Притча первая:
Произошло чудо, и в горах родился Ручей. Сразу ожил и побежал. И в этом беге, медленном и быстром, он ни о чем не задумывался. И бросался туда, куда хотел, почему-то веря, что с ним ничего случиться не может. Откуда-то он знал цель — слиться с рекой и стать частью моря. Но о цели он не задумывался, потому что Путь, которого он не знал, был манящей тайной. Он наслаждался движением, верил в силу, которая вела его. Шло время. Ручей взрослел. Он стал задумываться о цели своего путешествия, о том, хватит ли ему жизни, чтобы достигнуть ее. И он перестал замечать все вокруг, он перестал получать удовольствие. И сразу перед ним возникла пустыня. Он попробовал обойти ее привычными способами, но пустыня была огромна, обойти ее было невозможно. Ручей остановился. Он не знал, что делать, как обойти это препятствие. Однажды ночью он начал вслушиваться в шепот песков, различая слова и фразы: «Сам ты не сможешь преодолеть пустыню. Обратись за помощью к ветру». Но Ручей отказывался верить в то, что ветер ему поможет, потому что он верил только в одну силу, которая его вела. Он начал разговаривать с песками, объясняя, почему не доверяет ветру. Пески сказали:
Ты просто боишься измениться, но не заметил, что давно изменился, потому что остановился, превращаешься в болото, от тебя уже пахнет тиной. Раньше, в молодости, у тебя был свой путь, ты же не искал его, во что ты верил?
— Я знал, я чувствовал, да и Сила, которая меня вела.
Сила, которая тебя вела, которая ведет другие ручьи, действует на всех. Она может научить ходить, бежать. А дальше она научить не может. И многие останавливаются или начинают бороться. В любом случае они проигрывают.
— Нет, это не так, сказал Ручей и начал бороться.
Но чем больше он боролся, тем больше он погружался в зыбучие пески. Он даже хотел, но не мог стать болотом, которым был еще вчера. И вот уже на грани смерти, и даже не самой смерти, а смерти в одиночестве, он перестал бороться и попросил ветер, потому что некому было больше довериться. И доверившись ему, почувствовал, как сразу поднимается вверх и превращается в облака. В начале он замирал, думая, что ветер может уронить его. Но постепенно он поверил и сверху увидел картину, которую никогда даже не мог представить себе. Пустыня оказалась маленьким желтым пятном, а не страшной засасывающей дырой. Полностью доверившись воздушному потоку, снова испытав мистическое чувство тайны, Ручей начал играть. Все вокруг давало невыразимое новое чувство: и вид Земли сверху, открывающий новые возможности и желания; и облака, плывущие рядом; и само бескрайнее небо. А когда он увидел вдали реку, поблагодарил Пустыню, за то, что стала для него препятствием, поблагодарил мудрые Пески и Ветер, которые научили его новой Вере и новому Пути.
Притча вторая:
На дне реки жили существа. Основной их задачей была борьба с течением. Каждому существу с рождения нужно было научиться цепляться и удерживаться за водоросли, камни, за других существ, за что угодно, но только чтобы течение их не унесло. Вся их жизнь проходила в страхе, цеплянии и борьбе. Некоторые цеплялись неправильно. Одни глубоко закапывались в ил и могли задохнуться, другие глубоко засовывали руки под коряги, и течение могло оторвать их. А так как это было неправильно и опасно, сразу находились те, кто в них намертво вцеплялся, чтобы спасти и научить, как жить правильно.
Такой спасатель требовал, чтобы спасаемый как можно быстрее вылез из ила или достал из-под коряги руку. Но спасаемый, как правило, закапывался еще больше. Но бывали редкие случаи, когда, спасаемый поступал так, как ему говорили. И тогда эту пару подхватывало течение и начинало нести. В большинстве своем напуганные спасатели обвиняли спасаемого, что он опять сделал не так, быстренько отцеплялись и на дне находили, уже точно того, кого еще можно было спасти.
Однако очень, очень редко, может, один раз в сто лет или в двести, находился смельчак, которому надоедала вечная борьба, и он начинал размышлять, а что будет, если довериться течению. И все люди начинали смеяться над ним. «Все очень просто, — объясняли они, - течение тебя разобьет о камни». И страх или здравый смысл останавливали его. Но когда он представлял, что всю оставшуюся жизнь ему придется висеть на чем-то или на ком-то, ему становилось не просто плохо, а так тоскливо, что даже сама смерть воспринималась как избавление. Подумав, что течение, которое создало его, не может его убить, он вздохнул и отпустил руки. И течение сразу швырнуло его о камни. И еще раз, и еще. И было очень больно. И, теряя сознание, он попытался поймать руками что-нибудь на дне, но течение с силой швырнуло его снова, и чей-то или собственный голос сказал ему: «Ты не принял еще решения, окончательного решения, ты действуешь с оглядкой. Ты не доверяешь мне, ты играешь, думая, что если не получится, то вернусь к корягам. Расщепляясь, ты убиваешь себя. Возвращайся на дно, или мне придется помочь убить тебя». И что-то произошло. И он отказался даже от мысли за что-нибудь зацепиться, отказался даже от мысли об этой мысли. Последнее, что он подумал, «Все, назад возврата нет, а течение меня не принимает. Последние мгновения абсолютной свободы». И поток высоко поднял его, свободного, и понес его, и плавно они закружились в танце. И существа на дне, для которых он уже стал чужим, кричали: «Смотрите, он летает! Свершилось чудо! Он спасет нас всех!»
А он, танцуя с потоком, улыбался, зная, что спасение всех, это еще хуже, чем всю жизнь цепляться за коряги.
Игровая Межмарафонии
Для стройного пяточка самое то!
