Скальпель

Когда речь заходит об изменении жизни, так или иначе люди приходят к идее маленьких шагов. Нанопривычки, атомные привычки, микрошаги, все это о том, что большое достигается путем маленьких изменений, но на регулярной основе.

Когда вместо 3 тренировок в неделю по полтора часа, надо всего лишь приседать по 20 раз, но каждый день. Когда вместо английский С2 на вчера, надо 10 минут в день читать книги. То есть вся эта идея маленьких шагов заключается в том, чтобы делать что-то в таком маленьком размере, чтобы это не вызывало сопротивления, страха, не придавливало объемом, чтобы двигаться вперед было легко.

И казалось бы, что здесь сложного. Ведь не надо никаких сверх усилий. Но нет. Люди не могут. Они саботируют даже эти 20 приседаний или 10 минут чтения.

Почему же этого не делать? Ведь это лучше, чем ничего.

Ответ простой и непростой одновременно.

Дельта боли.

Дельта боли - это разница между уровнем недовольства сегодняшним положением и той точкой, куда человек хочет прийти.

Чем больнее человеку видеть свой текущий уровень жизни по сравнению с желаемым, тем больше у него требований к тому, как быстро он должен двигаться вперед.

Поэтому когда он смотрит на идею 20 приседаний в день, он видит их через искривлённую оптику того, как далеко они отбрасывают его от потенциального результата. И это вызывает в нем отчаяние.

Как будто бы именно в этих жалких, ничтожных, унизительных приседаниях дело.

Ведь мне надо С2 на вчера. Зачем я буду вот этой мелочевкой заниматься.

В этом стремлении к другому будущему так много боли, что человек раздражается на все, что не приносит ему мгновенный результат.

И ладно бы этот человек бы имел силы ходить по три раза в неделю на тренировки.

Но обычно уровень боли пропорционален неспособности что-либо делать.

То есть, чем меньше я могу что-то сделать, тем больнее жить, потому что ничего не меняется.

Любая математика по принципу «10 минут чтения в день, это несколько часов в месяц, и это точно лучше, чем вообще ничего» не работает.

В этом случае включается парадоксальный механизм «назло кондуктору пойду пешком». Если я не могу получить все и сразу, то я не буду унижаться и заниматься вот этой вот ерундой. Это все ниже меня. Читай «мне от этого больнее понимать, что я не могу иметь все, что я хочу, сегодня».

Дальше эта дельта боли превращается во внутреннего критика, который начинает нещадно изводить изнутри, требуя встать и пробежать сразу марафон.

У людей, которые многое по жизни достигли, тоже есть внутренний критик, но он может быть другого послания. Там больше про сравнение, свою недостаточность, что не так хорошо, как хотел.

А вот у людей, кто достиг малого или мало что сейчас делает, внутренний критик = уровень самоненависти = обращенной на себя дельте боли = отчаяние от разницы между желаемой жизнью и текущей, может просто зашкаливать.

И что в этом удивительного, что находиться под гнетом критика изо дня в день оказывается проще, чем немного снизить свою планку ожиданий и «унизиться до маленьких шагов».

Ведь пока ты планку не снизил всегда остается надежда, что ты в один день как встанешь, да как осознаешь, что у тебя уже уровень C3.

А снизить планку до 10 минут каждый день, это как будто бы сдаться, проиграть, смириться со своей жалкой жизнью до конца своих дней.

Потому что внутреннее кривое зеркало работает именно так.

В нем не работают принципы математики, где 10 минут в день лучше, чем 0 минут в день.

В нем 10 минут в день равны «какое я неспособное ничтожество, лучше вообще ничего не делать, чем вот это».

И если вернуться к этой дельте боли, то здесь работает тот же принцип, что и в глобализации. Богатые становятся богаче, бедные — беднее. «Успешные» достигают большего, «неуспешные» деградируют.

Человек «богатый» = способный что-то делать, который обладает какими-то навыками, благодаря которым достиг «успехов», обладает меньшей дельтой между желаемым и реальным. И тогда он не воспринимает так болезненно то, что ему надо замедлиться и уменьшиться в своих амбициях, чтобы дойти дальше.

Человек «бедный» = человек, который мало что может сделать, поэтому имеет мало уверенности в себе, мало получивший, требует от себя сверх-активности и сил, не только не может опустить планку, а еще и задирает ее вверх, как будто бы только от его желания зависит, сможет ли он ее перепрыгнуть. А поскольку мышцы действий не наработаны, то он не справляется с этой идеей, и не просто остается на месте, а иногда и откатывается назад, потому раз надорвавшись можно получить травму и придется тратить время на восстановление.

Таким образом он лишает себя органичного укрепления веры в себя и убеждается в тщетности и безысходности.

Какой итог.

Двигаться маленькими шагами может быть невыносимо унизительно и больно, потому что каждый раз это свидетельствует о текущем уровне по сравнению с желаемым.

Но очень часто без этого невозможно продвинуться никуда вообще.

И если замечать, как на маленькие шаги влияет искривленная линза амбиций, которая превращается во внутреннего критика, то возможно получится разрешить себе немного замедлиться, смириться на какое-то время с не таким ярким будущим, и начать реально двигаться в сторону лучшей жизни.

Мария Жиган
 
Периодически я натыкаюсь на странное отношение к горю и гореванию как к эмоциональному процессу, который «допустим» только в ситуации чьей-то смерти или чрезвычайной катастрофы. Понятно, что люди так вот прямо не формулируют своё отношение, но зато когда кто-то сильно переживает и горюет об утратах, не связанных со смертью, то нередко следует: «тут радоваться нужно (или «чего ты вообще плачешь»), «ты слишком сильно (или слишком долго) переживаешь» или вовсе следует нервная реакция, когда человек начинает плакать в «неподходящей» ситуации. Иногда даже погрустить нормально не получается – обязательно все вокруг засуетятся, пытаясь развеселить грустящего. Результат – стыд или даже унижение для горюющего, как неуместного и «неправильно» реагирующего.

Для меня это признак того, что людям трудно встречаться с первой экзистенциальной данностью нашей жизни, и это не смерть как таковая – она лишь наиболее яркое проявление этой данности. Речь идет о временности и конечности всего в нашей жизни. О том, что наш жизненный путь неизбежно усеян утратами. И первичная реакция на возможность этих утрат – страх, а вот возможность жить дальше, невзирая на неизбежность потерь, обеспечивается горем. И если горю отводится «резервация» в виде смерти (ну, или каких-нибудь ужасных катастроф), а все остальные утраты предлагается принимать «спокойно» или проживать по-быстрому - то реакцией на чужие слезы, тоску и печаль будет страх и желание поскорее это прекратить.

Я, как мужчина, только недавно научился плакать и не стыдиться своих слез (хотя заплакать по-прежнему бывает очень непросто), и как же легче стало отпускать какие-то утраты, и не пугаться чужих слез. Боль проходит, но дайте этой боли выражение, дайте горю делать свою работу - столько времени, сколько потребуется. Мы плачем не только над смертью.
Мы плачем над утратой будущего и наших планов. Иллюзий о самих себе или о других. Над утратой важных отношений. Над несказанными словами близким, которые уже поздно сказать – или хочется повторять, но уже некому. Над тем, как меняются наши отношения с близкими, если они, например, уезжают, взрослеют или просто меняются. Плача, мы можем прощаться с хорошим прошлым, даже если в теории нас ждет хорошее будущее - потому что горе это еще и мера измерения ценности того, что было.

Горевание может быть выражением любви, нежности, привязанности, смесью горечи и тепла. Оно может быть и тихим, почти незаметным для окружающих - но от этого не менее подлинным. Мы обречены на то, что всё в нашей жизни временно, мы постоянно теряем, и даже если на смену утраченному приходит что-то новое – наша боль, наше горе и наше прошлое требуют уважения, а не стыжения, и наши слезы – это еще и дань уважения этому прошлому. Горюйте, пусть слезы медленно, но верно растворяют комок боли, застревающий в теле - столько, сколько потребуется. Если утрат много - времени может потребоваться тоже много, увы, этот процесс нельзя ускорить, но легко можно прервать. Горе – не аномалия, не поломка, не следствие какого-то провала – а процесс, сопровождающий нашу жизнь… Особенно сейчас.

Илья Латыпов
 
Возможно, самый глубокий контакт с собой проживаешь тогда, когда тебя острыми иглами пронзают обстоятельства, которых прямо сейчас ни отменить, ни изменить нельзя.

Ты чувствуешь это на уровне бесперебойно стучащих в голове мыслей.

Ты чувствуешь это через тело, превращающееся в эмоциональное минное поле, на котором то и дело рвутся болезненные снаряды.

Ты чувствуешь это даже через уже прошедшие личный смягчающий фильтр реакции на отдельно стоящий внешний мир, на близких и далёких людей, на неопределённое пока будущее.

Это особенное одиночество. Одиночество без эндорфина уютного уединения. Без анестезии надеждой. Без способности изобрести какой-то мгновенно работающий план.

И всё. Капсула замыкается.

Ты встречаешься не с "лучшей версией себя", а с самой честной, с самой неотретушированной, с самой скрюченной внутри, с самой неприглядной для нарциссического желания даже в горестях сохранить лицо...

Всё, что происходит в это время или добивает тебя окончательно, или заставляет приспосабливаться к доступному и условно безопасному, или доращивает до нового уровня восприятия.

Я уже писала как-то, что выдержать себя в личном кризисе - дело мучительное.
Гораздо легче прожить иногда крупную катастрофу, которую психика успела купировать механизмами защиты и преодоления.
А кризис потому и кризис, что его не обезболить ничем, и лишь отказ ему сопротивляться немного смягчает самое беспощадное.

Ты живёшь, как и жил. Это снаружи.

А внутри...помните эту штуку с огромным шаром, которым раньше, а может быть и сейчас, сносили дома?
Вот такая фигачит у тебя внутри, превращая в хлам ещё вчера вполне устойчивое и живое.

Разгребёшься - пойдёшь дальше и создашь новое.

Лиля Град
 
Возможно, самый глубокий контакт с собой проживаешь тогда, когда тебя острыми иглами пронзают обстоятельства, которых прямо сейчас ни отменить, ни изменить нельзя.

Ты чувствуешь это на уровне бесперебойно стучащих в голове мыслей.

Ты чувствуешь это через тело, превращающееся в эмоциональное минное поле, на котором то и дело рвутся болезненные снаряды.

Ты чувствуешь это даже через уже прошедшие личный смягчающий фильтр реакции на отдельно стоящий внешний мир, на близких и далёких людей, на неопределённое пока будущее.

Это особенное одиночество. Одиночество без эндорфина уютного уединения. Без анестезии надеждой. Без способности изобрести какой-то мгновенно работающий план.

И всё. Капсула замыкается.

Ты встречаешься не с "лучшей версией себя", а с самой честной, с самой неотретушированной, с самой скрюченной внутри, с самой неприглядной для нарциссического желания даже в горестях сохранить лицо...

Всё, что происходит в это время или добивает тебя окончательно, или заставляет приспосабливаться к доступному и условно безопасному, или доращивает до нового уровня восприятия.

Я уже писала как-то, что выдержать себя в личном кризисе - дело мучительное.
Гораздо легче прожить иногда крупную катастрофу, которую психика успела купировать механизмами защиты и преодоления.
А кризис потому и кризис, что его не обезболить ничем, и лишь отказ ему сопротивляться немного смягчает самое беспощадное.

Ты живёшь, как и жил. Это снаружи.

А внутри...помните эту штуку с огромным шаром, которым раньше, а может быть и сейчас, сносили дома?
Вот такая фигачит у тебя внутри, превращая в хлам ещё вчера вполне устойчивое и живое.

Разгребёшься - пойдёшь дальше и создашь новое.

Лиля Град
Мне очень понравилось у нее про ощущения нахождения себя рядом с некоторыми людьми,возможно ты читала или делилась🤗🤔Тем,что ты поделилась это твои внутренние ощущения?🤔

Иногда живёшь с человеком, и чувствуешь себя, словно в прогнозе зимней погоды...
Ну, знаете, как там пишут: " - 13, по ощущениям: - 21"...
Так себе ощущения...
Минус минуса холоднее...
И ты кутаешься в большие свитера своих собственных сил...
Но греют они слабо... потому что старые кости твоей одичавшей души нуждаются в тепле иного рода...
Нет пронзительнее одиночества, ребята, чем то, что рядом с тем, кто даёт тебе температуру на минус... бесконечный минус...
Минус, который не переждать до марта, чтобы высунуть под первое солнце свою синюю рожицу, шелушащуюся от авитаминоза...
Не будет солнца...
Поставщик холода работает бесперебойно даже в июле...
Он, словно боясь испортиться раньше времени, поселился в своём вечном холодильнике, и на тебя веет оттуда "нордическим консервантом"...
Холод в словах...
Холод в поступках...
Холод даже в редком прикосновении...
Не ответный холод, нет...
Не тот, что ты заслужил, и теперь расплачиваешься...
То было бы не так страшно...
НО ЭТО ТОТ ХОЛОД, В КОТОРОМ ХОРОШО ТОМУ, КТО ЕГО РОЖДАЕТ, И ПЛОХО ТОМУ, КТО В НЁМ ЖИВЁТ...
И тот, кто его рождает, вовсе не наказывает тебя, не мстит, не ставит жестокие эксперименты...
Он искренне думает, что всё нормально между вами...
Ему достаточно этого, больше не надо...
Он - северный мишка, который красив и благороден в мультиках, а в реальной жизни может и медвежонком своим закусить...
Потому что чувствует только один голод - СВОЙ... и холод - тоже...
И ему тепло в своей шкурке...
А если будет холодно, то он придёт погреться к твоей...
ПОГРЕТЬСЯ, А НЕ СОГРЕТЬ...И НЕ ОБМЕНЯТЬСЯ ТЕПЛОМ...
И он совсем глухой, этот мишка...
Он не слышит, как стучат от холода твои зубы...
Не слышит, как ты просишь хоть немного тепла...
Не слышит твоего сердца, которое бьётся в режиме ожидания...
Ты живёшь в своём НЕодиноком одиночестве, и всё чаще думаешь о том, что северным медведям нужны такие же северные медведи, а ты им совсем не нужен со своим желанием обыкновенного человеческого тепла...
За много лет я безошибочно научилась определять и тех, кто живёт в чужом прогнозе погоды, и "северных мишек", которые искренне не могут понять, чего от них хотят те, к кому они приходят погреться....

А им просто надо найти своих...
 
Тем,что ты поделилась это твои внутренние ощущения?
Я сюда приношу то, что так или иначе отзывается, то что проживаю сейчас или просто было в моей жизни. Иногда встречаются такие тексты, которые пока читаешь, забываешь дышать, настолько они «про меня», или созвучны моим ощущениям. Это для меня своеобразная терапия. Я словно прожила несколько разных жизней, которые как-то нужно логически объединить и встроить в одну канву, а они настолько разные, что иной раз и уцепиться не за что, не знаешь с какого края какой кирпичик положить, чтобы все это разнообразное нагромождение держалось в заданных рамках. И такие тексты - это цемент, связывающий мои кособокие кирпичи, заполняющий пустоты между ними. Прочитала, напомнила себе, что так бывает и это все тоже нормально, и пошла строить дальше)
Спасибо, что делишься со мной 🤗❤️ очень люблю метафоричные переносы 👍
 
Я сюда приношу то, что так или иначе отзывается, то что проживаю сейчас или просто было в моей жизни. Иногда встречаются такие тексты, которые пока читаешь, забываешь дышать, настолько они «про меня», или созвучны моим ощущениям. Это для меня своеобразная терапия. Я словно прожила несколько разных жизней, которые как-то нужно логически объединить и встроить в одну канву, а они настолько разные, что иной раз и уцепиться не за что, не знаешь с какого края какой кирпичик положить, чтобы все это разнообразное нагромождение держалось в заданных рамках. И такие тексты - это цемент, связывающий мои кособокие кирпичи, заполняющий пустоты между ними. Прочитала, напомнила себе, что так бывает и это все тоже нормально, и пошла строить дальше)
Спасибо, что делишься со мной 🤗❤️ очень люблю метафоричные переносы 👍
Для того,чтобы так открыто выражать то,что происходит внутри нужно обладать внутренней силой,спасибо:obnim1::IN LOVE:Люблю разглядывать твой внутренний мир,он очень многогранный,что собственно ты и транслируешь:YES:
 
Вчера мы в одном чудесно-женственном профессиональном кружке сформулировали довольно распространённую стратегию. Я думаю, что с ней сталкиваются многие из тех, кто вступает на путь развития вообще и психотерапии в частности...

У таких людей (и у меня тоже) есть своя область, в которой изначально заложена великая идея терпения. Живешь-живешь, терпишь-терпишь, страдаешь-страдаешь. Зависимый такой полюс. Но по-другому пока и голову не приходит («А что, можно было?»). А что делать тем более ещё не знаешь...

Причём, вы понимаете: терпеть можно все что угодно в бесконечных вариациях. Плохое обращение. Токсичные отношения. Отсутствие удовольствия. Небезопасную среду. Плохой секс. Пассивную агрессию. Маленькую зарплату. Все, что угодно. Только плохую канализацию быстро все чинят и как-то умудряются не терпеть годами. Во всем остальном можно ого-го как продвинуться в способности терпеть и выдерживать...

И правда, в этом зависимом полюсе пока не освоена активная часть влияния на судьбину и среду. И не присвоена добрая часть собственных способностей что-то делать. Да что там! Просто даже права на это иногда ещё нет в психике. В общем, единственный способ приспособиться к неудовлетворяющей ситуации - наращивать терпелище и отключать чувствилище...

Зато потом!
После удачной терапии.
Начинается прекрасный, но все же пипец. Там, где было закрыто - льётся рекой.

После присвоения себя всяких прав и обретения разных способностей хочется отомстить миру за все мучительно прожитые годы.

Не мог раньше злиться - теперь агрессируешь направо и налево.
Не мог говорить о своих желаниях - потом всем, кому надо и не надо всучиваешь их с утра до вечера.
Не умел говорить о своих чувствах - нате вам, пожалуйста. Расскажешь, догонишь...и ещё раз расскажешь, как ощущаешь и что именно ты хочешь.
Терпел все годами и не уходил - теперь бежишь от всякого намёка на неудовольствие.
Ну вы поняли.

И это нормально. Закономерно. И даже местами прекрасно. Потому что в этом открывается недоступный ранее элемент удовольствия. И освобождается много ранее скованной энергии. В этом месте хочется прекратить терапию с криками «Ура! Я познал истину, стал взрослым, обрёл свободу, исправил карму и прочие бла-бла-бла»...

Но при удачном стечении обстоятельств и в этой стадии наступает предел. Когда с удивлением и неизбежной грустью натыкаешься на то, что сколько бы ни бился, ни объяснял, ни регулировал, ни рассказывал о чувствах, ни пытался изменить - все может быть бесполезно. Эти обретённые стратегии тупо не работают. А ты-то думал, что в руках у тебя уже кольцо всевластия. Это раньше ты терпел, а сейчас-то проактивен. Но тут опять облом, а жизнь-боль...

И приходится осваивать какой-то здоровый полюс адекватности между бесконечным терпением и маниакальным воздействием.
Уходить оттуда, где не получается договориться.
Не выбирать то, что не получается изменить.
Заканчивать общение в точках, где не получается найти согласие.

Это не всегда значит вообще бросать и бежать. В конце концов у нас есть значимые отношения и дорогие нам люди. Наверное, это более сложный навык доверия себе, учета среды и постоянного выбора того, что сейчас важно. Плюс умение видеть богатство способов собственного удовлетворения не только за счёт одного человека, одних отношений, одного источника. Тогда не будет необходимости ни терпеть, ни биться в них...

Юлия Пирумова
 
Лекарство неидеальности

Обратная сторона чрезмерного желания всё улучшать и менять - внутреннее несогласие с тем, что есть, или, что чаще, неспособность ужиться с собой, с другими, с миром в целом.

Именно тогда кажется, будто дело в том, чего нет, и надо как можно скорее заполучить это, достругать себя до неведомой "лучшей версии", допинать до точно такой же близких, и уж тогда-то всё будет просто замечательно.

Но бывает редко на самом деле.

Психика утрачивает режим тихого наслаждения имеющимся, разумного принятия себя и других вне каких-то достижений, и выдаёт режим охотничьей собаки, которой надо вечно за чем-то гоняться.

Тень такой положительной в общем-то неугомонности - тревожная въедливость, никого не оставляющая в покое, и излишняя конструктивность, стремящаяся изо всего извлечь пользу.

А там, где речь только о пользе, не остаётся места тому прекрасному, пусть и бесполезному с точки зрения здравого смысла, что оставляет человеку то, что я называю лекарством неидеальности.

Это лекарство от тщеславия, от гордыни, от превращения в холодных роботов, существующих в бесконечном марафоне постановки всё новых и новых целей при нарастающей невозможности по-настоящему порадоваться хоть чему-то.

Человек сложнее робота. И ему не нужны лишь управляющие им программы.

Он нужен самому себе в той данности, которая у него случилась.

И ему нужны не только неоспоримые его достоинства. Ему нужна и его лень, и его слабость, и его заблуждения, и его примирение с невозможным, и лишь ему понятные мелочи и языки, на которых он разговаривает со своей жизнью.

Нет более способных к подлинной любви людей, чем люди, не имеющие никакой потребности стать самыми-самыми и получить все флажки, подтверждающие их невротическую хорошесть.

Всматриваясь в серую хмарь занимающегося ноября, думайте не о том, чем он полезен.
Думайте о том, сможете ли вы любить его просто так.

И так о многом. Почти обо всём.

Лиля Град
 
Внутренняя печаль редко является прямым отображением происходящего снаружи...

Когда человека пытаются утешить напоминанием о том, что ничего плохого не происходит, а его жизнь в целом не вызывает ощущения несчастной, то на деле вместо утешения получается уронить его в стыд, словно уличающий в неблагодарности и в неспособности концентрироваться на плюсах.

Но...можно быть очень благодарным, но утратить на какое-то время возможность психологически присоединиться к самым что ни на есть радостным радостям.
И не стоит мгновенно беспокоиться о наступившей депрессии. Стоит понять, что человек имеет сложную и многогранную природу, не подразумевающую одноклеточной позитивной жизни.

Состояния эмоционального спада, малой реактивности и сниженной потребности во внешних жизненных эффектах - абсолютно естественны.

С ними не надо бороться!

И тем более не надо думать, будто они безоговорочно свидетельствуют в пользу ментальных нарушений. Последних, к слову, гораздо больше там, где преобладает перманентная эйфоричность и постоянный поиск "допингов" с высокоградусными ощущениями.

Важно научиться не принуждать себя имитировать отсутствующий подъём, научиться давать себе время на все свои сложные чувства, научиться доверять тому состоянию, которое есть, а не взывать к тому, что считается более правильным.

Экзистенциальная печаль - признак честных размышлений о себе самом и о собственной жизни.

С очень многими вещами нам приходится прийти к примирению по факту неизбежности.

Но кто сказал, что этот приход происходит по щелчку?

Кто сказал, что это не больно - осознавать свои исчезающие силы, сокращающиеся перспективы, утрату того, чему истёк срок?

И кто сказал, что даже если человек транслирует своё неиссякаемое жизнелюбие - это не итог того, что он пережил все свои потери и разочарования, встретившись с ними один на один, а дар животворящего пофигизма?

Пофигизм случается, да.

Но только там, где ты больше ни от чего не пытаешься спрятаться.

Даже от собственной печали...

Лиля Град
 
О бессмысленности рутины.
Представьте, что у вас есть сад, и вы вдруг задумываетесь о том, что не стОит, пожалуй, его поливать, потому что все равно земля высохнет, и вы не польете его лучше ливня. Понимание и радость от того, что вы помогаете природе жить (не бедствовать) и делаете свой мир красивым, а не усохшим, может куда-то деться, уйти в тень. Особенно когда устали, когда надоело, когда много других дел.

А еще бывает так, что сад больше некому поливать.
Это тоже может задрать.

Какие-то занятия могут утрачивать смысл, если наступает печаль, и кажется, что все рано или поздно кончается - сады, люди и эпохи.
Если выбирать молчать о чем-то, поскольку высказывание " ничего не изменит", или накажут, или исключат, или лишат грядущих благ, следует подумать о балансе самоуважения и лояльности. Важно, чтобы лояльность не перекосило в сторону раболепия.

Если решать не ехать, потому что придется вернуться, не есть, потому что цикл маркет/канализация нескончаем, не покупать нового - так как "куда я это уже надену", не обучаться, потому что "поздно" - это будет означать прекращение жизни при жизни(

И, когда страшно, печально, безысходно, безнадежно, после погружения в это тоскливое море, лучше встать, надеть подходящее и поливать сад.
Это помогает.
Каждый день.
Просто поливать.

Конечно, когда-то или сад, или вы могут закончится.
Но во-первых, этого не произошло.
Во-вторых, кто-то должен это делать.
Почему бы и не вы?
Почему бы не я?

Анна Федосова
 
Люди племени лосося

Какими мы должны быть? Мы должны быть всегда в тонусе. Подтянутые, элегантные и артистичные. Речь красочна и выразительна, а движения быстры, точны и уверенны. Жизнерадостны и оптимистичны в любых ситуациях. Искрометно шутим и заразительно смеемся. Чувство благополучия для нас такая же норма, как 36,6. У нас прекрасная, высокая и красивая самооценка. Если и совершаем ошибки, то легко прощаем себя. Мы не склонны к мучительным самокопаниям и бесплодным рефлексиям. Мы независимы, ярки и оригинальны. Мозг работает как гоночный мотор, мощно и стремительно. Мы фонтанируем неординарными идеями. Вынашиваем грандиозные планы. Никогда не останавливается на достигнутом. Может делать несколько дел одновременно. Мы решаем любые проблемы. Для нас вообще нет ничего невозможного. Мы мало едим и много двигаемся, поэтому худощавы и энергичны. Глаза блестят, на щеках играет румянец. Сон краток, но высыпаемся превосходно. Мы сексуальны и сексапильны, страстны, изобретательны и неутомимы. Мы обожаем новые ощущения, коллекционируем приключения и авантюры. Мы неотразимы, и жизнь наша прекрасна и удивительна.

Чем более мы такие, тем более мы ОК. Тем сильнее нами восхищаются и берут с нас пример. Тем более мы иконы лайфстайла и герои нашего времени. И тем выше вероятность, что любой проходящий мимо психиатр скажет — Тю, батенька, да у Вас гипомания.

И вероятнее всего не ошибется. Весь первый абзац этого текста — симптомы первой половины маниакально-депрессивного расстройства. Мы живем в интересное время, когда идеал цивилизованного человечества — не психически здоровый индивидуум, а как бы это сказать, слегка маньяк.

Хотя тут мы как раз не оригинальны. Мир постоянно впадает во что-нибудь этакое. Истерия Средневековья. Ипохондрия второй половины XIX века. Шизофрения психоделической революции шестидесятых. Наркотический делирий начала прошлого века и алкогольные психозы его конца. Каждое время сходит с ума по-своему и формирует под это собственные представления о прекрасном, непостижимые извне, как непостижима для драйвового нью-йоркского клаббера хлорозная прелесть полуобморочных тургеневских барышень. Отклонений много, но главная ось – это маниакально-депрессивные качели, на которых человечество качается может быть с начала собственной истории.

Так что нам еще повезло. По крайней мере, из всех психических закидонов гипомания — субъективно самое приятное. Психиатрический справочник пишет: «На первом плане среди нарушений сомато-психической сферы при гипомании — чувство телесного комфорта, особого физического благополучия, наивысшего расцвета сил, превосходного здоровья. Двигательная активность с хорошей переносимостью нагрузок и высоким порогом утомления сочетается с уменьшенной потребностью в отдыхе. Прилив энергии, сохраняющийся на протяжении всего дня, совмещается со снижением потребности во сне при его достаточной глубине». Чем-чем это передается? Пусть оно меня укусит!

Единственное, что огорчает – при всех своих прелестях гипомания остается ненормальным состоянием. Отклонением, которое рано или поздно качнется в противоположную сторону. Уже начинает качаться. Так, Японию охватила эпидемия хикикомори – молодые здоровые люди запираются в комнате и сидят там годами в полном овощизме, не делая ничего, кроме как самим фактом своего существования отрицая торжество бодрости как нормы жизни.

Но Япония далеко, а образ гипоманиакального сверхчеловека – он везде. Реклама. Кино. Интернет. Телевизор. Пресса. Реклама. Еще раз реклама. Кто хотя бы в глубине души не хочет быть похожим на первый абзац – пусть первым бросит в меня камень. Я ловко увернусь, засмеюсь заразительно и все равно не поверю. Это же круто, быть гипоманьяком в гипоманьячное время. Чтобы все вокруг бурлило и пенилось, искрилось и переливалось, чтоб ветер в лицо и педаль в пол, чтоб сто всего разом, и никаких пауз. А как иначе? Особенно если живешь в столице и работаешь в рекламе!

Именно люди, живущие в столице и работающие в рекламе, сделали этот ролик про паузу на шоколадный батончик. Я увидела его с полмесяца назад и с тех пор вспоминаю по несколько раз в день. В разных обстоятельствах, по разным причинам. И может быть это самое разумное из всего, что я делаю за день.

Джейсон Стетхен сидит в придорожном кафе и рассказывает про лосося: «Лосось – стремительный, сильный и неутомимый. Он проплывает тысячи километров. Покоряет пороги и течения. Бороздит отмели и запрыгивает на водопады. Без сна. Без отдыха. В постоянном сражении со стихией. Он преодолевает все преграды, откладывает икру и, совершенно изможденный, дохнет.

Так вот, запомни. Ты не лосось".

Евгения Симонова
 
Я уже давно отказалась от идеи, что в терапии можно изменить человека.
Паттерны поведения, характер, который сформировался в детстве меняется ооочень медленно. Для существенных и устойчивых изменений требуются годы терапии. 5-7-10 лет, не меньше.

Но на самом деле в большинстве случаев кардинальные изменения не нужны. Желание стать другим человеком идет от нарцистического желания все время улучшать себя, стыда и непринятия себя таким какой есть и ощущения собственной несчастности (и кажется , что чтобы стать счастливым надо стать кем-то другим).

Достаточно понять и принять себя. Но первое понять. Узнать, кто я есть. Это изучение занимает время.

Потом принять. Проблема в том, что часто нам не нравится то, что мы в себе видим. И поэтому живем в придуманной картинке о себе.

Моя жизнь стала сильно проще и на самом деле радостней, когда я приняла про себя несколько неприятных фактов:
- мне не нужно столько общения и взаимодействия, как я думала про себя раньше
- я не такой мягкий и добрый человек, которым хочу показаться
- возится с детьми я люблю очень дозированно, хотя очень хорошо умею это делать так , что кажется это мое призвание
- я могу быть очень злобной, завистливой, мстительной (правда недолго, я быстро отхожу)
- у меня плохо с планированием. Я часто опаздываю, мне требуется много усилий, чтобы рассчитать все правильно. Из-за этого же я часто перегружаю себя
- я склонна увлекаться внешним (событиями и людьми) и переставать замечать себя, плохо заботиться о себе

Когда я узнала это про себя и приняла это, я много что переделала в своей жизни, чтобы мне такой легче жилось. И вот удивительно, что как только я это все начала учитывать, это все как будто само начало меняется.

Я сильно лучше забочусь о себе. Вот недавно осознала, например, что я уже много лет хорошо и качественно питаюсь , сплю и занимаюсь спортом. Раньше у меня был все время низкий вес просто потому что я забывала есть. Просто не чувствовала голода. Была раздражительная и тревожная от недосыпа (не только от него, конечно, но важный фактор)
Сейчас мне нравится мой вес и мое самочувствие и настроение и в целом моя жизнь.
По всем этим пунктам ( а это только часть пунктов) произошли изменения как бы сами собой как только я их приняла

На самом деле, конечно не само собой. Парадоксальная теория изменений Бейссера так и говорит что «изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кем он есть, а не тогда, когда он старается быть тем, кем не является. Изменения не возникают посредством принудительной попытки самого индивида или другого человека изменить его, но они происходят, если тот находит время и силы быть тем, кем он есть — полностью отождествить себя с тем, что происходит с ним в настоящем» (в пер.Моховикова)

Поэтому в своей работе я не ставлю амбициозных целей поменять что-то, я уже знаю, что нужные изменения произойдут сами, когда человек примет себя и реальность, в которой находится

А что вы приняли про себя, после чего вам стало легче жить?

Анна Травникова
 
Есть два способа регуляции собственных эмоциональных состояний в отношениях между людьми. Автономный и зависимый. Можно было сказать красиво "независимый" вместо "автономный", но, если у нас эмпатия не совсем отбита, чувства и состояния того человека, с которым мы общаемся, будут на нас сказываться. Особенно если это близкий человек. Автономный способ означает, что если что-то не получается прояснить с человеком, мы ищем варианты, как самим успокоиться. Поговорить с кем-то третьим. Погрустить и отпустить ситуацию. Посочувствовать себе (можно опять-таки в компании с кем-то). Расстаться, если уж совсем провал за провалом.

При зависимом способе так не получается. Я его еще называю "регуляцией об другого". Главное условие здесь такое: "я успокоюсь только тогда, когда что-то изменится в тебе". Например, один из партнеров грустит, переживает какие-то сложные времена, и его чувства даже не связаны напрямую со вторым. Но второму очень тяжело от этой грусти. Даже если он "понимает головой", что грусть не из-за него, и что прямо сейчас он не может что-то сделать, чтобы изменить настроение партнера - он будет пытаться. Потому что, например, "если рядом с тобой человек не всё время улыбается и не демонстрирует непрерывного счастья - то ты явно недорабатываешь!" И эту смесь вины и стыда трудно вынести, и единственным способом управляться с нею - это включаться в работу по изменению настроения другого человека. Он/она расслабятся - вот тогда смогу расслабиться и я.

Очень многие действия людей определяются именно желанием успокоиться "об другого", отрегулировать свою самооценку, восстановить самоуважение - и всё через попытки что-то поменять в другом человеке, который по сути превращается в часть психики того, кто это делает. Где-то нужно, чтобы человек заулыбался или прекратил плакать (и это желание маскируется под заботу), где-то - чтобы непременно согласился или признал совою неправоту (и это маскируется под борьбу за правду), где-то - чтобы похвалил и одобрил, и пока этого не произойдет - история не заканчивается, сердце не успокаивается никак. Другой человек нужен не как субъект - а как тот объект, который приносит успокоение, снижает или убирает на время внутренний конфликт. Сам по себе он не очень-то и интересен. Нередко именно таков ответ на вопрос "зачем тебе другой".

Илья Латыпов
 
НОВОГОДНИЙ НЕВРОЗ

Если ты не ощущешь радостного предвкушения от приближения нового года, если ты не окружен мишурой и любовью, если ты вдруг грустен или зол, то здесь есть твой новогодний сценарий.

Новый год – самый волшебный, самый светлый, самый семейный, самый елочный, самый невротичный, самый - самый праздник в году. И как все «самое - самое» он существует только в фантазиях людей, которые в это верят и изо всех сил, задыхаясь от перфекционизма, стараются сделать сказку былью.
Трудно представить еще один пример того, когда всеобщая истерия достигает такого накала и носит такой массовый характер. Приближающийся новый год невротизирует всех.

Дети или верят в деда мороза, или просто ждут подарки подороже и возможность не спать до утра, коллеги и начальники, одержимые идеей корпоративных презентов и праздников, друзья и приятели, которым надо встретиться с тобой именно перед новым годом, продукты, которые надо успеть купить только до 31-го декабря, записаться на укладку и маникюр до конца года, похудеть и выглядеть хорошо до 31-го декабря, подарки, которые нужно купить всем, включая собаку, а потом еще и раздать, телефонные звонки, которые надо успеть сделать,… Все это сопровождается жутким траффиком, постоянным нагнетанием праздничного настроения в виде рекламы на всех каналах, огоньками и дедами морозами на улицах, милыми песенками, разлитым в воздухе предвкушением чего-то, что должно непременно произойти.

Но , как всякая истерика, нагнетание напряжения заканчивается только одним – его разрядкой. А разрядка напряжения происходит в виде чего- то, напоминающего нервный срыв (собственно, сам праздник), а затем тяжелый сон и утреннее обессиливание и/или похмелье.

Основное чувство, которое остается от прошедшего праздника- это разочарование. И это естественно. Ведь когда взрослые верят в фантазии и чудеса, и даже стараются их сделать былью, их должно ждать столкновение с реальностью, а это всегда тяжело.

Конечно, в обстановке всеобщей истерии, резко усиливается эмоциональное напряжение, растет тревога и депрессия. И чем выше поднимается тревога, тем сильнее бегут от нее люди, покупая все больше подарков и еды. Но особенно тяжело в этот период людям, которые по тем или иным критериям не могут втиснуться в эти лубочные картинки о том, как должен себя чувствовать КАЖДЫЙ человек на Новый год.

Если ты не ощущаешь радостного предвкушения новогодней истерики, если ты не окружен любящими глазами родных и друзей, если ты не хочешь или не можешь по какой-то причине покупать подарки, если ты вдруг одинок и грустен, то , о ужас!, ты просто становишься изгоем рода человеческого.

Новогодняя категоричная формула - ты просто обязан быть счастлив и весел – пример человеческой нетерпимости и нечуткости.

Хочу вам сказать то, что многие и так знают, но никогда об этом не говорят. Новый год – это довольно грустный праздник. Возможно, от этого нам и нужно так много елочек, блесток и мишуры, чтобы прикрыться от этой грусти.
Новый год – это всегда немного про детство. А детство, как известно, часто бывает беспомощным и грустным.

И детские воспоминания, которые нам каждый год навевают рождественские песни, несут зачастую пусть светлую, но грусть. Вместе с ностальгией по потерянной вере в деда Мороза, мы невольно вспоминаем и прочие детские разочарования. Мы вспоминаем, что от елки в конце концов останется только мусор на ковре, что любовь не вечна, а родители не бессмертны.
Новый год – это всегда синдром итога. Мы невольно подсчитываем удачи и потери. И кто сказал, что потерь не окажется больше?

Новый год – это всегда прощание. Прощание с еще одним годом жизни. И это нелегко.

Новый год – это еще и про одиночество.
Ведь если ты к новому году не обзавелся парой, ну такой, чтобы счастье прямо бурлило, как шампанское, то ты обязательно почувствуешь себя ужасно, трагично одиноким. И даже если весь год ты живешь один и вполне счастлив, то к рождеству ты непременно ощутишь всю глубину своего одиночества. Все песни, все улыбающиеся лица вокруг будут напоминать тебе только об этом - у них есть все, а я одна.

Новый год – это время планов и обещаний. И если вы вдруг и прошлогодние- то выполнили не очень, а в этом вообще не в состоянии ничего придумать, то есть прекрасный повод ощутить всю глубину своей апатии и бессилия.

И в конце концов – Новый год – это просто дата, нагруженная символическим смыслом и милой новогодней атрибутикой. И я не предлагаю вам, как подростку, отрицать ее значение и прелесть. Нет, это было бы слишком просто, сказать: «Я не люблю Новый год!» - и в знак протеста, злясь в глубине души на весь мир, демонстративно лечь спать. Я предлагаю вам встретить настоящий, СВОЙ Новый год. Не праздник по типовому сценарию, написанному для всех и растиражированному глянцем. А очень личный, очень тонкий и приватный новый год. Для этого вам всего лишь нужно очень внимательно прислушиваться к себе. Спросить себя, как спросил бы вас хороший психоаналитик: «Что я чувствую сейчас?» И если на самом деле вы чувствуете одиночество и грусть, то у вас просто будет грустный новый год. А кто сказал, что грусть – это плохо? Все лучшие фильмы по – настоящему грустны. И сценарий вы придумаете сами, главное – что все будет по-настоящему и от души.

Если вы злитесь и вас бесит все вокруг, то у вас может быть агрессивный новый год. « улыбайтесь - это всех раздражает» или «минутка ненависти» или Bad Santa… тут точно есть простор для фантазии.

Если вы в апатии и нет сил – то лежачий новый год, это тоже неплохо. Зато утром вы избежите похмелья и сможете выйти на завтрак, наслаждаясь пустым городом и редкими прохожими с помятыми похмельными лицами.

Ну а если вы вдруг впали в сентиментальное детство и ощутили прилив энергии и счастья именно в эту ночь в году, то типовой новогодний сценарий как раз для вас.
Главное- помните, что это вовсе не обязательно - чувствовать себя именно так именно в эту ночь в году! И более того, чем это обязательнее, тем невероятнее. Ведь наши чувства так непредсказуемы!

Я желаю Вам оставаться собой даже в новогоднюю ночь!

Автор: Инесса Астахова
 
ДНО.

Я все думала, как бы лучше обозначить это место внутри человека... Для меня это про полное разрушение - представлений о себе, представлений об опорах, представлений о представлениях, если хотите)

Внутренне дно - это место, где ты больше не гребешь, не пытаешься всплыть, что-то контролировать, не знаешь "куда" и "зачем", не ищешь отчаянно опоры в голове (кто виноват, в чем виноват, на кого злиться, на кого обижаться, как себя наказывать, чем себя занять и так далее), а расслабляешь конечности и медленно опускаешься вниз, мягко падая на песок и тревожа годами оседавший там ил.

Тебя прошлого, вчерашнего, месячной давности больше нет. (Не важно с чем связано твое личное дно). Ты словно рассыпался на тысячи кусочков. Крайняя степень фрустрации, безопорности, будто отсутствие скелета и кожи одновременно.

И вот там-то начинается самое интересное. Самость, внутренняя правда, настоящая честная опора рождается в состоянии безвыходности, там где голова с ее представлениями, наконец, оказывается бессильна. Истинные, сильные духом, взрослые мы рождаемся, в моем представлении, через прохождение личных доньев.

Если бежать от этого невыносимого состояния, стараться как можно скорее всплыть, не закончить процесс - обязательно придется пожертвовать частью себя, отвергнуть кусок собственной души.

Отвергнуть для меня значит не принять, не признать, но завиноватить/застыдить и отщепить в самую дальнюю внутреннего мира. Не важно какую себя. Слабую, горюющую, несправившуюся, злую. Такую себя я не хочу, не прощаю. (Здесь важно, что простить, вот совсем не значит отказаться от ответственности за принесенный ущерб, если он был. Простить значит признать "и это тоже я".)

И если не отвергать, то остаётся только дышать, проживать все это бессилие, фрустрацию, стыд, рассыпанность на молекулы. Уйти насколько возможно в свой внутренний процесс, дышать и перебирать все части себя в желании сохранить их все, всплыть медленно, но всей обозримой собой.

Принесшая ущерб - я, любящая своих близких - я, бессильная - я, сильная - тоже я, нуждающаяся - я, выдерживающая - я, злая - я, испуганная - я, хотящая быть полезной - я, думающая о своей выгоде - я, стыдящаяся - я, гордящаяся - я, дающая - я, использующая - я, сломленная - я, рождающаяся - тоже я, уставшая - я, стремящаяся - я, горюющая о случившемся - я, благодарная случившемуся я. Я - все эти тысячи кусочков. Все это я. Все оттенки от белого до черного. Все, как бы ни было больно, стыдно, радостно.

В таком процессе ты всплываешь медленно, как большой кит и одновременно, как мягкая медуза, которую деформирует каждое небольшое движение воды и ей снова и снова приходится эту деформацию проживать, спрашивать себя "кто я?" и искать внутри ответ, чтобы на некоторое время вновь почувствовать себя китом. До нового прикосновения чего-то внешнего и нового вопроса "кто я?"

Как-то очень давно, когда мой первый психотерапевт сказал мне: "ты на дне, не переживай, это хорошее место. вскоре начнешь всплывать и станет легче", я спросила у него: "а у тебя было свое дно?". На что он улыбнулся: "и не раз". Тогда я не поняла. Тогда я думала что дно одно, что разочек крах эго случился и ты уже настоящий.

Сейчас, пережив десяток-другой собственных доньев, я знаю две вещи наверняка: если не торопиться, не искать головой ложных опор и проживать как есть - однажды ты всплывешь более чистый, ясный и честный с собой и миром, чем был до.

Второе: если ты разрешить себе честно упасть всем телом - ты обязательно рано или поздно всплывешь. И обязательно однажды почувствуешь себя мощным китом, который с гулом разрезает волны и с невероятной силой выпрыгивает из воды в небо, чтобы немного побыть птицей.
Обязательно.

Татьяна Фишер
 
Почему я живу по маминым правилам, а не по своим?

Многие не задумываясь живут так как говорила мама: «не высовывайся, помолчи, лучше бы не открывал рот, будь как все и др», принимают решения, делают выбор исходя из маминого одобрения, ее советов и картины мира. Быть послушным, удобным, идеальным и правильным для мамы; подчинять свои желания и стремления маминой картине мира, ломать свой внутренний мир, стыдится самого себя и жить в постоянной вине, что снова не угодил. В этом нет ничего зазорного. Эти состояния называются слияние и эмоциональная созависимость. В них живет огромное количество людей. А быть со всеми и быть как все, намного спокойней, чем стать самим собою. Страх отличаться, страх встать на свой путь, для многих непреодолимый. И в этом тоже нет ничего зазорного.

Значит еще не время.

Время взросления и личностного роста случается не в каждой судьбе. Для взросления нужны силы, смелость и мужество. А еще злость, много злости.

Злость, что до сих пор угождаю другим, а не себе. Злость, что до сих пор выбираю других, а не себя.
Злость способна сдвинуть человека с мертвой точки, вытолкнуть из зоны комфорта, оторваться от «маминой юбки».

Взросление, тяжелейший жизненный кризис. Человек остается один на один со своей дорогой и с самим собой. Больше нет мамы, которая прикроет или спрячет, посмеется или обесценит. Проявит любовь или сделает больно. То есть то, что вас остановит, и вы снова выберете зону комфорта – купаться в «маминой любви» или страдать и тонуть в претензиях к маме.

Взросление, это предать мамины «правила жизни», ее картину мира, ее убеждения. Это как предать саму маму, а вы знаете все о ее судьбе и ее боли, о ее несбывшемся и не случившемся. Вы не можете оставить ее одну со всем этим. Ведь вы же не верите, что ваша мама уже взрослая и она сама способна со всем справиться. Она родила вас и выдержала свою судьбу.

Но тому, кто предан «маминому миру» невыносимо сознавать, что мама способна выдержать все. И даже ваше взросление. И даже вашу сепарацию. Потому что у нее есть собственные правила и своя картина мира. У нее есть то, чего нет у вас.

И пока вы в слиянии с мамой ваша жизнь будет проходить мимо вас, вашими интересами будут пренебрегать, потому что вы и есть тот первый, кто их обесценивает и задвигает в дальний угол.

Пока вы боитесь иметь свои убеждения и правила, ваша жизнь будет проходить мимо вас, потому что вы и есть тот первый, кто разрушает свой внутренний мир и предает самого себя, предает свои задачи и то, для чего на самом деле родился.

Выбрать себя, свои интересы, свою жизнь и правила – это пойти новой и неизведанной дорогой. Это может быть страшно и больно. Но ведь, когда вы рождались, вы прошли этот путь разделения с мамой.
Делать для себя что-то важное и ценное, такой опыт уже есть у вас, первый шаг к взрослению пройден, на нем можно и остановиться. А можно пойти дальше - к свои задачам, своим интересам и к своей жизни.

Наталия Филимошкина
 
Почему я живу по маминым правилам, а не по своим?

Многие не задумываясь живут так как говорила мама: «не высовывайся, помолчи, лучше бы не открывал рот, будь как все и др», принимают решения, делают выбор исходя из маминого одобрения, ее советов и картины мира. Быть послушным, удобным, идеальным и правильным для мамы; подчинять свои желания и стремления маминой картине мира, ломать свой внутренний мир, стыдится самого себя и жить в постоянной вине, что снова не угодил. В этом нет ничего зазорного. Эти состояния называются слияние и эмоциональная созависимость. В них живет огромное количество людей. А быть со всеми и быть как все, намного спокойней, чем стать самим собою. Страх отличаться, страх встать на свой путь, для многих непреодолимый. И в этом тоже нет ничего зазорного.

Значит еще не время.

Время взросления и личностного роста случается не в каждой судьбе. Для взросления нужны силы, смелость и мужество. А еще злость, много злости.

Злость, что до сих пор угождаю другим, а не себе. Злость, что до сих пор выбираю других, а не себя.
Злость способна сдвинуть человека с мертвой точки, вытолкнуть из зоны комфорта, оторваться от «маминой юбки».

Взросление, тяжелейший жизненный кризис. Человек остается один на один со своей дорогой и с самим собой. Больше нет мамы, которая прикроет или спрячет, посмеется или обесценит. Проявит любовь или сделает больно. То есть то, что вас остановит, и вы снова выберете зону комфорта – купаться в «маминой любви» или страдать и тонуть в претензиях к маме.

Взросление, это предать мамины «правила жизни», ее картину мира, ее убеждения. Это как предать саму маму, а вы знаете все о ее судьбе и ее боли, о ее несбывшемся и не случившемся. Вы не можете оставить ее одну со всем этим. Ведь вы же не верите, что ваша мама уже взрослая и она сама способна со всем справиться. Она родила вас и выдержала свою судьбу.

Но тому, кто предан «маминому миру» невыносимо сознавать, что мама способна выдержать все. И даже ваше взросление. И даже вашу сепарацию. Потому что у нее есть собственные правила и своя картина мира. У нее есть то, чего нет у вас.

И пока вы в слиянии с мамой ваша жизнь будет проходить мимо вас, вашими интересами будут пренебрегать, потому что вы и есть тот первый, кто их обесценивает и задвигает в дальний угол.

Пока вы боитесь иметь свои убеждения и правила, ваша жизнь будет проходить мимо вас, потому что вы и есть тот первый, кто разрушает свой внутренний мир и предает самого себя, предает свои задачи и то, для чего на самом деле родился.

Выбрать себя, свои интересы, свою жизнь и правила – это пойти новой и неизведанной дорогой. Это может быть страшно и больно. Но ведь, когда вы рождались, вы прошли этот путь разделения с мамой.
Делать для себя что-то важное и ценное, такой опыт уже есть у вас, первый шаг к взрослению пройден, на нем можно и остановиться. А можно пойти дальше - к свои задачам, своим интересам и к своей жизни.

Наталия Филимошкина
Прям про меня! Взрослеть было очень больно, сквозь слезы и ощущение потерянности и беззащитности. Будто опору под ногами теряешь. И идешь на ощупь, как слепой котенок. 🐱
 
Назад
Сверху Снизу