Помню, что когда была ребенком, мои родители часто собирались большой компанией.
Женщины тогда не пили, пригубляли какой–нибудь сладкой настойки, мужчины, как водится, пили водку. Хлебосольный хозяин всем разливал. Один за другим мужчины после нескольких выпитых рюмок закрывали свою ладонью при очередном разливе. Никто не настаивал «Выпей еще, за компанию», потому что каждый знал свою норму и придерживался ее. Было весело и достойно, за столом смеялись, шутили , рассказывали приличные анекдоты.
Детям накрывали отдельный стол, они тоже по- своему веселились, носились, играли в разные игры.
Кстати, никто из многочисленных друзей моих родителей не спился, многие дожили до глубокой старости. Я даже не знаю, были ли тогда алкоголики, во всяком случае я их не видела даже на улице.
Вот она, культура пития.
Женщины тогда не пили, пригубляли какой–нибудь сладкой настойки, мужчины, как водится, пили водку. Хлебосольный хозяин всем разливал. Один за другим мужчины после нескольких выпитых рюмок закрывали свою ладонью при очередном разливе. Никто не настаивал «Выпей еще, за компанию», потому что каждый знал свою норму и придерживался ее. Было весело и достойно, за столом смеялись, шутили , рассказывали приличные анекдоты.
Детям накрывали отдельный стол, они тоже по- своему веселились, носились, играли в разные игры.
Кстати, никто из многочисленных друзей моих родителей не спился, многие дожили до глубокой старости. Я даже не знаю, были ли тогда алкоголики, во всяком случае я их не видела даже на улице.
Вот она, культура пития.