В моем случае я в течение долгого времени, многих лет (около десяти - двенадцати лет) втайне от всех считал себя Очень Важной Персоной и ни с кем, ни с одной живой душей, не делился этими помыслами, даже не исповедовал их батюшке на исповеди, придумав для такой скрытности оправдания и, между прочим, мысленно поставив себя таким образом выше установлений Церкви, ведь не зря же батюшка перед тем, как принять исповедь, читает молитву, в которой есть и такие слова: "аще ли что скрыеши от мене, сугуб грех имаши", что значит: "если ты что-либо утаишь от меня, примешь на свою душу сугубый (двойной) грех". Я как-то пропускал эти слова мимо ушей, и как выяснилось, зря. Уроки выучены, и теперь я принципиально не допускаю мысли, будто в моей голове может быть что-то такое, что я стал бы скрывать на исповеди, по тем или иным причинам.
Но как известно, всё тайное становится явным, и, попав в психиатрическую больницу в прошлом году по причине того, что я нагрубил батюшке, я заявил о себе как об Очень Важной Персоне на нескольких форумах. Получил от форумчан по сусалам, разумеется, но спасло меня то, что я искренне принял их мнение о себе как о... ну, не очень важной персоне. Вернувшись домой на побывку из психиатрической больницы и осмотревшись дома, я под действием неопровержимых свидетельств - в первую очередь, то, что я, оказывается, до попадания в дурку вынес из дома несколько икон и святую воду, чего я совершенно не помню - был вынужден для себя признать, что я пребываю в духовной прелести, или прельщении диаволом. Этот момент я помню очень хорошо, это был поворотный пункт. К сожалению, не нашел сейчас этой цитаты, но смысл запомнившегося мне на эту тему изречения заключается в том, что однажды прелесть показывает прельщенному свою изнанку, свое истинное лицо, и в этот момент прельщенному хочется наложить на себя руки. Именно так произошло и в моем случае. Я хорошо помню, что в тот самый момент, когда я осознал, что пребываю в прелести, мне захотелось наложить на себя руки. Еще бы, в один момент упасть с такой высоты на самое дно. Такое нравственное потрясение нелегко пережить. Однако вспомненная вовремя цитата из святоотеческой литературы, которую я здесь пересказал, сослужила мне добрую службу, и поняв, что имею дело с самой настоящей прелестью и ее симптомами, я накладывать на себя руки не стал.
К чему такая длинная преамбула? Чтобы пояснить, что, во-первых, для меня критерий срыва - это возврат к мировоззрению до того момента, когда я осознал, что пребываю в духовной прелести. К счастью, такой возврат возможен только сознательно. Честно говоря, для меня это не вариант. Да, моя трудность заключается в том, что срыв - для меня не вариант. Я твердо уверен, что не переживу повторения этих событий, что Бог дал мне сейчас только один шанс, и срыв обратно в духовную прелесть для меня означает скорую смерть физическую, погибель души и вечную муку в аду. Очень здорово, что я уже отказывался в своей жизни от алкашки и от сигарет, этот опыт дает мне надежду с Божьей помощью вырулить и на этот раз.
Так вот, когда я чувствую, что то прежнее мировоззрение ко мне приступает, пытается дать понять, что, может, в нем что-то было, я его тюкаю нещадно. То есть не стесняюсь называть себя такими малоприятными словами: "я - лжецарь и лжепророк, который едва не стал лжемучеником (то есть самоубийцей)". Очень неприятно, спишь плохо после такого тюкания, зато очень отрезвляет. Эти простые слова являются в моем случае мерой предотвращения срыва в духовную прелесть. Уверен, каждый сможет найти для себя самого подходящие его случаю слова.
Дальше по наитию во время этого Великого Поста вывел для себя индивидуальную формулу: "если ты забудешь всё об этой ситуации, то помни только одно: смирение и страх Божий". Простое повторение про себя этих двух терминов спасает меня от многих бед. Комбинация, повторяю, индивидуальна, это как витамины, восполняющие дефицит недостающего в организме, в моем случае моя личность имеет недостаток того и другого, приходится напоминать себе об этом таким простым образом.
Ну и в практических ситуациях (на работе, дома, в отношениях с окружающими) высшим приоритетом, чтобы ни случилось, поставил для себя не соприкасаться с клубком тесно связанных друг с другом страстей, упомянутых в этой удивительной молитве из службы преподобным Сергию и Герману Валаамским, перечисленных в ней как будто специально для меня, как памятка: "Постников торжество постнически празднуем, бежим греховных страстей, невоздержания, тщеславия и гордыни, гнева, ненависти и злобы; постом же, смирением и братолюбием почтим отцев честную память, да радости их в торжестве премирном причастницы вси быти сподобимся".