пограничником"

Часто человек с пограничным расстройством личности в отношениях выступает капризным ребёнком и ждёт, что его партнёр будет выполнять по отношению к нему роль безусловно любящего родителя, то есть, партнёра «пограничник» воспринимает как продолжение своего родителя – отца или матери.

Однако, отношения «пограничника» с родителями не были безоблачными, он никогда не чувствовал себя в безопасности с ними, никогда не позволял себе быть собой из страха непонимания и осуждения, его отношения с родителем были всегда дистантными, лишёнными глубины, открытости, в результате чего у «пограничника» сформировалось двойственное отношение к близкому – с одной стороны любовь, а с другой – ненависть.

Когда родитель не хотел принимать его таким, каков он есть, в нём просыпались обида, гнев и ярость, родитель воспринимался как враг, который хочет его уничтожить. После вспышки ярости возникало чувство вины, и любовь к родителю возвращалась, но любовь поверхностная. Поскольку «пограничник» пропитан недоверием, думает, что не нужен своему родителю или родитель использует его в своих целях, из этих же соображений он поддерживает отношения с ним - из чувства собственного страха остаться одному, без родительской защиты, без чувства общности и хоть какого-то худо-бедного тепла.

Такое отношение можно наблюдать у детей алкоголиков, которые могут воровать у своих родителей деньги и даже бить, но отказываются их покидать и отправляться в интернат, всячески защищая и оправдывая.

Ровно такую же модель отношений «пограничник» реализует со своим партнёром – он ожидает от него безусловной любви, недополученной от матери, при этом сам не способен на равную, взаимную любовь, реализуя стратегию избеагания. Как он боялся показать своё истинное лицо матери из страха быть отвергнутым, так и боится показать его теперь партнёру по той же самой причине, а потому настоящая интимность с «пограничником» практически недостижима, а если и достижима, то после длительного курса психотерапии, направленной на избавление от высокой тревоги и недоверия.

Пограничник - интеллектуальный человек, может располагать к себе людей и красиво говорить, но в семейной жизни чаще всего это будут глубокие и долгие разговоры ни о чём. Он будет играть в философа, но уходить от разговора, когда партнёр будет пытаться обсудить с ним тему взаимных чувств, вывести на откровенность. Для «пограничника» эти темы очень болезненны, а потому он предпочитает оставаться в своей маске благопристойности, уходя от глубокого разговора тем или иным способом (сменой темы, с помощью рассуждения о чём-то абстрактном, изъясняться притчей, метафорой), прямой и откровенный разговор ему не по силам.

Избегание также может принимать форму сексуальной связи на стороне как способ «пограничника» доказать себе (как и своему родителю, партнёру), что никто не может его контролировать, как потребность иметь свой маленький, фантазийный мирок, о котором никто не будет знать и как способ уйти от сближения с законным партнёром. Притом, объект для измены подбирается такой, чтобы не претендовал на свободу «пограничника», не представлял для него никакой угрозы: например, муж строит отношения на стороне с замужней женщиной, которая также боится разрушить свою семью, а потому не претендует на полное овладение своим любовником. Формой избегания может быть и алкогольная зависимость, постоянные посиделки с друзьями, работоголизм и т.п.

Отношения с «пограничником» всегда довольно напряжённые: если всё идёт по его сценарию, он спокоен и миролюбив, если же что-то пошло не по его, это вызывает вспышку гнева, вплоть до смещения агрессии на имущество, животных, детей и самого партнёра. После вспышки агрессии «пограничник» испытывает чувство вины, вплоть до парасуицидальных эпизодов или суицидальных попыток.

Партнёр воспринимается «пограничником» амбивалентно, не как цельный человек, имеющий свои достоинства и недостатки, а как либо идеальный, либо ничтожный. Сегодня он может вас проклинать и называть последними словами, подать документы на развод, а завтра уже валяться в ногах, просить прощения с мыслями «как я могла подумать о разводе с этим замечательным человеком!».

«Пограничнику» сложно слушать критику в свой адрес, это может вызвать вспышку его гнева, вследствие повышенной ранимости, чувства неполноценности и отсутствия устойчивого образа «Я». Ему сложно рассказать о своих чувствах и потребностях, убеждениях. Часто то, что он о себе думает – это чьи-то интроекты. Например, мама с детства внушала сыну, что он будущий гениальный финансист, впоследствии он принял этот интроект как своё убеждение, но, встретившись с первыми неудачами или с тем, что кто-то назвал его бесталанным, он быстро обесценивает своё убеждение, как и профессию финансиста, и снова находится в поиске себя. Критика «пограничника» вызывает его гнев оттого, что приводит к обесцениванию себя и своих идеалов. А в отсутствии идеалов, он ощущает опустошённость и беспомощность.

Сексуальная жизнь «пограничника» часто такая же поверхностная и мало удовлетворительная как для него, так и для партнёра. Из страха полностью отдаться своему партнёру и чувства стыда, «пограничник» предпочитает поверхностный секс, без эмоциональной включённости и длительных предварительных ласк. Так одна женщина заявила, что испытывает раздражение, когда её партнёр затягивает с ласками, было бы лучше, если бы он сорвал с неё одежду и сразу совершил соитие.

Также «пограничник» всегда держит в голове образ некой идеальной, на его взгляд, женщины (мужчины), до которой (го) его партнёру никогда не дотянуться. Часто он фантазирует о сексе с этим идеалом как о чём-то возвышенном, полном страсти и чувственного переживания, а секс с реальным партнёром обесценивает вплоть до потери всяческого влечения к нему и отказа заниматься с ним сексом.

У партнёра «пограничника» всегда есть чувство, что между ними стоит чья-то тень – некоего идеала, бывшего (бывшей) или будущего. «Пограничник» может сегодня сказать «я живу с тобой лишь временно, пока не найду кого получше», а завтра просить прощения и заверять, что «самая лучшая – это ты, моя дорогая».

Не редко среди «пограничников» встречаются поклонники садомазохизма, которые не просто фантазируют об этом, но и используют в сексе игры, основанные на доминировании и подчинении.

Весь этот маскарад является, с одной стороны, внутренней потребностью, а с другой, способом уйти от настоящей интимности и поиском всевозможных доказательств любви партнёра.

Скорректировать поведение «пограничника» может жизнь с терпеливым, любящим партнёром, который будет с пониманием относиться к вспышкам его ярости, к переменчивости, не принимать за чистую монету его оскорбления и высказывания, являть для него образец самоконтроля, эмпатии в отношениях с окружающими, давать свою любовь и поддержку.

Только с таким партнёром «пограничник» начнёт меняться в лучшую сторону и личностно расти, несмотря на то, что тот может показаться ему скучным и приземлённым, чересчур спокойным и невозмутимым - появляется крупный риск нарваться на провокацию "пограничника", которые он очень любит.

Также вернуть пограничника к нормальной жизни может длительный курс психотерапии по реконструкции собственного «Я», восстановлению самости, научению саморегуляции, развитию доверия и эмпатии. "Пограничнику" необходимо научиться быть терапевтом, в первую очередь, самому себе.

Елена Буркова

 

[Libero]

Отличная статья. Я совсем недавно очень хорошо стала понимать, что я именно пограничник.

"Пограничнику" необходимо научиться быть терапевтом, в первую очередь, самому себе.

И потому что узнала. Теперь я психотерапевт сама себе. Я думаю эта история на всю жизнь. Можно корректировать сглаживать, и научиться по другому относится к ситуациям. Но старые паттерны поведения всё равно всплывают и есть откаты.

 

[Янка Мармеладкина]

Сценарии пограничных отношений

Люди с пограничной акцентуацией личности так и не смогли повзрослеть. И продолжают испытывать естественную потребность маленького ребенка в родительской заботе и опеке. Они живут фантазией об идеальном и заботливом опекуне, который возьмет на себя ответственность за их жизнь, будет точно угадывать потребности и всегда их удовлетворять. Но то, что естественно в 3 года, в 40 лет – патологично.

Драма пограничника в том, что в нем живут две несопоставимые потребности. С одной стороны – его взрослая часть, желающая полноценных отношений с другим взрослым человеком: секса, эмоциональной близости, интересного общения, создания семьи, продолжения рода. С другой – травмированный в детстве ребенок, ищущий доброго родителя. Именно эта детская часть управляет эмоциями в выборе партнера. И это самое важное, что нужно понимать про пограничную часть нашей личности – она не ищет зрелую любовь, на равных, – она ищет любовь родительскую, которая дала бы ей ресурсы, чтобы наконец повзрослеть. Ее настоящая задача – завершить то, что не удалось осуществить в 3 года – получить родительскую опеку и поддержку одновременно с разрешением повзрослеть и отделиться от родителя. И человек, который откликается на подобный инфантильный призыв, тоже надеется решить свои проблемы из этой родительской позиции и не готов к здоровым отношениям. Все это происходит неосознанно. Результатом этих неосознаваемых противоречий и скрытых потребностей становится бесконечная череда слияний и разрывов, которым сопутствуют глубоко болезненные переживания. Ниже я приведу основные сценарии подобных пограничных отношений.

— Вы стремительно и близко сходитесь с человеком. Он очень заботлив и внимателен. Он берет на себя все ваши заботы. И Вам это очень нравится. Но вскоре, по какой-то непонятной причине у Вас пропадает к нему физическое влечение, вам почему-то хочется бунтовать и все больше дистанцироваться от него, и вы хотите уйти. При этом свобода и самостоятельность Вас пугают.

- Вы встречаете человека, успешного, доброго, заботливого. Но через некоторое время он оказывается требовательным, контролирующим или даже деспотичным. Вам становится тесно, вы разочаровываетесь и пытаетесь уйти, а он или она Вас удерживает. Вы либо убегаете, либо живете с ощущением, что вас “поглотили” эти отношения и вы хотите сбежать, но не можете, потому что страшно. И Вам не понятна природа этого страха.

- Сценарий «мученика», «мученицы». «В этом мире закончились «настоящие мужчины» или «женщины». Найти достойную пару стало “невозможно”, а в одиночестве страшно! Потому Вы готовы терпеть отношения с нелюбимым, чужим человеком. Периодически срываясь в аффекты, загулы, обезболивая себя алкоголем, наркотиками. Или начинаете болеть.

- Вы находите беззащитного, ранимого, неприспособленного к жизни (по вашему мнению) человека (часто зависимого) и начинаете его опекать. Из кожи вон лезете, чтобы помочь и спасти. При этом все ваши усилия не приносят ожидаемо результата, а Ваш подопечный еще больше расслабляется, сидя на вашей шее. Через какое-то время Вы чертовски устаете и хотите завершить отношения, но боитесь…
И страх – это то общее, что всегда присутствует в пограничных отношениях.

Если некоторые из этих сценарии вам знакомы, вероятно, у вас, как и у множества людей в нашей стране, сильна “пограничная часть личности”, помимо вашего осознания проводящая “кастинг” партнёров. Она отсеивает людей, подходящих для здоровых, взрослых отношений, и выбирает тех, кто готов сыграть невротическую роль родителя-опекуна. Но отношения опекун-опекаемый между взрослыми людьми обречены развиваться по одному из вышеприведенных сценариев.

Артем Хмелевский

 

[Aniska]

Очень тронула ваша история, спасибо что поделились
Отлично пишете, интересно читать.

 

[Янка Мармеладкина]

ИСЦЕЛЕНИЕ ОТ ДЕТСКИХ ТРАВМ

Допустим, сегодня вам 25 или 30 лет. И вы понимаете сейчас, что все эти годы внутри вас жила обида на маму или папу. За то, что недолюбили, не понимали, не принимали, недодали – продолжать список можно долго.

Может быть, вы не всегда эту обиду осознавали, может быть, далеко не всегда она вас тревожила. Но сегодня, честно заглядывая в свое сердце, вы видите ее, она все еще там сидит. За какое-то сказанное мамой токсичное слово. За какую-то папину очень острую шутку. За то, что вас тогда ремнем выпороли. За то, что заставили делиться, учиться, расстаться, встречаться…

Родители в идеальном представлении – это садовники. Те, кто помогают расти, поддерживают, убирают то, что мешает. Наши же родители реальные, и они растят детей по своему усмотрению, отрезая то, что им кажется лишним (а это мог бы быть и основной ствол дерева), иногда уродуя растение, иногда чрезмерно закаляя трудностями вместо того, чтобы опекать.

Очень часто родители пытаются обезопасить детей, сделав их более выносливыми. И это похоже на то, как учат плавать самые недальновидные – просто выбросить из лодки посреди озера. И все. Выплыть-то допустим, ребенок выплывет. Но и на всю жизнь запомнит, что самые близкие способны на такие поступки, и доверять никому не сможет.

Читая о том, как важны отношения с мамой, мы стараемся все забыть. Это похоже на заклеивание пластырем огромной раны, под которым она лишь начнет гнить. И уговорить себя, что они это делали из любви, вы не сможете до тех пор, пока не очистите свою рану от всего того, что в ней есть.

К тому же невозможно исцелить травмы, которые вы таскали в себе десятилетия за один день, одно письмо и одну медитацию. Для этого могут потребоваться годы.

И давайте поговорим предметно. Как.

Шаг первый. Осознавание обид.

Для осознавания очень полезны письма обид. Когда вы из своего сердца достаете все то, что там накоплено. Многие медитации по восстановлению отношений по сути выполняют ту же роль. Вы достаете те скелеты, что хранятся в вашем шкафу в течение долгих лет. Достаёте, смотрите. Они причиняют вам боль снова и снова.

Письма обид могут запустить и процесс очищения, но сразу скажу – только писем недостаточно. Потому что все это должно проживаться через тело. Обязательно. Тогда вы можете прийти к исцелению.

Шаг второй. Проговаривание.

Женщина исцеляется через речь. Да, письма очень нужны и полезны – это письменная речь. Но самые сложные части надо кому-то рассказать. Может быть, неоднократно. Это женский путь регенерации душевных сил.

Очень здорово, если вы найдёте человека, с которым сможете об этом разговаривать. Это может быть ваш психолог или наставник, ваша подруга или даже муж, сестра. Если сейчас нет человека, который может вас выслушать и помочь вам освободиться, если вы боитесь, стесняетесь, это слишком интимно — расскажите это дереву или речке, нашепчите в землю.

Но главное – проговорите. Всю ситуацию. Все свои чувства тогда. Как вам было больно, одиноко, что случилось, и как вы это пережили.

Шаг третий. Гнев.

Вам кажется, что сразу полегчает? Но нет. Самая сложная стадия. Стадия гнева. Неминуемая, обязательная. Без неё невозможно вылечиться. Это как вычищение гноя из раны. Когда вы очень злитесь за то, что это именно вас укладывали спать в одиночестве и отдали в ясли в три месяца, когда вы негодуете на тему того, как с вами обращались. Потому что вы были просто ребенком, вы не заслужили такого отношения, вас должны были опекать, но вместо этого – над вами издевались. Это больно, несправедливо и неправильно!

Стадия гнева может затянуться, если вы будете ее подавлять, потому что на маму злиться нельзя. Если вы будете делить свои переживания на правильные и неправильные, включите раньше времени «это просто моя карма».

Нет. Исцеление от боли проходит через гнев. Позвольте себе его чувствовать и прожить. Это не о том, чтобы пойти и закидать родителей камнями или высказать им все-все-все. Нет. Вам нужно выпустить это чувство, освободиться. Покричать, разбить подаренный мамой сервиз, избить до полусмерти диван, чтобы произошел катарсис.

В это время могут писаться ядовитые письма, полные злости и ненависти. Просто позвольте им происходить – а потом уничтожайте. Выпускайте этот токсичный дым ненависти и злости.

Шаг четвертый. Разочарование.

Да, в этой точке мы часто разочаровываемся в родителях. Они не идеальные, не святые, не самые лучшие. Они обычные земные люди. И здорово, когда это осознание ведет вас дальше. Вам ведь нужен идеал, сила, любовь. Где их взять? Вы искали это все в родителях и не нашли, обожглись. Но ведь где-то это все-таки есть?

Этот поиск может привести вас туда, где вы и найдете исцеление. Догадываетесь о чем я? Настоящая духовная практика в этой точке способна восполнить ваш дефицит.

Шаг пятый. Восполнение дефицита.

И теперь встает важный вопрос. У вас внутри дыра. Вам не хватило любви. А без любви человек – как птица с одним крылом. Что же делать? Решить, что полеты – не для тебя? Или найти себе некое подобие второго крыла? Что-то придумать, найти, на что опереться?

Вам очень сильно может помочь наставник. Если вы найдете женщину, которая искренне относится к вам как к дочери и готова вас просто так любить – обязательно принимайте эту любовь. Напитывайтесь. У нее много, раз она готова давать – от нее не убудет. Это может быть и ваша бабушка, и ваша тетя, и даже свекровь часто становится такой исцеляющей фигурой. А может быть подруга вашей мамы или мама подруги. Или матушка в церкви. Или… вариантов миллион.

Если вы будете получать то, что вам необходимо, там, где этого навалом, вам будет проще строить отношения с мамой. У нее этого нет, потому и не дала. Какой смысл стоять с протянутой рукой около ее дома? И вам, и ей от этого лишь дискомфортно.

И Господь тоже может стать вам и отцом, и матерью, если вы Его об этом попросите. Вы можете ощущать Его руку в своей жизни, поддержку, заботу. И наполняться каждый день, восполняя дефицит.

Шаг шестой. Уроки.

И только тогда, когда чувства выпущены и прожиты, и найдено нечто большее, чем родители, вы сможете увидеть уроки и закономерности. Увидеть, что вам нужно было родиться именно в такой семье и пройти именно эти уроки и сложности. Что это — ваша карма, ваша исходная точка, которая совершенно не обязательно определяет ваше будущее.

Один раз мне мама сказала, мол, вот была бы я умнее, выбрала бы другого мужчину, и у нас с тобой могло быть все иначе. Мог бы быть хороший отец у тебя. А я тогда ей сказала: «Нет, мам, я могла родиться только у тебя и моего папы. Потому что мне нужен был именно этот опыт и этот урок. Мне не нужна была счастливая семейная жизнь в полной семье, я бы тогда не стала тем, кто я есть. Душа пришла с определенной задачей для определенного экзамена».

Это так. Наши родители, наша точка старта – это то, что определяет наше прошлое. Но мы можем использовать это как трамплин, а можем – просто лечь рядом и грустить. Исходная точка дается по карме, но что мы с этим делаем – это уже наша свобода выбора.

Тогда вы можете сдать свои экзамены, завершить – и перейти в следующий класс. Вы сможете научиться давать своим детям то, чего не дала вам ваша мама – но вы нашли это в другом месте. Вы сможете раз за разом выходить за пределы сценариев вашего рода. Это и будет вашим исцелением. Когда вы все еще помните то, что было тогда, но это больше не причиняет вам боль, у вас нет потребности каждый раз это доставать и демонстрировать всем вокруг – мол, вот какая я несчастная, а главное – вы можете выйти из-под влияния этого, выйти из этой колеи.

Автор: Ольга Валяева

 

[Сама Нежность]

ИСЦЕЛЕНИЕ ОТ ДЕТСКИХ ТРАВМ

Допустим, сегодня вам 25 или 30 лет. И вы понимаете сейчас, что все эти годы внутри вас жила обида на маму или папу. За то, что недолюбили, не понимали, не принимали, недодали – продолжать список можно долго.

Может быть, вы не всегда эту обиду осознавали, может быть, далеко не всегда она вас тревожила. Но сегодня, честно заглядывая в свое сердце, вы видите ее, она все еще там сидит. За какое-то сказанное мамой токсичное слово. За какую-то папину очень острую шутку. За то, что вас тогда ремнем выпороли. За то, что заставили делиться, учиться, расстаться, встречаться…

Родители в идеальном представлении – это садовники. Те, кто помогают расти, поддерживают, убирают то, что мешает. Наши же родители реальные, и они растят детей по своему усмотрению, отрезая то, что им кажется лишним (а это мог бы быть и основной ствол дерева), иногда уродуя растение, иногда чрезмерно закаляя трудностями вместо того, чтобы опекать.

Очень часто родители пытаются обезопасить детей, сделав их более выносливыми. И это похоже на то, как учат плавать самые недальновидные – просто выбросить из лодки посреди озера. И все. Выплыть-то допустим, ребенок выплывет. Но и на всю жизнь запомнит, что самые близкие способны на такие поступки, и доверять никому не сможет.

Читая о том, как важны отношения с мамой, мы стараемся все забыть. Это похоже на заклеивание пластырем огромной раны, под которым она лишь начнет гнить. И уговорить себя, что они это делали из любви, вы не сможете до тех пор, пока не очистите свою рану от всего того, что в ней есть.

К тому же невозможно исцелить травмы, которые вы таскали в себе десятилетия за один день, одно письмо и одну медитацию. Для этого могут потребоваться годы.

И давайте поговорим предметно. Как.

Шаг первый. Осознавание обид.

Для осознавания очень полезны письма обид. Когда вы из своего сердца достаете все то, что там накоплено. Многие медитации по восстановлению отношений по сути выполняют ту же роль. Вы достаете те скелеты, что хранятся в вашем шкафу в течение долгих лет. Достаёте, смотрите. Они причиняют вам боль снова и снова.

Письма обид могут запустить и процесс очищения, но сразу скажу – только писем недостаточно. Потому что все это должно проживаться через тело. Обязательно. Тогда вы можете прийти к исцелению.

Шаг второй. Проговаривание.

Женщина исцеляется через речь. Да, письма очень нужны и полезны – это письменная речь. Но самые сложные части надо кому-то рассказать. Может быть, неоднократно. Это женский путь регенерации душевных сил.

Очень здорово, если вы найдёте человека, с которым сможете об этом разговаривать. Это может быть ваш психолог или наставник, ваша подруга или даже муж, сестра. Если сейчас нет человека, который может вас выслушать и помочь вам освободиться, если вы боитесь, стесняетесь, это слишком интимно — расскажите это дереву или речке, нашепчите в землю.

Но главное – проговорите. Всю ситуацию. Все свои чувства тогда. Как вам было больно, одиноко, что случилось, и как вы это пережили.

Шаг третий. Гнев.

Вам кажется, что сразу полегчает? Но нет. Самая сложная стадия. Стадия гнева. Неминуемая, обязательная. Без неё невозможно вылечиться. Это как вычищение гноя из раны. Когда вы очень злитесь за то, что это именно вас укладывали спать в одиночестве и отдали в ясли в три месяца, когда вы негодуете на тему того, как с вами обращались. Потому что вы были просто ребенком, вы не заслужили такого отношения, вас должны были опекать, но вместо этого – над вами издевались. Это больно, несправедливо и неправильно!

Стадия гнева может затянуться, если вы будете ее подавлять, потому что на маму злиться нельзя. Если вы будете делить свои переживания на правильные и неправильные, включите раньше времени «это просто моя карма».

Нет. Исцеление от боли проходит через гнев. Позвольте себе его чувствовать и прожить. Это не о том, чтобы пойти и закидать родителей камнями или высказать им все-все-все. Нет. Вам нужно выпустить это чувство, освободиться. Покричать, разбить подаренный мамой сервиз, избить до полусмерти диван, чтобы произошел катарсис.

В это время могут писаться ядовитые письма, полные злости и ненависти. Просто позвольте им происходить – а потом уничтожайте. Выпускайте этот токсичный дым ненависти и злости.

Шаг четвертый. Разочарование.

Да, в этой точке мы часто разочаровываемся в родителях. Они не идеальные, не святые, не самые лучшие. Они обычные земные люди. И здорово, когда это осознание ведет вас дальше. Вам ведь нужен идеал, сила, любовь. Где их взять? Вы искали это все в родителях и не нашли, обожглись. Но ведь где-то это все-таки есть?

Этот поиск может привести вас туда, где вы и найдете исцеление. Догадываетесь о чем я? Настоящая духовная практика в этой точке способна восполнить ваш дефицит.

Шаг пятый. Восполнение дефицита.

И теперь встает важный вопрос. У вас внутри дыра. Вам не хватило любви. А без любви человек – как птица с одним крылом. Что же делать? Решить, что полеты – не для тебя? Или найти себе некое подобие второго крыла? Что-то придумать, найти, на что опереться?

Вам очень сильно может помочь наставник. Если вы найдете женщину, которая искренне относится к вам как к дочери и готова вас просто так любить – обязательно принимайте эту любовь. Напитывайтесь. У нее много, раз она готова давать – от нее не убудет. Это может быть и ваша бабушка, и ваша тетя, и даже свекровь часто становится такой исцеляющей фигурой. А может быть подруга вашей мамы или мама подруги. Или матушка в церкви. Или… вариантов миллион.

Если вы будете получать то, что вам необходимо, там, где этого навалом, вам будет проще строить отношения с мамой. У нее этого нет, потому и не дала. Какой смысл стоять с протянутой рукой около ее дома? И вам, и ей от этого лишь дискомфортно.

И Господь тоже может стать вам и отцом, и матерью, если вы Его об этом попросите. Вы можете ощущать Его руку в своей жизни, поддержку, заботу. И наполняться каждый день, восполняя дефицит.

Шаг шестой. Уроки.

И только тогда, когда чувства выпущены и прожиты, и найдено нечто большее, чем родители, вы сможете увидеть уроки и закономерности. Увидеть, что вам нужно было родиться именно в такой семье и пройти именно эти уроки и сложности. Что это — ваша карма, ваша исходная точка, которая совершенно не обязательно определяет ваше будущее.

Один раз мне мама сказала, мол, вот была бы я умнее, выбрала бы другого мужчину, и у нас с тобой могло быть все иначе. Мог бы быть хороший отец у тебя. А я тогда ей сказала: «Нет, мам, я могла родиться только у тебя и моего папы. Потому что мне нужен был именно этот опыт и этот урок. Мне не нужна была счастливая семейная жизнь в полной семье, я бы тогда не стала тем, кто я есть. Душа пришла с определенной задачей для определенного экзамена».

Это так. Наши родители, наша точка старта – это то, что определяет наше прошлое. Но мы можем использовать это как трамплин, а можем – просто лечь рядом и грустить. Исходная точка дается по карме, но что мы с этим делаем – это уже наша свобода выбора.

Тогда вы можете сдать свои экзамены, завершить – и перейти в следующий класс. Вы сможете научиться давать своим детям то, чего не дала вам ваша мама – но вы нашли это в другом месте. Вы сможете раз за разом выходить за пределы сценариев вашего рода. Это и будет вашим исцелением. Когда вы все еще помните то, что было тогда, но это больше не причиняет вам боль, у вас нет потребности каждый раз это доставать и демонстрировать всем вокруг – мол, вот какая я несчастная, а главное – вы можете выйти из-под влияния этого, выйти из этой колеи.

Автор: Ольга Валяева

Хорошая статья

 

[Янка Мармеладкина]

На кого бы опереться?

Когда травматик «размораживается» в терапии, когда отступают его защиты – в первую очередь, идеализация родительских фигур и своего детства, когда он, наконец, начинает осознавать: то, что с ним случилось – это не следствие его плохости и вины, а следствие не-эмпатичного обращения с ним,
он переживает горе.
То самое горе, от которого он прятался, которое ему трудно было признать – что психологически он – сирота.

Что ничего уже не изменить, новое детство не обеспечить, а полученные в прошлом травмы - по факту формируют его нынешнюю жизнь, и выйти из них усилием воли невозможно.
Одновременно травматик начинает четко идентифицировать свою «голодную» потребность – в ответственном, заботливом, сильном взрослом, сильном родителе, на которого можно было бы опереться.
Находясь в постоянном поиске такой фигуры, опираясь на свои «антиродительские» критерии, он непременно ее находит – и начинает ее идеализировать.

Этот найденный человек может, к примеру, проявлять свои чувства в отличие от эмоционально закрытых родителей, которые чувства скрывали, или он умеет слушать, или кажется решительным, ответственным – опять же, в отличие от родителей, и т.п.

Чаще всего такой фигурой становится новый партнер, но не только. Идеализироваться может начальник, старшие сотрудники или друзья, врачи, другие чиновники.
Бессознательно от наделенного «взрослостью» ожидается желательное поведение по отношению к травматику, а именно – терпение, эмпатия, ответственность за свои действия и чувства, способность прояснять проблемы во взаимоотношениях, не вываливаясь в защиты.
Так, незаметно, происходит перенос внутренней потребности вовне, на другого человека…

...Увы, разочарование неизбежно.
Несмотря на идеализированное ожидание «взрослости»,
очень скоро, при первых же возникших трудностях,
реальные люди – возлюбленные, чиновники, всевозможные авторитеты оказываются …. обыкновенными травматиками.
Которые имеют свои уязвимости, прячутся за защитами, боятся быть искренними, или же не выдерживают прояснений, открытых вопросов, а зачастую попросту не врубаются: что же это такое – территория под названием «партнерские отношения»?

Реальные люди (которые, в отличие от нас - не в терапии) - теряются или даже пугаются: как взаимодействовать с выражением чувств и открытым предъявлением другим человеком своих потребностей?
Как найти место рядом с ним – заявляющим о своих правах и границах?
Ведь многие "обычные" люди боятся даже говорить от своего имени, не умеют произносить «Я», или же считают естественные для нас прояснения «выяснением отношений», которых нужно избегать?

….У травматика начинается новая полоса разочарований.
Тех, кого он «наделил» взрослостью и ответственностью – тоже оказываются напуганными, совсем не взрослыми - детьми.
Где же найти человека, на которого можно опереться?

….После энного количества попыток найти-таки себе взрослую фигуру (обычно - 3-5 лет терапии),
пережив серию болезненных разочарований, крушения надежд, перенеся боль ре-травмы, травматик медленно, но верно приходит к освободительному выводу: он взрослее многих из тех, кто его окружает.

Это он сам - способен удерживаться в отношениях, даже если в них возникают трудности из разряда «снова попали в травму», он осознает свои защиты, опирается на открытость в отношениях,
Он сам способен прояснять неясности, теневые стороны отношений,
И он сам может брать ответственность за свои чувства и действия…
…………………………………

Постепенно его покидает тоска по взрослой фигуре, по партнеру, который возьмет на себя часть его ноши.

Приходит осознание: Я сам – достойный партнер.
Я лучше всех позабочусь о себе, помогу и поддержу. И смогу поддержать подходящего мне партнера.

Еще через какое-то время сходят на «нет» привычные идеализации других людей, и травматик все больше видит реальных, настоящих, совсем не идеальных женщин и мужчин - со всеми их «слабостями» и достоинствами. И не рушится от этого.

Опираясь на принятие себя, подлеченный травматик выбирает «своего» партнера, с которым ему хотелось бы развивать отношения.

Вероника Хлебова

 

[Сама Нежность]

Приходит осознание: Я сам – достойный партнер.
Я лучше всех позабочусь о себе, помогу и поддержу. И смогу поддержать подходящего мне партнера.

Еще через какое-то время сходят на «нет» привычные идеализации других людей, и травматик все больше видит реальных, настоящих, совсем не идеальных женщин и мужчин - со всеми их «слабостями» и достоинствами. И не рушится от этого.

Опираясь на принятие себя, подлеченный травматик выбирает «своего» партнера, с которым ему хотелось бы развивать отношения.

Да,это так...
Всему своё время и быстрее это получается,как бы этого не хотелось-выздоровление приходит поэтапно.
Почему тебе эта статья близка?

 

[Янка Мармеладкина]

Да,это так...
Всему своё время и быстрее это получается,как бы этого не хотелось-выздоровление приходит поэтапно.
Почему тебе эта статья близка?

Ну так я как раз ищу опору во внешнем, вместо того, чтоб опираться на себя. Очень детский паттерн, но как оказалось, по другому я пока не научилась

 

[Вазовски]

Для меня до сих пор ставят в тупик некоторые ситуации: я не знаю, как реагировать на действия других людей по отношению ко мне. Я либо рыдаю либо у меня ступор.

 

[Вазовски]

Перечитала вашу тему еще раз, про контрзависимость и задумалась, а так ли разморозилась моя внутренняя рыба…

 

[Янка Мармеладкина]

Перечитала вашу тему еще раз, про контрзависимость и задумалась, а так ли разморозилась моя внутренняя рыба…

Рада, если тема будет полезна ещё кому-то, кроме меня. Планирую её продолжать, зря забросила

 

[Вазовски]

Рада, если тема будет полезна ещё кому-то, кроме меня. Планирую её продолжать, зря забросила

Продолжай обязательно. Мне пока в своей нечего писать. Перевариваю новые эмоции пока что.

 

[Сама Нежность]

Ну так я как раз ищу опору во внешнем, вместо того, чтоб опираться на себя

Это приведёт тебя к разочаванию в людях...
У тебя достаточно хороший внутренний стержень,я же видела,как ты поддерживала других ребят!Так что,восстанавливайся и начинай работать в этом направлении.
Начинай с мелочей:заведи дневник(я в телефоне вела дневник,удобно,что всегда под рукой) и очень откровенно описывай все эмоции и поступки.
Когда читаешь свои откровения через время,удивляешься,почему тебя так выбесила та или иная ситуация.А потом начинаешь понимать самую главную суть.Именно с этой главной сутью и нужно работать.

 

[Янка Мармеладкина]

МНЕ НЕ БОЛЬНО. Я - ТРАВМАТИК

У человека перенесшего, но не пережившего эмоциональную травму могут быть заблокированы, заморожены чувства.

Внешне человек может выглядеть спокойным, уравновешенным, общаться с людьми, поддерживать социальные контакты. Но если присмотреться внимательно, то оказывается, близко к себе он никого не подпускает.

Контакты с людьми поверхностны, глубинная потребность в близости не удовлетворяется. Легко общаясь на темы «о природе и погоде» травматик тщательно оберегает внутренний мир, соприкасающийся с темой травмы, сооружая внутри себя мощную защитную стену. Когда-то, в ситуации травмы, чувств было слишком много, интенсивность переживаний была на грани переносимости.

Каким образом это происходит?

Травма появляется в том месте, где происходит столкновение реальности и внутренних установок, ценностей, какого либо знания о себе и мире.
Травматическая реакция на событие развивается в том случае, если эту реальность невозможно принять. Либо события развиваются слишком быстро, информация и эмоции не успевают перерабытываться, либо на переработку, проживание не хватает ресурсов.

В первом случае можно говорить скорее о шоковой травме, во втором вероятнее травма развития.

Шоковая травма – событие, которое резко меняет жизнь человека. Изнасилование, автокатастрофа, внезапная смерть близкого человека – травмирующие события. Иногда шоковой травмой может быть и измена, развод, потеря работы – это во многом зависит от сопутствующих факторов, от той жизненной ситуации, в которой находится человек и его личностных особенностей.

Травма развития – травма протяженная во времени, когда интенсивность переживаний в единицу времени может быть не высока, но накапливаясь, приводит к разрушительному эффекту. Возникает впечатление, что "я неправильная" или "мир неправильный" – это сильнейший внутренний конфликт, который бывает очень больно и непросто прожить. Заблокировать, отщепить эмоции от себя в тот момент было необходимо для самосохранения. Человеку может даже казаться, что ничего страшного не произошло, что ситуация завершилась и все уже в прошлом и можно просто жить. Однако просто жить почему-то не получается. Периодически всплывают воспоминания, какие-то случайные события, вещи вдруг вызывают сильную эмоциональную реакцию. Его эмоции заморожены, чувствительность снижена. Человек живет словно вполсилы, дышит верхушками легких. Не допуская глубокого вдоха, потому что это может причинить боль. И тогда кажется, что проще не чувствовать совсем, убрать эмоции из своей жизни – это своеобразная анестезия, защищающая от страха, злости, вины…

Почему это не работает? Невозможно заблокировать эмоции избирательно, нельзя отказаться от переживания злости и оставить любовь – чувства идут комплектом. Отказываясь от «плохих» мы автоматически лишаем себя хороших. Общение превращается в сухой пересказ событий жизни, иногда с оттенком цинизма. Человек обесценивает собственную боль и не замечает ее в других. Например, пережив в детстве насилие, взрослый человек может рассуждать о пользе такого подхода к воспитанию.

«Меня били, наказывали ремнем и ничего (ничего страшного) – человеком вырос. И своих детей лупить буду». Тем самым приближая насилие к норме, отрицая собственную боль и страх - невыносимые чувства в детстве.

Женщина, столкнувшаяся с грубостью и хамством, негуманным отношением медиков в родах, травмированная этим, может потом говорить: «Ничего страшного, раньше вообще в борозде рожали, а современные женщины неженками стали».

Чем же так страшно отщепление этих болезненных чувств?

Во-первых, это существенно обедняет собственную жизнь, лишает ее красок. Делает процесс жизни механистическим, пустым.

Во-вторых, неосознанно мы все же стремимся избавиться от боли, прожить ее. Из-за этого человек может регулярно попадать в ситуации, в которых травма, так или иначе, повторяется.

Это происходит неосознанно, в надежде прожить травму с другим исходом, более благополучным. И тем самым восстановить собственную целостность, вернуть себе себя. К сожалению, чаще это приводит к ретравматизации – повторной травме «по тому же месту».

Так происходит, потому что нет собственного ресурса для проживания эмоционально напряженной ситуации, сил недостаточно, нет и поддержки окружающих – они либо не знают, что травматик в ней нуждается, либо он не может ее принять, не умеет этого делать, неосознанно отвергает.
Ситуацию усугубляет и то, что большая часть переживаний не только не озвучена, но и не осознана, внутренне не распознается. И кажется, что события – набор несчастливых случайностей.

Что с этим можно делать?

Травма нуждается в проработке. Причем в профессиональной. В этой работе важно учитывать еще одну особенность травматика. Ему не больно! Точнее кажется, что ему не больно, а на самом деле боль настолько хорошо упакована. Такие клиенты легко открываются, смело идут навстречу своей боли, кажутся очень стойкими и невозмутимыми. Если чувствительности и опыта психолога не хватит, чтобы это распознать, то клиент, соприкасаясь со своим травматическим опытом, остается один, без поддержки и ресурса. Ресурс был потрачен на рассказ, на то, чтобы собраться с силами, дойти до психолога, сесть на стул и просто все изложить.

Все! Запасы истощились. А со стороны может показаться, что он в норме и достаточно крепок. С учетом того, что у травматика снижена чувствительность к собственной боли, чувства заблокированы, есть вероятность попасть в ре-травму прямо в кабинете психолога. Как это преодолеть? В терапии травмы важен темп сближения и постепенная наработка доверия между клиентом и психологом, что требует времени и терпения. Не стоит сразу глубоко заныривать - это бывает больно.

Если приближение к травме будет слишком интенсивное, клиент потеряет свои старые способы защиты от травмы, но не успеет нарастить новые. При том, что блокировка переживаний, эмоциональная анестезия, позволяла держать себя в рамках, не развалиться. Она защищала от лишнего внимания и ненужных вопросов. От добавочной боли. Она как корочка на ранке - защищает то нежное, что есть внутри. Сначала надо внутри окрепнуть, чтоб заживали ранки, новой кожицей обрастали, а потом уже от корочки избавляться.

Если в интенсивной работе резко лишить травмированного человека его "неправильных" защит, даже из самых благих намерений, то можно получить новую травму по старому месту. Да, иногда подход, направленный на "открыть глаза", "понять, что сам себе злобный Буратино" и прочая шоковая терапия может сработать. Но не в случае с психологической травмой.

В травме только бережно, аккуратно и постепенно. Для погружения в травмы нужны наработанные ресурсы. Одним из этих ресурсов является доверие психологу, уверенность в его компетенции и стабильности. Что не испугается, не сбежит, не бросит и верно поймет. Что не станет стыдить или винить. Как правило, такая уверенность нарабатывается не одной беседой, а в ходе некоторого количества "проверок". Не форсируя события можно сначала набраться сил, а потом соприкасаться со сложными темами.

В моем опыте, чем болезненнее тема, чем она глубже, тем больше времени и внимания нужно отношениям, безопасности, доверию. Это совсем не значит, что все встречи посвящены знакомству и привыканию друг другу.
Можно начинать работу с менее значимых тем – на них и проверяются отношения, стиль работы психолога, его темп, его внимание к клиенту.

Добавлю, что клиенту в работе с психологом хорошо бы еще чувствовать, прислушиваться к себе, ориентироваться на свои ощущения, учиться доверять им. Говорить о них и своих желаниях другому. Не просто выполнять задания, а с оглядкой на себя - про что они для меня, что дают, что я узнаю о себе. Прислушиваться к себе хотя бы на уровне собственного комфорта или дискомфорта – насколько это переносимо.

Проживая травматический опыт при поддержке психолога, человек освобождает огромный кусок своей души, обретает целостность. И вместе с этим существенное количество жизненной энергии. Хочется жить, любить, творить, заниматься любимыми делами. Появляются новые замыслы, идеи и силы на их воплощение.

Вновь появляется чувствительность, возможность переживать эмоции, проживать их не убегая от собственных чувств во всем их разнообразии. Качественно по-другому стоятся отношения с людьми, более глубоко и интересно. По-новому ощущается собственное тело – сильным, красивым и гармоничным. Это можно сравнить с ощущением, когда из душного помещения со спертым воздухом выходишь в сосновый бор после летней грозы. Настолько сильно меняется самоощущение при проживании травмы.

Наверное, эти приобретения стоят усилий, которые сопровождают работу с собой? Мне кажется, стоят.

Автор: Керова Надежда

 

[Янка Мармеладкина]

ТАЙНА НЕЗАВЕРШЁННЫХ ГЕШТАЛЬТОВ​

В детстве мама моей подруги пугала ее тем, что все разбросанные по комнате игрушки будут гоняться за ней до тех пор, пока она их аккуратно не уберёт на место. Мы пугались вместе, убирали, и на всякий случай оглядывались на улице – не бежит ли сзади затерявшийся медвежонок или растрёпанная кукла.

Незавершенные гештальты мне напоминают эту ситуацию из детства… они следуют за своим «хозяином» незримой тенью, цепляются за ноги холодными ручонками и являются причиной того, что ему живётся плохо и некомфортно.

Гештальт с немецкого языка переводится как фон, фигура, вид. Им может быть любой процесс или действие – свидание, ссора, дело, расставание, увлечение и пр. Когда гештальт (процесс) завершается – человек практически сразу же о нем забывает.

Незавершённый же гештальт (как ситуация, в которой не удалось поставить точку) запоминается лучше, создаёт определённое напряжение в памяти и является основным источником, питающим невроз.

Он создаётся, когда человек:

– чего-то (или кого-то) в жизни очень сильно хочет, но по какой-то причине не может получить;
– когда он завершает отношения с кем-то так и не поняв, что произошло;
– когда он не доделывает до конца действие или работу и пр.

Незавершённый гештальт создаёт внутри человека очаг хронического неудовольствия и тревоги и мешает ему продвигаться вперёд по жизни уверенно и свободно. Он вызывает навязчивое желание вернуться в ситуацию и проигрывать её снова и снова… человек начинает повторять прежние модели поведения в уже изменившихся условиях — например, провоцирует с новым партнёром конфликты, не решённые в предыдущих отношениях. Партнёр, при этом, абсолютно не может понять, что происходит – ведь все было хорошо минуту назад. И тут пара абсолютно безобидных фраз превращает прекрасный вечер в жуткую ссору с демонстративным уходом из дома. А все потому, что человеку хочется завершить незаконченное, высказать невысказанное, получить неполученное… чтобы ощутить целостность и спокойствие. Не тут-то было… Ведь завершать и высказывать нужно было с другим человеком – там, где был открыт гештальт.

Но часто это бывает невозможно сделать (человек умер, переехал или просто не желает общаться), и тогда можно помочь себе:

– «выпуская пар» (рассказывая кому-то конкретно об этом человеке и ситуации, в которой он застрял);
– фантазируя, как все могло бы закончится по-другому;
– анализируя сценарий предыдущих отношений (работа над ошибками);
– пытаясь вспомнить хорошее о человеке;
– осознавая, чего именно хотелось тогда и как можно это получить сейчас и пр.

Особенность незавершённого гештальта в том, что он никогда не будет завершён, если человек слишком эмоционально вовлечён в этот процесс. Когда ждёшь завершения гештальта и всеми фибрами своей души стремишься, чтобы это произошло… чуда не происходит.

Завершать гештальт желательно вальяжно, с ноткой безразличия – как бы пошаркивая домашними тапочками по дороге на кухню за глотком воды. Гештальт, до краев наполненный энергией человека, порабощает его не хуже кольца всевластья. И для того, чтобы его завершить, нередко необходима помощь другого человека (психолога, психотерапевта, гештальт-терапевта и пр.) или время, которое может сделать незавершенный гештальт более доступным для осознавания.

Иногда стоит начать с завершения самого простого гештальта, который не требует значительных усилий:

– разобрать хлам в шкафу,
– довязать свитер,
– дочитать книгу,
– наконец-то встретиться с подругой,
– исполнить маленькую мечту (например, пойти учиться танцевать танго, прыгнуть с парашютом, купить себе пальму).

Сделать список своих незавершенных гештальтов и осторожно закрывать их один за другим, до тех пор, пока тяжелые цепи, приковывающие к прошлому, не лопнут… и маленькие ледяные ручки не отлипнут от ног, освобождая дорогу для новой жизни.

Автор: Оксана Шульга