* * *
Свинья перестала копать и улеглась в вырытой яме. Улеглась, поджав под себя ноги, смежила белесые ресницы и ровно засопела.
— Эта свинья готова, — сказала Нелька. — Давайте другую.
Но свинья ни за что не хотела уступать место. Она, как пробка в горлышко бутылки, плотно вошла в яму и заполнила ее всю.
Девочки и деревенские ребята пытались выковырять свинью, но пальцы скользили по щетинистому боку. Свинья подрагивала кожей и довольно похрюкивала — ей было приятно.
Костя через щель проталкивал на нее маленькие черепки от валявшихся под трибуной битых цветочных горшков и даже — «тьфу, тьфу!» — плевал на нее. Но ленивая тварь не шевелилась.
— Сейчас я ее!.. — пригрозил один из деревенских и набрал пригоршню гравия.
— Не смей бить животное! — строго прикрикнула на него Митрофанова. — Ее надо лаской! — и, присев перед свиньей на корточки, нежно захрюкала.
Все присели вокруг свиньи и тоже захрюкали. Свинья положила морду на рыхлую землю, закрыла глаза и снова засопела.
Подошел скучающий парень с профилем Гоголя.
— Чего это вы делаете?
— Сыпь отсюда, — сказали ему.
Парень ушел.
— По упрямству, — сказала Лера, — это какой-то осел, а не свинья.
— Да, — согласилась Нелька и, поднявшись, отряхнула коленки. — Со свиньей по-хорошему нельзя. Бей! — приказала она.
Деревенский размахнулся и влепил всю пригоршню гравия свинье в бок. Свинья выпорхнула из ямы, как вспугнутая куропатка, и, пронзительно вереща, бросилась по аллейке.