Психологически портреты созависимых людей

[Chizhik]

Предлагаю вашему вниманию отрывок из книги Е. В. Емельяновой "Кризис в созависимых отношениях"
Здесь даны описания "комплексов" созависимых, сформированных в детстве. Мне было интересно почитать, я себя нашла с попаданием 80 %, так же нашла свою маму.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ ЛЮДЕЙ, СОЗДАЮЩИХ СОЗАВИСИМЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Несомненно, любая типология приблизительна и условна. Доволь¬но редко можно встретить людей, точно отражающих описанные типы. И все-таки психологические портреты позволяют лучше сориентиро¬ваться во внутреннем мире человека, быстрее увидеть скрытые «зве¬нья», построить предположения и проверить их. Каждый тип созави-симого человека является обладателем соответствующего комплекса, выросшего на месте «надлома» его Я в связи с дефицитом любви. В свою очередь, каждый комплекс предполагает и определенный спо¬соб заполнения Я. Эти комплексы таковы: самоуничижение, мучени¬чество, садистские наклонности, нарциссизм и ненасытная жажда любви.

ПОРТРЕТ ЧЕЛОВЕКА
С КОМПЛЕКСОМ САМОУНИЧИЖЕНИЯ


Человек с комплексом самоуничижения всегда старается держать¬ся в тени — так ему спокойнее. Он уже давно убежден: что бы он ни делал, это обязательно получится плохо, он просто не способен оп¬равдать ожидания других людей, ему не дано достигать успеха, самый лучший способ не вызывать раздражения окружающих — это помень¬ше путаться у них под ногами.
Часто такой человек может выглядеть неряшливо или, по край¬ней мере, невзрачно. Его одежда и прическа как будто просят: «Не обращайте на меня внимания. Я просто не стою этого». Он никогда не стремится занять какую-нибудь заметную должность. У него нет этого не только в планах, но и желания такого он никогда не испы-тывал. Он соглашается с любыми, даже с самыми плохими условия¬ми, и не требует большего, поскольку не считает себя достойным луч¬шей жизни.
Иногда такие люди могут погрязать в нищете и разрушать себя ал¬коголем и наркотиками. В ряде случаев они могут вести вполне дос¬тойный образ жизни, много трудиться и даже достигать определенных успехов. Но больших достижений они боятся. Однажды достигнутые результаты влекут за собой соответствующие ожидания окружающих, а это пугает. Такой человек вовсе не считает успехи собственной заслу¬гой. «Это всего лишь дело случая, — думает он. — И такого может до¬стичь буквально каждый. Но второй раз у меня может просто ничего не получиться. Я только разочарую людей». И он старательно убежда-ет всех, кто отмечает его достижения, в том, что от него практически ничего не зависело. Просто случайное стечение обстоятельств. В даль¬нейшем он еще более тщательно следит, чтобы какой-либо успех слу¬чайно не свалился на его голову. Человек с комплексом самоуничиже¬ния не берет на себя ответственность даже за свои достоинства. Это слишком беспокойно и даже опасно.
Поскольку такой человек не уверен в себе, своих силах и способно¬стях, он не решается самостоятельно принимать решения и предпри¬нимать что-либо важное без подсказки со стороны какого-либо авто¬ритетного лица. Он предпочитает передавать ответственность за себя и свою жизнь кому-нибудь, по его мнению, более компетентному. Из¬бегая ответственности, он избегает и свободы выбора, тем самым час¬то вынуждая себя жить не в соответствии с собственными потребнос¬тями, а выполняя волю и предпочтения других людей.
Такое отношение к себе и своим делам не проходит бесследно. По¬требности человека с комплексом самоуничижения не перестают су¬ществовать, они только подавляются и глубоко скрываются от соб¬ственного сознания. И хроническая неудовлетворенность жизнью — естественное следствие подобного вытеснения. Неверие в свои силы и самоограничения, вызванные этим, глубоко огорчают. Не удивитель¬но, что у таких людей развивается депрессивный стиль мышления: ведь вспоминая прошлое, они видят одни промахи и неудачи; думая о бу¬дущем, они предсказывают себе одни провалы. Оценивая себя, они навешивают на себя самые уничижительные ярлыки.
Как это ни странно, человек с комплексом самоуничижения может быть чрезвычайно внимателен к своей внешности. Он глубоко пере¬живает любой, даже незаметный глазу постороннего изъян, а уж тем более явные отклонения от... эталона красоты. И это — одно из прояв¬лений внутреннего конфликта.
На самом деле, при всей своей внешней скромности и демонстри¬руемой непритязательности такие люди имеют высокий уровень пре¬тензий к тому, каким должен быть «достойный» человек. Именно раз¬ница между образом Идеального Я и восприятием себя реального яв-ляется причиной столь печального комплекса.
Человек с комплексом самоуничижения выглядит скромным и го¬товым угождать всем, кто его окружает. Но в действительности он пол¬ностью сконцентрирован на самом себе. Его голова постоянно занята мыслями о том, как он выглядит в глазах других людей, что он сделал неправильно, в чем виноват. Он заботится прежде всего о себе, когда стремится услужить — он должен выглядеть «хорошим», «милым», скромным. Он не должен раздражать, не должен выделяться на фоне окружающих, должен быть удобным для всех.
Он постоянно сравнивает себя с окружающими, и, конечно, не в свою пользу. А ведь в соответствии с идеальным образом он должен быть лучше них! И это сравнение заставляет его постоянно извинять¬ся. Он предпочитает предупредить людей о собственной несостоятель¬ности, чем переживать впоследствии их разочарование. Кроме того, предупредив, он показывает себя человеком самокритичным, совест¬ливым и скромным.
Самоуничижающийся человек чрезвычайно зависим от мнения ок¬ружающих людей. Поэтому любая критика с их стороны для него не¬выносима. И в этом выражается еще одно противоречие. Критикуя открыто самого себя, он чувствует боль и гнев, если с его словами со¬глашаются. Попробуйте сказать ему, что вы согласны с тем, что он никуда не годится и ни на что не способен, и он затаит враждебные чувства по отношению к вам. Не для того он ругает себя, чтобы вы с ним согласились, а для того, чтобы вы возразили ему, и таким образом он получил, наконец, подтверждение собственной значимости.
Тайная мстительность и враждебность вовсе не чужды самоуничи¬жению. Слишком много человек терпит ограничений, наблюдая, как другие смело идут вперед. Слишком убедителен он бывает, доказывая свою ничтожность. И в результате многие начинают относиться к нему в соответствии с его поведением. А это обидно.
Но обида и враждебность тут же сливаются в жуткой какофонии с чувством стыда и вины. Внутренний конфликт состоит в том, что в глубине души самоуничижающийся человек уверен, что заслуживает презрения, и одновременно он хотел бы выглядеть лучше других.
Будучи не в состоянии принимать самого себя таким, каков он есть, человек с комплексом самоуничижения не способен поверить, что другие, узнавшие все его недостатки, могут отнестись к нему с друж-бой и принятием. Он перестает воспринимать любые положительные чувства других людей. Комплимент он воспринимает как саркастичес¬кое замечание, выражение симпатии — как снисходительную жалость. Если кто-то хочет его видеть — это потому, что он от него что-нибудь хочет. Если другие люди выражают ему свое расположение, то только потому, что они плохо его знают, или потому, что он может быть им чем-то полезен, или потому, что они сами ничего не стоят. Если кто-то не поздоровался с ним на улице — это пренебрежение, если задержал¬ся — это неуважение, если добродушно подшутил — это явное стрем¬ление его унизить. При этом сам человек не осознает происходящие в нем искажения: он уверен, что полностью прав.
Что же служит причиной для развития такого тяжелого комплекса?
Прежде всего — завышенные требования со стороны родителей, оправдать которые ребенок явно не способен.
Следующая причина — постоянные сравнения с другими детьми, которые делают родители и которые оказываются не в пользу ребенка. Понятно, что мама и папа, вероятно, желали таким образом стимули¬ровать у своего чадушки стремление совершенствоваться и достигать успехов. Но получили они как раз обратное: ребенок понял, что он просто не может соответствовать столь высоким требованиям. В даль¬нейшем он сам к себе начинает предъявлять подобные требования, сам себя критикует и сравнивает с другими людьми не в свою пользу. А по¬ка он твердо усваивает, что если он ничего не делает, то получает го¬раздо меньше критических замечаний, чем когда начинает делать и при этом ошибается.
С другой стороны, слишком требовательные родители никогда не бывают полностью удовлетворены действиями ребенка. Посте¬пенно у него развивается страх провала. Это еще больше сковывает его и приводит к новым неудачам. Предвидение одних только не¬удач окончательно рождает в нем убеждение, что безынициатив¬ность и апатия — самый безопасный способ поведения. По край¬ней мере, это не приводит к разочарованию. Но ему жизненно важ¬но получить любовь. Поэтому свою неловкость и неумелость ребенок старается компенсировать ласковостью, послушанием и / или незаметностью. А если ему все-таки приходится что-то делать, он заранее извиняется за свою неполноценность, как бы предуп¬реждая разочарование.
Однако низкое самомнение ребенка вовсе не означает, что он дей¬ствительно никуда не годится. Часто самоуничижение разъедает душу весьма талантливых людей. Поэтому успехи все-таки периодически до¬стигаются, несмотря на все блокирующие обстоятельства. Но любое
—,-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
достижение ребенка вызывает только одну реакцию его родителей: «Ну вот, можешь, когда хочешь!». Теперь от него ожидают еще большего. По существу, от него хотят безупречности и совершенства. Планка тре¬бований поднимается. Угроза провала увеличивается. Так в ребенке развивается страх успеха. Он предпочитает подавить свои способнос¬ти, чтобы даже нечаянно не вызвать пугающие его ожидания.
4. Кто-то из родителей передает ребенку собственный комплекс са¬моуничижения. Он говорит: «Не высовывайся! Куда нам! Есть много людей, которые умнее и лучше во всех отношениях. И они не любят таких, как мы. Чем меньше тебя замечают, тем безопаснее находиться среди людей».
Постоянное подавление собственной энергии и стремление быть незаметным постепенно сказывается на всем облике человека, а затем и на всей его судьбе.
Итак, подытожим все вышеизложенное.
Родительские посылы:
□ «Ты должен соответствовать нашим ожиданиям!»
□ «Ты должен быть лучше других».
□ «Чтобы выглядеть лучше других, ты должен раньше других на¬учиться многому такому, что они не умеют. Причем делать это ты должен в совершенстве».
□ «Если ты не соответствуешь нашим требованиям, то ты ничто¬жество».
П «Если ты не соответствуешь нашим ожиданиям, ты расстраива¬ешь нас, и ты недостоин нашей любви».
О «Не высовывайся, чтобы над тобой не смеялись. Ты не достоин уважительного отношения, ты ничтожество».
Выводы ребенка:
О «Раз я не могу выполнять то, что они от меня требуют, значит, я неполноценный».
□ «Любят только умных, умелых, успешных людей». О «Мне очень нужна любовь, но я ее недостоин».
□ «Мне очень нужна любовь, и я постараюсь, по крайней мере, поменьше раздражать родителей. Для этого я буду милым и пре¬дупредительным. И я постараюсь предупреждать их заранее о возможности моих неудач, чтобы они меньше сердились».
О «Чем реже я что-либо делаю, тем меньше на меня сердятся. По¬этому нужно поменьше проявлять инициативу и свести все дела к минимуму».
П «Нужно тщательно следить, чтобы мои успехи не были слиш¬ком заметными. Все равно, это — дело случая. Но потом я обя¬зательно еще больше разочарую родителей = Меня еще меньше будут любить».
Результаты:
П Эгоцентризм («зацикленность» на себе).
□ Неуверенность в себе.
□ Застенчивость.
□ Высокий уровень требований к себе.
□ Стремление привлечь симпатию окружающих посредством жа¬лости к себе.
□ Постоянное чувство вины и стыда. О Страх неудачи.
О Страх успеха. О Обидчивость.
□ Тайная мстительность.
□ Болезненное восприятие критики.
□ Избегание конфликтных ситуаций, даже в ущерб себе.
□ Невозможность выразить свое мнение, постоять за себя.
□ Хроническая неудовлетворенность жизнью.
□ Стремление передать ответственность за важные решения и свою судьбу другим людям.
□ Склонность выбирать доминирующих партнеров, руководящих его жизнью.
□ Склонность выбирать критикующих и унижающих его партне¬ров (выполняется модель родительской семьи).
□ Склонность к депрессии.
Какое все это имеет отношение к созависимым отношениям? Са¬мое прямое. Человек с комплексом самоуничижения строит свои от¬ношения со значимыми людьми по принципу «Любовь через отказ от собственного суверенитета и растворение своей психологической тер¬ритории в территории партнера».
Он успокаивает собственную тревожность и максимально избегает страха неудачи и страха успеха, если передает ответственность за свою жизнь значимому Другому. Ему проще не испытывать своих желаний, не иметь собственных целей и стремлений, поскольку они предпола¬гают определенную деятельность и достижение результата, который подлежит оценке. Сильный, активный, властный партнер, который готов распоряжаться его жизнью и диктовать свои условия, максималь-но соответствует самоуничижающемуся человеку. Он готов растворять¬ся и угождать, он привык слушаться и быть незаметным. Да и критика доминирующего партнера хотя и больно ранит, но вполне привычна. Мало того, она ему необходима, поскольку постоянно возвращает его в привычную атмосферу его детства и подтверждает субъективное чув¬ство верности его выбора: при таком количестве собственных «недо¬статков» ему просто не выжить без неустанного руководства близкого человека. Он чувствует себя абсолютно зависимым, но эта зависи¬мость — единственно возможный для него способ существования.
Соответственно, партнер должен обладать всеми качествами, по¬зволяющими ему занимать доминирующую позицию. Мы можем пред¬положить, что при длительном и близком общении со зрелой личнос¬тью, доброжелательном отношении человека, заботящегося о развитии своего избранника, самоуничижение постепенно могло бы уступить место вере в собственные силы и самоуважению. Но в реальной жизни взаимодействие с таким партнером предполагает длительный период дискомфорта и тревожности. Так что каждый день самоуничижающий¬ся человек будет стремиться подтвердить свою ничтожность, что, в свою очередь, невыносимо для зрелой личности, привыкшей разде¬лять ответственность, уважать свободу решений и стремление к раз¬витию. Такие люди настолько неудобны друг для друга, что их дли¬тельный союз практически невозможен без специальной терапевти¬ческой проработки.
Впрочем, самоуничижающийся человек редко ошибается в выбо¬ре. Он чувствует влечение именно к доминирующим людям, а те видят в нем благодатную почву для удовлетворения своих потребностей во власти и контроле.

 

[Chizhik]

ПОРТРЕТ ЧЕЛОВЕКА
С КОМПЛЕКСОМ МУЧЕНИЧЕСТВА

Основная черта мучеников — это несгибаемая уверенность в том, что они жертвы, и кто-то (но только не они) виноват в их страданиях.
Свои истоки мученичество берет в раннем детстве. Маленькому ре¬бенку больше всего на свете нужна любовь и забота. Для него она — объективно существующий способ выживания. А стремление вы¬жить — основная, врожденная потребность всего живого.
В то же время, ему постоянно внушали, что он должен «заработать» любовь родителей, заплатить за то беспокойство, которое он причи¬нил родителям самим фактом своего существования. Ведь ночей не спали, а сколько хлопот, сколько труда, одна стирка пеленок доводила до безумия. А когда болел, сколько жертв пришлось принести! И во¬обще: после родов здоровье так и не поправилось. Словом, ребенок начинает понимать, что для него многим пожертвовали и он должен, так сказать, компенсировать.
С другой стороны, что он ни делает — мама и папа никогда не бы¬вают довольны. А пока он «плохой», любить его не за что. Если он за¬болеет, родители будут ухаживать за ним, но и «счет» ему предъявят немалый. Постепенно озлобляясь, ребенок начинает чувствовать себя жертвой и тоже хочет получить расплату.
Отношение родителей является почвой для мученичества. Вот «хими¬ческий состав» такой почвы:
□ Отсутствие выражения родительской любви.
□ Противоположные реакции родителей (гнев, умиление, равно¬душие) при одних и тех же проявлениях ребенка.
□ Раздражительность родителей, неясность причины их раздра¬жения.
□ Насильственные методы воспитания (жестокие наказания, уни¬жения, побои).
□ «Ты недостаточно хорош, чтобы мы тебя любили. Ты должен за¬служить нашу любовь».
□ «Мы так многим для тебя жертвуем, что ты должен заплатить за это: ты должен соответствовать нашим ожиданиям».
□ «От тебя одно беспокойство, ты — источник наших страданий и лишений, ты не оправдываешь наших ожиданий».
□ «Ты не должен злиться, раздражаться или плакать — ты должен испытывать только те чувства, которые нам нравятся».
□ «Ты в ответе за мое здоровье» — «Я поплатилась своим здоровь¬ем, когда рожала тебя» («Я тебя рожала, ночей не спала, а ты...»).
□ «Ты в ответе за то, что мы чувствуем, и виноват в наших неуда¬чах» — «Если бы не ты, я бы могла (мог)..., у меня была бы дру¬гая жизнь».
□ «Если ты не будешь соответствовать моим ожиданиям, я накажу тебя: ты увидишь, как я страдаю — ты тоже будешь страдать от чувства вины».
□ «Не вздумай быть самостоятельным: я не прощу тебе своей не¬нужности».
' ■■ '■"
Под влиянием подобных родительских посылов в ребенке начина¬ет формироваться соответствующее отношение к себе и к окружаю¬щему миру. Другими словами, мученичество пускает свои корни.
Выводы ребенка:
□ «Мне жизненно важно иметь любовь. Я должен ее получить». О «Я не понимаю, что они от меня хотят».
О «Со мной что-то не так: я причиняю одни беспокойства».
□ «Меня нельзя любить: я недостоин любви».
□ «Я не в состоянии соответствовать всем ожиданиям» = «Я ни¬когда не получу любовь».
□ «Я не должен сердиться или плакать, но я сержусь и плачу. Зна¬чит, я плохой».
□ «Я почти никогда не оправдываю ожиданий, значит, я плохой, я ничтожество».
□ «Когда мама (папа) страдает, она добивается большего внима¬ния, чем я, когда стараюсь соответствовать ожиданиям».
CD «Любят только тех, кто исполняет желания, удовлетворяет по¬требности — любовь заслуживают своей необходимостью и по¬лезностью».
□ «Я должен платить за любовь, и мне должны платить за любовь». О «Я не могу заставить вас любить меня, но я могу заставить вас
страдать: вы будете видеть, как я страдаю, и будете испытывать чувство вины».
О «Я всемогущ: от меня зависит жизнь, успешность, здоровье дру¬гих людей».
О «Если я скрою, какой я, то они могут подумать, что я хороший, и полюбят меня».
□ «Я совершенно беспомощен, я ничтожен, но никто не должен знать об этом».
□ «Окружающие в любой момент могут сделать мне больно или догадаться, что я ничтожество — я должен контролировать их».
□ «Если я один, значит, меня никто не любит, значит, я действи¬тельно полное ничтожество. Чтобы они не покинули меня, я дол¬жен сделать так, чтобы они не смогли обходиться без меня».
Пожалуй, вполне логичные выводы из противоречивого опыта вза¬имоотношений с родителями. Проходят годы, и вот перед нами чело¬век, мучимый неутоленной жаждой любви ближних, страдающий от чувства собственной ничтожности, в то же время стремящийся пока¬зать окружающим, что достоин любви, и вечно боящийся «разоблаче-ния», поскольку глубоко в его душе живет убеждение, что он крадет любовь незаконно. Проецируя свое отношение к себе на окружающих, мученик подозревает их в тайной враждебности, и в ответ на свою про¬екцию становится враждебным. Он может быть мстительным и стре-мящимся к любви, заботливым и тайно наказывающим одновремен¬но. Он стремится сделать любимых людей зависимыми от себя, но сам зависит от них в еще большей степени: он готов все терпеть, перено¬сить унижения и обиды, только бы его не бросили, только бы не чув-ствовать себя одиноким.
Контролируя каждый шаг близких людей, мученик чувствует себя спокойней и уверенней оттого, что так они никуда не денутся. Для него быть долго одному, тем более жить в одиночестве — подобно смерти. Человек, чувствующий себя ничтожеством (даже если он не осознает этого) наполняет свои мысли, чувства, всю жизнь другими людьми. Если он остается в одиночестве, он немедленно стремится наполнить себя кем-либо. Он даже не в состоянии пережить период выбора парт¬нера и останавливается на первом, кто «попался под руку», чтобы вновь наполнить себя заботами о нем (а значит, и властью над ним). Разуме-ется, на такую роль соглашаются лишь люди, которые готовы перело¬жить ответственность на чужие плечи. Поэтому совершенно не слу¬чайно, что мученики выбирают безответственных партнеров, которые идеально позволяют осуществить их потребность в превосходстве.
Чувство превосходства, внимание и благодарность окружающих не¬обходимы мученику, как воздух, потому что его самооценка зависит от их мнения о нем. Так он убеждается, что выглядит в глазах других дос¬тойным любви. Вот почему любая забота мученика — это забота, по существу, корыстная, хотя корысть эта связана с неудовлетворенной жаждой любви. А она и не может быть удовлетворена, потому что му¬ченик не верит, что его действительно можно любить. Он часто подо¬зревает, что окружающие лишь притворяются, говоря об этом. При¬творяются, только чтобы использовать его для получения заботы.
Но и он желает получить сполна за свои труды. На нем лежит целая куча обязанностей, он выматывается и устает, зато он сделает так, что¬бы все знали, какие жертвы принесены им во имя других.
Мученик наполнен гневом, который он может подавлять в себе, пока он не находит выхода в эмоциональном срыве, депрессии или заболеваниях. Собственно, он не упускает случая, чтобы наказать тех, о ком заботится, если они не проявляют к нему должного внимания и любви. А они и не проявляют, поскольку:
• во-первых, мученик выбирает партнеров или воспитывает де¬тей, которые привыкли потреблять, не давая ничего взамен;
• во-вторых, мученик сам берет на себя решение проблем ближ¬них, а затем сердится на них за то, что те не решают пробле¬мы самостоятельно;
• в-третьих, если бы ближние решали проблемы самостоятель¬но, мученик почувствовал бы себя отвергнутым, незаслуженно обиженным недоверием, и снова имел бы право сердиться.
В общем, у мученика всегда найдется причина для обиды. И это — еще одна его характерная черта. Простить — значит понять и принять человека таким, каков он есть, а затем сделать выбор, находиться ли с ним в близких отношениях или жить на расстоянии, не общаясь. Но мученик не может сделать ни того, ни другого. Он всегда хочет переде¬лать другого человека. И это стремление есть смещение собственного стремления к недостижимому совершенству. Однако ему легче взять¬ся за изменение другого, чем себя. Своим оружием он может считать любовь, власть, стремление к совершенству, но, по сути дела, все это нужно только ему самому для того, чтобы постоянно чувствовать соб¬ственную значимость. Однако это стремление никогда не бывает удов¬летворено:
• во-первых, ему постоянно кажется, что его труды и старания недостаточно оценили;
• во-вторых, где-то там, в глубине души, он понимает, что во¬все не такой добрый, каким хотел бы казаться, и этот внут¬ренний конфликт порождает тревожность и угнетенное со-стояние;
• в-третьих, та осознанная и неосознанная враждебность, ко¬торая наполняет душу мученика, очень не вяжется с его ро¬лью жертвы, и такое противоречие разрушает самоуважение;
• а в-четвертых, он действительно устает, выматывается и стра¬дает, и все это отнимает огромное количество энергии; рано или поздно он чувствует тщетность всех своих усилий и тяже¬ло переживает беспомощность.
Результаты:
□ Страх одиночества.
□ Навязчивое стремление к любви, зависимым отношениям. П Стремление к превосходству.
□ Стремление к доминированию, власти (открытой или тайной) и контролю.
□ Самоуничижение.
□ Высокомерие.
41
Часть 1. Созависимость и семья
П Периодические вспышки раздражительности и гнева.
□ Постоянное чувство вины.
□ Склонность к депрессии.
□ Тайная мстительность. О Обидчивость.
О Тайное презрение к себе.
□ Проецирование своего самоотношения на окружающих и за¬тем — страдание от чувства недостаточной «ценимости» ими.
□ Подозрение, что окружающие не любят, а только используют и не платят благодарностью.
□ Готовность терпеть унижения ради того, чтобы не остаться в оди¬ночестве.
□ Подмена ответственности: «От меня зависят их судьбы» / «Они в ответе за мои несчастья».
□ Построение взаимозависимых отношений. Близкие должны быть в достаточной степени беспомощными, чтобы мученик чувствовал свою значимость и незаменимость. Мученик для это¬го готов вывернуться наизнанку. С этой целью он интуитивно выбирает партнеров, которые склонны сваливать ответствен¬ность за свою жизнь на других. Однако это выматывает и самого мученика.
□ Потребность жаловаться тем, от кого не зависят изменения, ради сочувствия, ради желания, чтобы все знали, какие жертвы муче¬нику приходится приносить.
□ Мстительные мысли и желания. Поступки, слова, вызывающие у окружающих чувство вины перед мучеником. Тайное причи¬нение душевных страданий тем, кто не выражает достаточной благодарности мученику (последней, как уже говорилось, ни¬когда не бывает достаточно). Ведь страдания из-за него тоже подтверждают его значимость и высшую власть — власть над чувствами!
□ Болезненное восприятие критики. Критика воспринимается особенно болезненно, потому что в глубине души мученик ей верит, а это значит, он не настолько хорош и значим, насколько он хочет казаться. Критика вызывает панический страх, а затем уже защитную ярость, потому что критикующий как будто бы догадался о том, что мученик тщательно скрывает. И к тому же он целиком зависит от мнения окружающих. Все, что он дела¬ет, — это только для того, чтобы «заработать» любовь. Критика же в понимании мученика лишает его права на любовь. Это для него равносильно психологической смерти.
42
Глава 5. Психологические портреты людей, создающих созависимые отношения
О Частые конфликты, обиды. Страхи, гнев, боязнь критики и не¬уемная потребность получать одобрение людей лишает мучени¬ка способности объективно рассматривать конфликтные ситуа¬ции, открыто признавать себя неправым, понимать и принимать желание окружающих также чувствовать себя значимыми, сво¬бодными, иметь собственное мнение. Собственные болезнен¬ные чувства оглушают и ослепляют мученика и заставляют яро¬стно сражаться даже там, где спор может быть разрешен простым вниманием к сути конфликта и к потребностям его участников.
D Сниженный фон настроения, чувство угнетения, усталости, деп¬рессия.
□ Несмотря на явную невротизацию характера при развитии му¬ченичества, этот комплекс позволяет осуществить почти все ба¬зовые потребности, описанные Маслоу, что делает его чрезвы¬чайно устойчивым психическим образованием.
Самоактуализация
Уважение, признание, статус
Любовь, дружба, забота, принадлежность
Безопасность, стабильность, защищенность
Физиологические потребности
Рис. 3. Иерархия базовых потребностей по А. Маслоу
1. Основные физиологические потребности. Это базисные потребно¬сти в пище, воде, тепле, жилище, отдыхе, сексуальной разрядке, про¬должении рода и т. п., обеспечивающие выживание человека.
У мученика стремление удовлетворить данные потребности ничем не отличается от других людей.
2. Потребность в безопасности и стабильности (в защищенности). Эта потребность отражает стремление человека обеспечить удовлет¬ворение физиологических потребностей на постоянной основе, сохра¬нение определенного уровня жизни, контроля событий своей жизни. Безопасность своего существования человек рассматривает через пред¬сказуемость событий, стабильность, постоянство своего социального окружения и стабильность отношений между членами семьи и за ее пределами. Сюда относятся все те аспекты в жизни человека, которые дают ему уверенность в завтрашнем дне.
У мученика стремление к контролю чрезвычайно развито, причем он стремится контролировать не только свою жизнь, но и жизни окру¬жающих его людей.
3. Потребность в принадлежности (потребность в любви и заботе). Люди нуждаются в эмоциональной привязанности, любви, поддерж¬ке. Создание обстановки, при которой у человека формируются поло¬жительный образ семьи и себя в ней, ощущение себя принятым семь¬ей и микроклимат заботы друг о друге, способствует удовлетворению данных потребностей.
Чрезмерно окружая близких своей заботой и тем самым делая их беспомощными, мученик «зарабатывает» их привязанность и любовь, которая удовлетворяет его только в том случае, если эти люди прояв¬ляют явную зависимость от него.
4. Потребность в общественном признании (статусе), уважении. Это — потребность человека в позитивной оценке обществом его ин¬дивидуальности, обретении определенного социального положения. Какого бы единства ни достигала группа коллег, семья, группа друзей, каждый тем не менее стремится быть индивидуальностью, быть ис¬ключительным, особенным и ценимым другими людьми.
Страдая, жертвуя, спасая и контролируя, мученик чувствует, что до¬стоин уважения. Это подтверждается тем, что часто его действия соци¬ально одобряются. «Он такой добрый, заботливый человек! Все для дру¬гих! О себе совсем не думает!» — такая похвала (высказанная или под¬разумеваемая) позволяет мученику чувствовать себя значимым.
5. Потребность в самореализации. «Человек всегда хочет быть пер¬воклассным или настолько хорошим, насколько он может быть»2. Бо¬лее широко эта потребность понимается как потребность в творчестве. Каждый человек стремится реализовать свой потенциал, постоянно самосовершенствоваться, найти свое место в жизни.
Неусыпная забота о других становится смыслом жизни мученика. Сам он не осознает истинную причину своих поступков. Но подоб¬ный стиль жизни действительно требует от него актуализации твор¬ческих возможностей, смелости, решительности, достижения опреде-ленных результатов своей деятельности. Так что ему присуще и удов¬летворение потребности в самоактуализации.
Базовые потребности и их удовлетворение сами по себе не имеют никакого отношения к невротизации личности. Комплекс мучениче-а (впрочем, как и любой другой) развивается в условиях, когда че¬ловек по каким-то причинам не видит для себя возможности прямого и открытого их удовлетворения и прибегает к защитным формам по¬ведения.
Однако было бы ошибкой считать, что такой опосредованный путь получения жизненно необходимых ценностей является осознанным вы¬бором мученика. Как правило, он видит причины своих осложнений в ближайшем окружении и в «несчастной судьбе», искренне полагая, что выполняет лучшее из возможных предназначений, полностью отдавая себя «служению людям». В этом он видит смысл своей жизни. А так как подобная позиция социально одобряется и находит сочувствие окруже¬ния, то критический взгляд на свою деструктивную роль в создании ог¬раничивающих развитие личности отношений становится для мучени¬ка практически невозможным. Стремление к контролю выглядит в его глазах как потребность любить. И он не замечает, что его забота являет¬ся оккупацией психологической территорией ближайших людей.
Любовь мученика, по существу, является настоятельной потребнос¬тью в растворении себя в Другом и одновременно в поглощении Друго¬го. Ему чуждо понятие суверенности близкого человека, особенно если это его супруг или ребенок. Зависимые отношения — единственно воз¬можное условие, в которых мученик ощущает наибольший комфорт, поскольку только тогда он чувствует себя максимально защищенным от переживания собственной ничтожности и страха одиночества.
Мученик не видит возможности для самореализации рядом с пси¬хологически зрелым партнером и поэтому его всегда влечет к людям, личностное развитие которых по каким-то причинам остановилось на уровне детского или подросткового возраста3.
Недостаточное чувство самоценности, непринятие себя в сочета¬нии с настоятельной потребностью получать любовь неотвратимо при¬водят к желанию постоянно доказывать свою нужность, абсолютную необходимость для значимых людей. И ничто не дает для этого боль¬шей возможности, как окружение себя людьми, не желающими (или не умеющими) принимать на себя ответственность.
Дети мучеников вырастают под неусыпным контролем и опекой. Они либо привыкают к этому и тогда становятся совершенно бес¬помощными и безответственными, легко поддающимися чужому вли-
3 Уровень личностной зрелости не следует путать с интеллектуальным развитием человека, его возрастом и внешней успешностью в социальной жизни. Существует не¬мало людей, строящих свои отношения по принципам детской или подростковой зави¬симости от значимых взрослых.
янию, либо в определенном возрасте, чаще всего, подростковом, стре¬мятся вырваться из-под опеки и контроля и бунтуют, совершая асоци¬альные поступки. При этом они остаются безответственными, посколь¬ку просто не имеют представления о том, что значит отвечать за свои действия. Эти дети, как правило, не знакомы с самоуважением, по¬скольку им не у кого было этому научиться, уважение к себе они под¬меняют гонором, требовательностью, тщеславием и тревожным с а-молюбованием.
С другой стороны, попустительство, к которому иногда прибегают мученики, уставая от неусыпной «битвы за власть», в конечном итоге не делают их близких ни по-настоящему свободными, ни ответствен¬ными. Люди, прожившие большую часть своей жизни под чьей-то опе¬кой, уже не могут без нее обходиться. И потому очень быстро находят замену — среди неформальных лидеров на улице (если это касается подростков), у других партнеров (если это касается супругов).
Мученик строит свои отношения со значимыми людьми по прин¬ципу «Любовь через поглощение психологической территории парт¬нера, через лишение его суверенитета».

 

[Chizhik]

ПОРТРЕТ ЧЕЛОВЕКА С САДИСТСКИМИ НАКЛОННОСТЯМИ

Главное в садистских наклонностях — это стремление к абсолют¬ной власти. Привычное понимание садизма как причинение физичес¬ких страданий кому-либо — всего лишь один из способов достижения этой власти. Чтобы стать абсолютным повелителем, необходимо дру-гого человека сделать абсолютно беспомощным, покорным, то есть превратить в свою живую вещь, сломив его дух. Достигается это по¬средством унижения и порабощения.
Существует три способа достижения абсолютной власти.
Первый способ — поставить других людей в зависимость от себя и приобрести полную и неограниченную власть над ними, позволяю¬щую их «лепить как глину», внушая: «Я твой создатель», «Ты станешь таким, каким я хочу тебя видеть», «Ты — тот, кто создан мной, ты есть детище моего таланта, моих трудов. Без меня ты никто».
Второй способ — не только иметь абсолютную власть над другими, но и эксплуатировать их, использовать. Это стремление может отно-
ситься не только к материальному миру, но и к моральным качествам, которыми обладает другой человек.
Третий способ — причинять другим людям страдания и смотреть, как они мучаются. Страдание может быть и физическим, но чаще речь идет о причинении душевных страданий. Нет большей власти над че¬ловеком, чем власть причинять боль и страдания тому, кто не в состо¬янии себя защитить.
Карен Хорни перечисляет типичные садистские установки, по на¬личию которых можно определить, что в человеке в той или иной мере присутствуют садистские наклонности. Здесь мы приводим их крат¬кий обзор.
1. «Воспитание» жертвы. Человек садистского типа хочет порабо¬щения других людей. Ему нужен партнер, не имеющий своих жела¬ний, чувств, целей и какой-либо инициативы. Соответственно, у него не может быть претензий по отношению к своему «хозяину». Взаимо¬отношения такого «хозяина» и его жертвы сводятся, по сути, к «вос¬питанию»: «Твои родители не позаботились о твоем настоящем вос¬питании. Они тебя баловали, распускали. Теперь я буду воспитывать тебя правильно». Отношения с собственным ребенком строятся еще более жестко — он абсолютный раб. Иногда ему позволяется радовать¬ся, но только тогда, когда источником радости является сам «власти¬тель». «Воспитание», будь то партнер или ребенок, проходит по прин¬ципу «чем больше критики, тем лучше». Похвалить — означает дать почувствовать другому, что он чем-то приблизился к «повелителю». Поэтому похвала полностью исключена из воспитательных мер. Даже если такое случается, то затем следует еще более уничижающая кри¬тика, чтобы жертва не вообразила, будто она на самом деле чего-то стоит.
Чем более наделен подчиненный человек какими-либо ценными качествами, чем очевиднее они, тем более жесткой будет критика. Са¬дист всегда чувствует, в чем именно не уверена его жертва, что именно ей особенно дорого. Поэтому критике подвергаются как раз эти свой¬ства, особенности, умения и черты.
Действительно, садист вовсе не озабочен судьбой другого. Да и своя судьба не настолько ему дорога, как ощущение власти. «Он будет пре¬небрегать своей карьерой, отказываться от удовольствий или много¬образных встреч с другими людьми, но не допустит ни малейшего про¬явления независимости своего партнера»4.
4 Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собрание сочинений: В 3-х т. Т. 3. М., 1997. С. 187.
2. Игра на чувствах жертвы. Что может свидетельствовать о власти больше, чем возможность влиять на чувства, то есть на глубокие про¬цессы, которыми и сам человек не всегда может управлять? Люди сади¬стского типа чрезвычайно чутки в отношении реакции партнера и по¬тому стремятся вызвать те, которые хотят видеть в данный момент. Они способны своими действиями породить бурную радость или погрузить в отчаяние, вызвать эротические желания или охлаждение. Такой чело¬век знает, как добиться подобных реакций, и наслаждается своей влас¬тью. При этом он бдительно следит, чтобы его партнер испытывал имен¬но те реакции, которые он вызывает. Недопустимо, чтобы партнер ис¬пытывал удовольствие или радость от действий других людей. Это своеволие будет немедленно пресечено: либо источник радости будет опорочен тем или иным способом, либо партнеру будет уже не до радо¬сти, потому что его постараются ввергнуть в пучину страданий.
Впрочем, и страдать из-за других людей или по собственной ини¬циативе недопустимо. Если такое случится, то садист постарается, что¬бы новые страдания, вызванные им самим, отвлекли его жертву от «по¬сторонних» чувств. Хотя садист вполне может и утешить жертву, стра¬дающую по «постороннему» поводу. Причем, он не пожалеет ни сил, ни средств для этого. И в большинстве случаев он добьется своего: че¬ловек с благодарностью примет его помощь и, возможно, почувство¬вав такую мощную поддержку, перестанет страдать. Но и в этом тоже садист будет видеть проявление своей абсолютной власти. Ведь ему нужны не столько сами страдания, ему нужно властвовать над душой человека.
Чаще всего подобная игра с чувствами происходит бессознательно. Человек с садистскими наклонностями чувствует непреодолимое раз¬дражение или непреодолимое желание вести себя так или иначе. Вряд ли он сам смог бы объяснить истинную причину своих чувств и по-ступков. Скорее всего, он просто их рационализирует. Впрочем, как говорила К. Хорни, любой невротик краем сознания догадывается о том, что он делает на самом деле. Догадывается, но не может отказать¬ся от деструктивного стиля поведения, поскольку Другой ему неведом или кажется слишком опасным.
3. Эксплуатация жертвы. Сама по себе эксплуатация может быть не связана с садистскими наклонностями, а совершаться только ради выгоды. В садистской же эксплуатации самая главная выгода — это ощущение власти, независимо от того, присутствует ли при этом ка-кой-либо иной выигрыш.
Требования к партнеру постоянно возрастают, но что бы он ни де¬лал, как бы ни старался, он не добьется благодарности. Мало того,
любые его старания будут раскритикованы, и ему будут предъявлены обвинения в плохом обращении. Разумеется, такое «плохое» обраще¬ние партнер должен искупить еще большим старанием угодить. И, ко¬нечно же, это ему никогда не удастся. Самое главное для садиста — это показать партнеру, что он никогда не будет достоин его. А то, что лежит еще глубже — это отчаянное желание, чтобы партнер наполнил его жизнь всем необходимым (удовлетворение основных потребнос¬тей, обеспечение карьеры, получение любви и заботы, безграничной преданности и безграничного терпения, сексуального удовлетворения, комфорта, престижа и т. п.), потому что сам садист не чувствует себя способным на это. Но как раз последнее тщательно скрыто и от партне¬ра, и от самого себя. Садист видит только один путь получения удовлет¬ворения от жизни посредством партнера — это абсолютное владение им не ради него самого, а как средством достижения необходимого.
4. Фрустрирование жертвы. Еще одна характерная особенность — стремление разрушать планы, надежды, препятствовать осуществле¬нию желаний других людей. Главное для человека с садистскими на¬клонностями — во всем действовать наперекор другим: убивать их ра¬дость и разочаровывать в их надеждах. Он готов причинить вред себе, лишь бы не допустить ликования партнера при достижении успеха. Он сорвет удачу партнера, даже если она выгодна и ему самому. Все, что доставляет удовольствие другому человеку, должно быть немедленно устранено. «Если партнер с нетерпением ждет встречи с ним, он скло¬нен быть угрюмым. Если партнер хочет половой близости, он будет холоден. Для этого ему даже ничего не требуется делать специально. Он действует угнетающе просто тем, что излучает мрачное настрое¬ние»5. Если же кому-то нравится сам процесс труда, то в него немед¬ленно вносится нечто, что сделает его неприятным.
Кстати, консультанты, работая с клиентами садистского типа, не¬пременно почувствуют на себе эту особенность: как только такой кли¬ент почувствует, что работа с ним доставляет хотя бы малейшее удов¬летворение (например, если психолог отметил прогресс в терапии), он немедленно уничтожит его, изощренно ставя специалиста в тупик, вызывая в нем состояние растерянности, раздражения, провоцируя неосторожные выражения или агрессивное защитное поведение, что¬бы затем указать на профессиональную несостоятельность.
5. Третирование и унижение жертвы. Человек садистского типа всегда чувствует наиболее чувствительные струны других людей. Он
s Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собрание сочинений: В 3-х т. Т. 3. М., 1997. С. 190.
быстро отмечает недостатки. Но самое главное, он видит, какие из них наиболее болезненны или крайне тщательно скрываются их но¬сителем. Именно они и подвергаются наиболее жесткой и болез¬ненной критике. Но и те качества, которые садист тайно признает как положительные, будут немедленно обесценены для того, чтобы партнер:
а) не смел равняться с ним в достоинствах;
б) не смог стать лучше ни в своих, ни в его глазах.
Например, открытый человек будет обвинен в хитрости, лживости и манипулятивном поведении; человек, умеющий отстраненно ана¬лизировать ситуацию, окажется бездушным и механистичным эгоис¬том и т. д.
Садист часто проецирует собственные недостатки и возводит напрас¬лину на других людей. Например, расстроенному его же действиями человеку он может сочувственно высказать опасения по поводу эмоци¬ональной неустойчивости и порекомендовать обратиться к врачу.
Человек с садистскими наклонностями всегда передает ответствен¬ность за свои поступки партнеру-жертве: это он «доводит», «вынужда¬ет» действовать жестко; если бы не партнер, то садист мог бы выгля¬деть белым и пушистым. Садист верит в эти объяснения, и у него появляется еще один повод наказывать жертву — за то, что из-за про¬воцирующего поведения партнера садист не может выглядеть спокой¬ным и уравновешенным, добрым, достойным восхищения. Ему при¬ходится брать на себя грязную работу по установлению справедливо¬сти и перевоспитанию партнера.
6. Мстительность. Человек с садистскими наклонностями на уров¬не сознания уверен в своей непогрешимости. Но все его отношения с людьми строятся на основании проекций. Он видит других людей именно такими, каким он считает самого себя. Однако приписывае¬мое им резко отрицательное отношение к себе, ощущение себя абсо¬лютным ничтожеством полностью вытеснено из сознания. Агрессив¬ные чувства в сочетании с презрением к себе просто не дали бы подоб¬ному человеку выжить. Поэтому-то он и видит только то, что его окружают люди, достойные презрения, но при этом еще враждебные, готовые в любую минуту унизить его, лишить воли, отнять все. Един¬ственное, что может защитить его, — это собственная сила, решитель¬ность и абсолютная власть.
Вот почему садист лишен всякого сочувствия. Люди вокруг достой¬ны только презрения и наказания. Предвосхитить возможную агрес¬сию — цель садиста. А в том, что любой человек вынашивает враждеб¬ные цели, садист уверен. Поэтому ему необходимо мстить.
Собственная мстительность лишь незначительно касается созна¬ния садиста. То, что он делает, кажется ему единственно верным путем достижения справедливости.
На пути человека с садистскими наклонностями встречается немало людей, которые противостоят его стремлению к абсолютной власти. Они проявляют свою независимость, самостоятельность. Они могут быть смелыми или же освобождаться от власти садиста манипулятивным пу¬тем. Неподчинение приводит садиста в ярость. За этой яростью стоит мощнейший страх: отпустить «на волю» такого человека — все равно что признать себя побежденным. Но тогда это будет означать, что он не абсолютный властитель, что им тоже можно манипулировать, унижать, втаптывать в грязь. И это настолько знакомо, настолько непереносимо, что садист способен на отчаянные шаги мести.
Таковы основные черты человека с садистскими наклонностями. К этому надо добавить, что любые проявления садизма сопровожда¬ются эмоциональным «раскручиванием» ситуации. Нервные встряс¬ки обязательны для садиста. Жажда нервного возбуждения и волне¬ния заставляет его делать «истории» из самых обычных ситуаций. «Уравновешенный человек не нуждается в нервных встрясках такого рода. Чем более зрелый человек, тем менее он к ним стремится. Но эмоциональная жизнь человека садистского типа пуста. У него заду¬шены почти все чувства, кроме гнева и триумфа. Он настолько мертв, что нуждается в сильнодействующих средствах, чтобы почувствовать себя живым»6. Лишаясь власти над людьми, он чувствует себя жалким и беспомощным.
Люди с садистскими наклонностями совсем не редкость в нашем обществе. Описанные черты могут выглядеть устрашающе, но такое прямое и резкое их выражение можно увидеть только при сильной невротизации. В большинстве же случаев садистские наклонности за-вуалированы в соответствии с типом человека.
Уступчивый тип порабощает партнера под маской любви. Он при¬крывается беспомощностью, болезнью, вынуждая партнера делать все за него. Поскольку он не выносит одиночества, партнер должен быть все время с ним. Свои упреки он выражает косвенно, демонстрируя, как люди заставляют его страдать.
Агрессивный тип выражает свои наклонности открыто. Он демон¬стрирует недовольство, презрение и свои требования, но при этом счи¬тает свое поведение полностью оправданным.
6 Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собрание сочинений: В 3-х т. Т. 3. М., 1997. С. 200.
Отчужденный человек не проявляет свои садистские наклонности открыто. Он лишает других покоя своей готовностью уйти, делая вид, что они стесняют или беспокоят его, и получая тайное наслаждение от того, что из-за него они ставят себя в глупое положение.
Но возможны и такие случаи, когда садистские импульсы совер¬шенно не осознаются. Они оказываются полностью скрытыми насло¬ениями сверхдоброты и сверхзаботливости.
К. Хорни дает следующее описание «скрытого садизма»: «Он при¬ложит все силы, чтобы только не допустить ничего, что могло бы ос¬корбить их чувства. Он будет интуитивно находить слова, чтобы ска¬зать что-либо приятное, например, одобрительное замечание, кото¬рое поднимет уверенность в себе. Он склонен автоматически во всем винить себя. Если он должен сделать критическое замечание, он сде¬лает в максимально возможной мягкой форме. Даже если его явно ос¬корбляют, он выскажет свое «понимание» состояния человека. Но в то же время он остается сверхчувствительным к унижению и мучительно от этого страдает.
Он будет избегать всего, что напоминает самоутверждение, агрес¬сию или враждебные проявления. Он может впасть в крайность, противоположную порабощению других людей, и быть неспособным отдать никакое распоряжение. Он сверхосторожен в оказании влия¬ния или высказывании совета. Но у него начинаются головные боли, или рези в желудке, или еще какой-нибудь болезненный симптом, когда дела идут не так, как он хочет. У него развиваются самоуничи¬жительные наклонности, он не осмеливается выразить никакое жела-ние, он склонен считать ожидания или требования других людей бо¬лее оправданными и важными, чем свои. Но в то же время он презира¬ет себя за ненапористость. И когда его начинают эксплуатировать, он оказывается в тисках неразрешимого внутреннего конфликта и может отреагировать депрессией или другим болезненным симптомом.
Садистская игра на чувствах при глубоком вытеснении и запрете уступает место ощущению, что человек бессилен кого-либо привлечь к себе. Он может быть просто уверен в том, что он непривлекателен для противоположного пола, вопреки веским свидетельствам обрат¬ного.
Возникающая в результате картина личности обманчива и с тру¬дом поддается оценке. Ее сходство с уступчивым типом, склонным к стремлению к любви, самоуничижению, мазохизму поразительно...
...Однако в этой картине имеются определенные элементы, кото¬рые опытному наблюдателю укажут на наличие садистских наклонно¬стей.
Обычно имеется заметное, хотя и бессознательное презрение к дру¬гим людям, внешне приписываемое их не очень высоким моральным принципам.
Один и тот же человек может мириться с направленным на него садистским поведением, проявляя явно безграничное терпение, а в другое время обнаружит крайнюю чувствительность к малейшему при¬знаку давления, эксплуатации и унижения.
Такой человек в каждой мелочи усматривает для себя обиду и ос¬корбление.
Поскольку его выводит из себя собственная слабость, его действи¬тельно часто привлекают к себе люди открыто садистского типа, вы¬зывая у него одновременно и восхищение, и отвращение, так же как и те, в свою очередь, чувствуя в нем добровольную жертву, тянутся к нему. Так он попадает в ситуацию эксплуатации, пресекания надежд и унижения. Однако он не получает от дурного обращения никакого удовольствия, а страдает от него. Это дает ему возможность пережи¬вать собственные садистские импульсы с помощью кого-то другого, избегая необходимости смотреть в лицо собственному садизму. Он может чувствовать себя невинным и жертвой, но в то же время наде¬яться на то, что когда-нибудь возьмет верх над партнером-садистом и испытает торжество победы над ним. А пока он тихо и незаметно провоцирует ситуации, в которых его партнер выглядит не лучшим образом»7.
Что же способствует развитию садистских наклонностей?
Садистский характер может передаваться как модель жизни от ма¬тери или от отца, если они обладали садистскими наклонностями, или сложиться в процессе воспитания. Но в любом случае — это результат глубокого душевного одиночества и чувства неуверенности в мире, который воспринимается как враждебный и опасный.
Условия, создающие предпосылки к развитию садистских наклонностей:
□ Ощущение эмоциональной покинутости, рождающейся у ребен¬ка в самом раннем возрасте. Неважно, каковы причины, по ко¬торым родители не смогли обеспечить ребенку чувство эмоцио¬нальной причастности. Они могли много работать или много болеть, или находиться в заключении, или просто быть отчуж¬денными по отношению к ребенку. Однако самого по себе ощу¬щения покинутости недостаточно для развития склонности к
7 Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собрание сочинений: В 3-хт Т. 3. М., 1997. С. 205-207
садистским наклонностям. Для этого нужна вторая составляю¬щая — оскорбления и проявления жестокости по отношению к ребенку.
□ Эмоциональное или физическое оскорбление, наказание или надругательство. Причем наказание должно быть значительно более суровым, нежели того заслуживает ребенок за совершен¬ные им проступки. Подобное наказание больше походит на рас¬праву. Иногда ребенка наказывают за то, чего он не совершал, а иногда и без повода — просто под руку попался. Наказание мо¬жет носить физический характер, но часто это бывают изощрен¬ные издевательства и унижения, нацеленные на причинение душевной боли.
О Психические отклонения кого-либо из родителей, в результате которых ребенок получает оба компонента: эмоциональную по¬кинутость и жестокое обращение.
□ Алкоголизм и наркотическая зависимость родителей, чье пове¬дение в состоянии наркотического опьянения часто носит ха¬рактер немотивированной агрессии.
□ Атмосфера непредсказуемости, невозможности понять, за что можно получить наказание и как этого избежать.
О Эмоциональная неуравновешенность родителей. За один и тот же поступок ребенок в одном случае может быть жестоко нака¬зан, в другом случае вызвать прилив нежности и умиления, в третьем — равнодушие.
Родительские посылы:
□ «Ты — никто и ничто. Ты — моя собственность, на которую я обращаю внимание, когда хочу, и не интересуюсь, когда она мне не нужна».
□ «Ты — моя собственность, и я делаю с тобой все, что хочу».
□ «Я тебя породил, я имею право на твою жизнь». О «Твое дело не понимать, а подчиняться».
□ «Ты тот, кто во всем виноват».
Выводы ребенка:
□ «Я настолько плох, что меня невозможно любить».
G «Я такой плохой, что должен быть наказан, чтобы я ни делал».
□ «Я не могу контролировать свою жизнь. Жизнь опасна и непред¬сказуема».
□ «Единственное, что я могу точно предсказать, это то, что наказа¬ние неминуемо. Это — единственная постоянная вещь в жизни».
Q «На меня обращают внимание только тогда, когда хотят нака¬зать. Совершать поступки, за которые наказывают — единствен¬ный способ обратить на себя внимание».
О «Люди, окружающие меня — источник опасности».
□ «Люди не стоят уважения и любви».
□ «Меня наказывают, и я могу наказывать».
□ «Для оскорблений, унижений и надругательств не нужны спе¬циальные причины».
□ «Чтобы выжить, надо бороться».
□ «Чтобы выжить, надо контролировать действия, мысли и чув¬ства других людей».
О «Чтобы выжить, надо заставить бояться себя».
□ «Чтобы избежать боли и агрессии от других, надо опередить их, чтобы они боялись меня».
О «Надо заставить других людей подчиняться мне, тогда они не смогут причинить мне страдания».
□ «Насилие — единственный способ существования».
О «Я хорошо понимаю состояние людей, только когда они страда¬ют. Если я заставлю других страдать, они станут мне понятны».
□ «Жизнь стоит дешево».
Конечно, такие выводы делаются бессознательно и не на языке ло¬гики, а скорее на уровне чувств, ощущений. Но они начинают воздей¬ствовать на жизнь человека, как заложенная программа.
Результаты:
□ Нарушенное представление о связи причины и следствия.
□ Высокая тревожность.
□ Проецирование негативного самоотношения на окружающих.
□ Импульсивность, неспособность управлять своими поступками.
□ Эмоциональная нестабильность.
□ Отсутствие твердых установок, принципов.
П Стремление к доминированию и тотальному контролю.
П Сочетание высокой сознательной оценки (и даже сверхкомпен¬саторной переоценки) себя и глубокого бессознательного нега¬тивного отношения к себе.
О Высокая чувствительность к душевной боли.
П Обидчивость.
□ Мстительность.
О Агрессивность, склонность к совершению насилия. П Стремление к «поглощению» значимого Другого через жесткое принуждение.
О Потребность причинять страдания близким людям, чтобы по¬лучить свидетельства своей значимости для них.
О Бессознательное стремление «лепить» из других людей представ¬ление о недостижимом собственном Идеальном Я.
□ Склонность к различным злоупотреблениям — наркотикам, ал¬коголю, сексу, азартным играм, кутежам, которые используют¬ся как средство снижения постоянной тревожности.
□ Тенденция создавать созависимые отношения.
□ Склонность к саморазрушительному образу жизни.
Необходимо отметить, что на подсознательном уровне склонность к насилию присутствует в каждом человеке. В этом нет ничего проти¬воестественного. У подавляющего большинства людей эта подсозна¬тельная готовность к разрушению мирно дремлет до тех пор, пока ее не разбудят какие-либо экстремальные условия. Ярким примером тому могут служить многочисленные случаи появления садистских наклон¬ностей у бывших участников военных действий.
Наиболее подходящим для человека с садистскими наклонностя¬ми будет, по всей видимости, самоуничижающийся партнер. Такие пары действительно встречаются, и при таком сочетании отношения, которые строятся ими, принимают поистине страшные формы.
Дело в том, что для удовлетворения садистских наклонностей не¬достаточно прямого и полного подчинения. Именно достигая подоб¬ного поведения партнера, садист теряет к нему всякий интерес. Для него важен сам процесс разрушения любой самостоятельности, любо¬го проявления независимости и суверенности личности. Ведь именно в этом процессе он проверяет и подтверждает свою абсолютную власть и свою способность влиять на чувства и мысли другого. Только душев¬ные страдания человека, отстаивавшего свое стремление к свободе и самоопределению, но уже подавленного и побежденного, рождают в садисте необыкновенный прилив энергии и чувство своей абсолют¬ной власти. Он испытывает удовольствие и удовлетворение, которое может быть сравнимо только с удовольствием оргазма. При этом он переживает нежность к побежденному человеку как к источнику по-добного удовлетворения. Кстати, бурный, наполненный сильными ощущениями половой акт часто является заключительным действием после очередного процесса подавления. Именно страстные пережи¬вания любви после страдания являются тем «крючком», на котором прочно и долго держится привязанность его жертв.
Однако самоуничижающийся человек не оказывает должного со¬противления садисту, и процесс подавления не приносит нужного удов-
летворения. Чтобы получить его, агрессивно доминирующий партнер увеличивает силу своего давления и неудовлетворенный психологи¬ческой борьбой переходит к мерам физического насилия. Любой, даже самоуничижающийся, человек стремится сохранить целостность сво¬его тела и саму жизнь, поэтому он невольно начинает сопротивляться. А это как раз то, что и нужно его властителю. Таким образом, стремле¬ние уступать и подчиняться приводит к увеличению страданий, с од¬ной стороны, и к чрезвычайно опасным формам воздействия — с дру¬гой.
И тем не менее взаимодействие с самоуничижающимся челове¬ком — лишь частный случай партнерства с садистом. В зависимости от степени развития комплекса садист может действовать как прямой агрессор и как мягкий, заботливый человек, достигая своих целей окольным путем.
В сущности, любой способ строить созависимые отношения, дове¬денный до крайности, сводится к тому, что психологическая террито¬рия партнера оккупируется, а партнер опустошается и подчиняется (если, конечно, он не покидает оккупанта на более ранних этапах от¬ношений). Соответственно и отношения он может строить с людьми, совсем не склонными самоуничижаться. Тем большее удовлетворение он может достигать, преуспевая в своих целях.
Так что садиста больше привлекают люди наполненные, имеющие живую и упругую оболочку Я, которую и необходимо сломать. Однако достаточно долго находиться в близких отношениях с подобным че¬ловеком могут только люди, чье Я надломлено, и которые могут обра¬щение с собой садиста хотя бы отчасти признать соответствующим тому, что они сами о себе думают. И в этом противоречии скрывается причина постоянной неудовлетворенности садиста отношениями люб¬ви и его потребность находить новые жертвы.
Тем не менее человек садистского типа не хочет погубить того че¬ловека, к которому он привязан. Ему нужен принадлежащий ему парт¬нер, поскольку его ощущение собственной силы основано только на том, что он является чьим-то владыкой. Поэтому, как только он пони¬мает, что жертва готова «сорваться с крючка» и близка к тому, чтобы покинуть его, он отступает, и выражает своей жертве свою любовь и заботу, стараясь этим как можно крепче привязать ее к себе. Мучитель зависим от своей жертвы, хотя эта зависимость может быть совершен¬но неосознанной. Например, муж может самым садистским образом издеваться над своей женой и при этом ежедневно повторять ей, что °на может уйти в любой момент, что он будет только рад этому. Если же она действительно соберется покинуть его, он будет в отчаянии,
подавленности и начнет умолять ее остаться, пытаясь убедить, что не может жить без нее. Но стоит ей остаться, игра начнется сначала, и так без конца.
Во многих тысячах личных взаимоотношений этот цикл повторя¬ется снова и снова. Садист покупает нужного ему человека подарка¬ми, похвалами, уверениями в любви, блеском и остроумием в разгово¬рах, демонстрацией своей заботы. Он может дать ему все, кроме одно-го: права на свободу и независимость.
Очень часто такие отношения наблюдаются между родителями и детьми. Здесь отношения господства и собственничества выступают, как правило, под видом заботы и стремления родителей защитить сво¬его ребенка. Он может иметь все, что хочет, но лишь при том условии, что не захочет выбраться из клетки. В результате у выросшего ребенка часто развивается глубокий страх перед любовью, потому что для него любовь означает рабскую неволю.
Человек с садистскими наклонностями бдительно следит за тем, чтобы его жертва боялась покинуть его. Он внушает ей мысль о своей сверхзначимости для нее во всех сферах жизни, говорит о том, что все его действия нацелены на заботу о ней (здесь местоимения «он» и «она» имеют отношение к мучителю и жертве, роли которых в равной степе¬ни могут играть и мужчины, и женщины).
Мы уже говорили, что терпеть достаточно долго подобные отно¬шения может только человек, который боится быть покинутым или чувствует себя беспомощным. Таким образом, взаимная зависимость возникает на основе предрасполагающей готовности строить созави-симые отношения обоих партнеров. Дальнейший же деформирующий характер их взаимодействия только усугубляет эту склонность.

 

[Chizhik]

ПОРТРЕТ ЧЕЛОВЕКА С КОМПЛЕКСОМ НАРЦИССИЗМА

Еще один способ создавать созависимые отношения — это исполь¬зование других людей в качестве зеркала для отражения образа не¬обыкновенного человека. Партнер в таких отношениях призван выра¬жать восхищение и любовь. Он должен стремиться удовлетворять все желания, ежедневно добиваться расположения и — в случае успеха — испытывать счастье.
На партнера перекладывается ответственность за собственное бла¬гополучие. Он же используется и как источник ощущения благополу¬чия. Будучи «зеркалом» и не отвечая в соответствии с ожиданиями фразой из небезызвестной сказки, партнер может быть покинут. Но, с другой стороны, необходимость видеть в отражении свое Идеальное Я заставляет человека с комплексом нарциссизма соответствовать... соб¬ственным сверхожиданиям от себя и добиваться всеми возможными средствами жизненно необходимого ответа «зеркальца»: «Ты, конеч¬но, всех милее, всех красивей и умнее».
Как правило, подобными нарциссами становятся люди, жившие в чрезмерной опеке родителей, считавших себя заботливыми и любя¬щими, но на самом деле использовавших ребенка для удовлетворения своего тщеславия. Они плохо понимали свое дитя, но были уверены, что сами выглядят образцовыми отцами и матерями. Их мерой воспи¬тания были сверхопека и чрезмерная похвала, но при этом ребенок ощущал и предъявляемые к нему высокие требования. Не интересуясь истинными переживаниями своего сына или дочери, такие родители ярко демонстрировали и свою уверенность в их особой талантливости и ждали соответствующих результатов.
Если родители с детства предупреждали малейшие желания своего ребенка, так что он даже не успевал как следует что-либо пожелать, впоследствии он уже не очень понимает, чего на самом деле хочет он, а что является желанием его родителей. Ребенку давалось так много, что он не испытывал никакой радости от всего того, что ему предоставля¬лось. Тем более что он осознавал: все это не просто так, все это — вклад в его будущие достижения, а значит, его долг перед родителями неук¬лонно растет. От него ожидается так много, его считают таким способ¬ным, но он не чувствует себя таковым на самом деле. Тем не менее он должен оправдывать ожидания. Все, что он начинает делать, должно быть сделано непременно великолепно. И это пугает — ведь может и не получиться. А родители, спеша на помощь своему ребенку, всегда активно принимались ему помогать. При этом они так усердствовали, что порой делали за него даже то, с чем он вполне мог справиться и сам. Поэтому ребенок так и не научился преодолевать трудности и са¬мостоятельно доводить дело до конца.
Результаты его труда родители с гордостью представляли своим знакомым со словами похвалы и восхищения, будто призывая других восхищаться вместе с ними. Эти знакомые могли и восхищаться, что¬бы сделать приятное родителям. Тем не менее когда такой ребенок находился в среде своего детского окружения, он находил совсем дру- оценку своим делам и самому себе. Оказывается, что другие люди
вовсе не такого высокого мнения о нем. Это пугало. А родители, стре¬мясь защитить своего ребенка, могли внушать ему, что можно поло¬житься только на своих любящих родителей и ни на кого больше, что вокруг много враждебных людей и с ними нужно быть очень осторож¬ными, тем самым еще больше привязывая ребенка к себе и делая его зависимым от себя.
Ограждая своего ребенка от неверных шагов и мук сомнения, ро¬дители принимали решения за ребенка. Они все предвидели и заранее прокладывали ребенку комфортную «дорожку» для достижения ими же намеченного результата. Поэтому такой сверхопекаемый ребенок, вырастая, так и не обучился выбирать, решать, принимать ответствен¬ность, преодолевать трудности. Оказываясь в ситуации выбора, уже будучи взрослым, он испытывает нерешительность и беспомощность. Ему трудно определить, чего он действительно хочет, он не может адек¬ватно оценить свои возможности, самостоятельно преодолевать пре-пятствия. Но зато он может жить только в условиях нескончаемой под¬держки, похвалы и восхищения.
Взаимоотношения любви и партнерства для такого человека чрез¬вычайно затруднены. Прежде всего, для него быть любимым — озна¬чает снова соответствовать завышенным ожиданиям, скрывать свое несовершенство и ощущение глубокой ничтожности по сравнению с тем образом, который он должен предъявлять окружающим. Делать все это рядом с близким и любящим человеком чрезвычайно сложно. Но, с другой стороны, он должен получать похвалу, восхищение, до¬казательства своей ценности именно от близких людей, поскольку более далекое и равнодушное окружение склонно как раз к обратно¬му — обижать, не замечать, недооценивать и критиковать.
Так как бывший «перелюбленный» ребенок плохо знает свои по¬требности, пассивен, неуверен в себе, не привык брать на себя ответ¬ственность за свои поступки, принимать серьезные жизненные реше¬ния, то нужен человек, который возьмет на себя этот груз. Такой парт¬нер будет подсказывать, что ему надо и как это получить, а заодно возьмет на себя часть работы по достижению поставленной цели.
При всем том, он должен непрерывно расточать комплименты и воздавать дань талантам, объясняться в любви и демонстрировать свою преданность. На самом деле, нарциссичный человек настолько не уве¬рен в том, что похвалы соответствуют истине, что должен слышать их постоянно для поддержания своего равновесия. Если нарцисс не по¬лучает постоянно похвалу, признания и одобрение, он чувствует себя обездоленным и отверженным, и это вызывает в нем сильнейшую тре¬вогу.
Эти обстоятельства заставляют изнеженно-обездоленного челове¬ка одновременно стремиться к созданию близких отношений и боять¬ся их. К тому же он не привык активно привлекать к себе внимание и сообщать о своих желаниях. Окружающие должны сами заметить его, самостоятельно догадаться, чего он хочет, и сделать все возможное, чтобы их отношения сложились.
С другой стороны, нарциссы обучены соответствовать ожиданиям близких людей. Поэтому, как только у них начинают возникать парт¬нерские отношения, они начинают стремиться к тому, чтобы выгля¬деть в глазах партнера «хорошими». Они скрывают свои истинные чув¬ства и выражают только то, что по их представлению ожидает партнер. Они демонстрируют партнеру свои достижения и умения, будто убеж¬дают, что тот выбрал качественный «товар».
Делается все это далеко не бескорыстно. От партнера ожидается по¬добное же поведение. Главное — он должен взять на себя функцию «волшебного зеркальца». Кроме того, партнер и сам должен обладать качествами и достижениями, которые будет не стыдно демонстриро-вать окружающим. Разумеется, то, что отношения по существу явля¬ются сделкой, тоже не обговаривается (как и во всех остальных фор¬мах созависимых отношений).
При такой сложности в подборе партнера любой подходящий че¬ловек приобретает сверхзначимость для нарцисса и, как следствие, возникает эмоциональная сверхзависимость.
Требование непрерывного восхищения собой сочетается со стрем¬лением и в партнере видеть только то, что устраивает нарцисса, и не замечать многих деструктивных сигналов и его негативных качеств. Способность и необходимость видеть только желаемое (вот уж воис-тину даже такое замечательное качество становится деструктивным, если оно не является свободным выбором, а превращается в навязчи¬вую необходимость) заставляет нарцисса не только не замечать нега¬тивные проявления партнера, но и вытеснять собственные чувства, которые возникают как реакция на деструктивные взаимоотношения. Это, в свою очередь, оказывает разрушающее влияние на состояние здоровья такого человека: от головных болей, болей в желудке, спине и т. п. и до глубокой депрессии.
Кстати, депрессия — очень распространенное явление среди нар¬циссов, поскольку постоянное подавление собственных чувств, силь¬нейшая зависимость от оценок других людей, неумение брать на себя ответственность и смутное представление об истинной структуре соб¬ственного Я неизбывно ведет к бессилию, беспомощности и апатии, то есть к самому эпицентру депрессии. Это состояние (впрочем, как и
любое соматическое заболевание сложного и трудноизлечимого харак¬тера), несмотря на свою тяжесть, имеет достаточно мощную вторич¬ную выгоду для нарциссов — наконец-то они могут ничего не доби¬ваться, ничего не изображать, ничему не соответствовать. Ведь теперь у них есть прекрасное объективное оправдание, при котором, к тому же, они получают право на дополнительное внимание и опеку.
Другим средством снижения тревоги и хронического напряжения могут стать наркотики, алкоголь, азартные игры, переедание, психо¬тропные препараты.
Итак, родительские посылы, которые могут привести к нарциссизму:
□ «Ты необычный ребенок, и поэтому должен многого добиться».
□ «Ты необыкновенный ребенок и, конечно, лучше остальных де¬тей, которые тебя окружают».
О «Ты не должен слишком затруднять себя, ты всегда должен рас¬считывать на мою помощь».
□ «Ты не должен ни о чем беспокоиться. Я окружу тебя такой за¬ботой, что тебе не придется переживать никаких неудобств».
□ «Ты — самое главное в моей жизни. Все, что есть у меня, я отдам тебе, лишь бы тебе было хорошо».
□ «Что бы ты ни делал, я всегда помогу тебе и выполню все то, что доставляет тебе слишком большие трудности».
□ «Мир слишком грязен и опасен, и ты нуждаешься в защите от него».
□ «По-настоящему ты можешь рассчитывать только на любящих тебя родителей».
□ «Ты всегдадолжен выглядеть хорошо в глазах других людей, что¬бы ни происходило».
□ «Ты должен быть таким, каким я мечтаю тебя видеть и каким я когда-то не смог стать».
□ «Ты должен стать таким, чтобы я мог гордиться тобой перед дру¬гими людьми».
□ «Тебя недостойны обычные люди. Тебя достойна любовь только необыкновенных людей, которые доказали свою неординар¬ность».
□ «Ты должен добиваться успехов и показать всем, что ты неорди¬нарный человек».
Выводы ребенка:
□ «Я должен выглядеть хорошим, умным, талантливым и успеш¬ным».
□ «На самом деле я не чувствую себя таким, каким меня хотят ви¬деть. Но я должен соответствовать ожиданиям, поэтому я буду притворяться».
О «Я должен выглядеть так, чтобы родители не разочаровались во мне».
□ «Я не знаю, чего я хочу».
О «Все, что я захочу, должно быть у меня».
□ «Чем меньше я проявляю инициативы, тем меньше вероятность, что я сделаю ошибку, и тем меньше вероятность, что все обна¬ружат, что я вовсе не совершенен».
□ «Когда меня любят, я не могу быть самим собой, а должен оп¬равдывать ожидания любящего».
□ «Если меня никто не хвалит, значит, они догадались, что я вовсе не совершенство».
□ «Я должен испытывать только правильные чувства, чтобы они видели, что я действительно хороший».
О «Иногда я испытываю плохие чувства. Если я проявлю их, они могут разочароваться во мне. Надо скрывать свои чув¬ства».
□ «Хороший человек тот, кто чего-то достигает. Я должен дости¬гать вершин».
□ «Не важно, каким путем достигнут успех, главное, чтобы все видели мои достижения».
□ «Не надо достигать слишком больших успехов, потому что впо¬следствии от меня будут ожидать еще больших достижений, а я не смогу оправдать ожиданий».
Результаты:
□ Низкая самооценка.
□ Тревожность.
О Компенсаторное высокомерие.
□ Страх провала. СИ Страх успеха.
□ Потребность быть всегда правым. П Трудности в принятии решений.
□ Отсоединение от собственных чувств.
□ Потребность в непрерывном восхищении. П Страх близости.
П Страх быть отвергнутым и покинутым.
□ Зависимость от мнения окружающих. О Апатия, безынициативность.

 

[Chizhik]

ПОРТРЕТ ЧЕЛОВЕКА С НЕНАСЫТНОЙ ЖАЖДОЙ ЛЮБВИ

Еще один комплекс, который ведет к созданию созависимых отно¬шений, — это невротическая потребность в любви, детально описан¬ная К. Хорни в работе «Невротическая личность нашего времени». Вза¬имодействие с партнером носитель данного комплекса строит по тому же принципу, что и нарцисс, а именно: «любовь через собственное от¬ражение в другом», — однако само происхождение комплекса и его проявления имеют значительные отличия.
Все люди хотят, чтобы их любили. Потребность в любви относится к базовым человеческим потребностям, и потому без ее удовлетворе¬ния человечество просто не смогло бы существовать. Для ребенка лю¬бовь матери — это в буквальном смысле условие выживания.
Чем же отличается нормальная потребность в любви от невроти¬ческой? К. Хорни перечисляет несколько признаков.
1. Навязчивый характер. Переживание отсутствия любви для взрос¬лого человека не имеет катастрофического характера. Он может быть успешен, радоваться, получать удовольствие и даже чувствовать себя счастливым и тогда, когда не чувствует себя любимым. При невроти-ческой потребности человек не может жить без получения свидетельств любви. Человек настолько зависим от проявления к нему, по крайней мере, симпатии, что может всерьез расстроиться из-за неприветливо¬го тона в разговоре с малознакомым человеком.
2. Неспособность быть одному, страх одиночества. Как только чело¬век, потребность в любви которого носит невротический характер, ока¬зывается в одиночестве, он испытывает достаточно сильную тревож¬ность. Он старается, чтобы все время кто-нибудь был рядом с ним. Так, жена может по несколько раз в день звонить мужу на работу, об¬суждая с ним несущественные вопросы и требуя внимания. Постоян¬ное внимание партнера или детей обладает сверзначимостью. Поэто¬му если партнер выражает недовольство слишком «плотным» и час¬тым общением, отрывающим его от собственных занятий, жаждущий любви чувствует себя на грани катастрофы.
Расставаясь со своим партнером, он не способен ждать, когда на его горизонте появится подходящий человек, и останавливает свой выбор на первом попавшемся кандидате, который может совершенно не подходить по своим качествам. Главное, чтобы он соглашался быть рядом.
Поскольку при таком страхе одиночества любой партнер приобре¬тает сверхценность, жаждущие любви готовы платить за нее чем угод¬но, вплоть до унижений и отказа от собственных интересов. Естествен¬но, что в таком случае они не получают удовлетворения от отноше¬ний, но и не находят в себе сил разорвать их, не желая вновь оказаться в одиночестве, что для них еще более непереносимо.
3. Манипулятивные способы получения внимания и любви. Невроти¬ческая потребность в любви прибегает к следующим манипулятивным способам ее получения:
• подкуп («Если ты будешь любить меня, я для тебя сделаю все, что ты захочешь»);
• демонстрация беспомощности («Ты не можешь лишить меня своего внимания, ведь я без тебя просто погибну»);
• призыв к справедливости («Я столько делаю для тебя! Ты про¬сто обязан отплатить мне своим вниманием и любовью» или «Я бы на твоем месте проявил больше внимания к человеку, который...»);
• угрозы, шантаж («Если ты настолько невнимателен ко мне, ты не получишь сексуального удовлетворения сегодня», «Если ты покинешь меня, я убью себя»).
4. Ненасыщаемость. Невротическую потребность в любви невоз¬можно насытить. Жаждущий любви никогда не бывает удовлетворен количеством и качеством проявленного в его адрес внимания. Посколь¬ку сам он не уверен в собственной ценности для партнера, ему нужны постоянные подтверждения своей значимости в глазах близкого чело¬века. Бесконечные требования внимания приводят к прямо противо¬положному результату: партнер начинает отдаляться и, стремясь от¬дохнуть от непомерных требований, все чаще оставляет страждущего любви в одиночестве или демонстрирует ему свою холодность.
5. Требования абсолютной любви. Невротическая потребность в люб¬ви оборачивается требованиями абсолютной любви, которые заклю¬чаются в следующем.
О «Меня должны любить, несмотря на самое неприятное и вызы¬вающее поведение; а если меня не любят, когда я веду себя вызы¬вающе, значит, любили не меня, а удобную жизнь рядом со мной».
□ «Меня должны любить, не требуя ничего взамен; иначе это не любовь, а извлечение выгоды из общения со мной».
□ «Если человек меня любит, он должен приносить мне жертвы; если человек ничем не жертвует ради меня, то он не любит меня» (жертвами могут быть деньги, время, убеждения, личные цели, привычки, характер).
6. Постоянная ревность к партнеру. Невротическая потребность в любви сопровождается постоянной ревностью к партнеру. Эта ревность возникает не только при реальной опасности утраты любви, чаще все¬го — в обстоятельствах, когда партнер увлеченно занимается другим делом, восхищен другим человеком, уделяет время общению с окру¬жающими его людьми. Ожидается, что все внимание партнера долж¬но принадлежать только жаждущему любви. Только он может быть абсолютным владельцем и распорядителем его времени, интересов и симпатий.
7. Болезненное восприятие отказа и возражений. Испытывая невро¬тическую потребность в любви, такие люди чрезвычайно болезненно относятся к любому возражению или отказу. Необходимость ждать ответа или встречи, желание партнера уделить время самому себе или другим людям отзывается в нем почти невыносимой болью и в его по¬нимании является свидетельством собственной незначимости и отвер¬жения. При таких обстоятельствах неизбежно накопление большого количества обид. Однако гнев и обиды в адрес партнера сочетаются с невозможностью разорвать с ним отношения. Поскольку жаждущий любви никогда не бывает удовлетворен количеством и качеством про¬явленного в его адрес внимания, за которое он платит высокую цену, отказавшись от собственных интересов, подчиняясь и ломая себя, он постоянно чувствует себя обманутым. Негативные эмоции могут дол¬го скрываться, но затем обязательно проявятся прямым или косвен¬ным путем.
Основным условием для развития ненасытной жажды любви явля¬ется чрезмерная привязанность ребенка к одному из родителей, от которой он не освобождается и во взрослом возрасте. Он может ссо¬риться с матерью или отцом, может желать от них избавиться или по¬ступать наперекор их воле. И не потому, что так будет лучше, а потому что так будет по-другому. Но и в этом он остается зависимым от роди¬телей.
Избавившись, по его мнению, от своей детской зависимости, он продолжает строить свои отношения с партнерами по той же самой схеме.
Люди с подобной историей отношений продолжают оставаться детьми, и поэтому рядом с собой они хотят видеть супруга-родителя. Что же произошло в их жизни? Отчего им так и не удалось повзрос¬леть?
Один из вариантов — безжалостно-поглощающее отношение ро¬дителей (чаще матери) к своему ребенку. Такая мать стремится удер¬жать ребенка около себя. Он не должен уметь быть свободным и неза-
висимым. И поэтому она до такой степени окружает его заботой и кон¬тролирует каждый его шаг, что у него просто нет никакой возможнос¬ти стать взрослым.
Другой вариант развития ненасытной жажды любви — это холод¬но-вежливые взаимоотношения в семье, когда родители не любят друг друга, но очень стараются не ссориться и не показывать открыто ка¬ких-либо признаков неудовлетворения. В этой атмосфере ребенок чув¬ствует себя неуверенно: он не знает, что чувствуют и думают его роди¬тели. Зато он ощущает холодность, когда ему демонстрируют любовь. В то время как ребенок чувствует недовольство, напряжение и отчуж¬денность, ему пытаются внушить, что в семье царят мир и покой. То, что ему говорят, не совпадает с тем, что он видит и переживает, и это влечет за собой развитие сильного беспокойства, которое усиливается еще тем, что за внешним выражением внимания ребенок не чувствует любви и со свойственным детству эгоцентризмом и некритичностью решает, что это именно он является причиной холодности, сдержива¬емого раздражения и отчуждения. После этого ему только остается сделать вывод, что он не сумел заслужить желаемую любовь.
Развившееся беспокойство можно успокоить только одним — по¬лучить любовь во что бы то ни стало. Не зная, как это сделать, он стре¬мится привлечь к себе внимание любой ценой. Отныне его основная цель — обратить на себя благосклонный взгляд родителей, получить доказательства того, что он им не безразличен.
Следующий вариант: ребенок сначала получает достаточно много любви и внимания, но потом по каким-либо причинам ситуация из¬меняется, и ребенку начинают уделять значительно меньше внимания и любви (или совсем не уделяют), но зато предъявляют высокие тре¬бования. Такое может случиться, например, когда рождается новый ребенок, и все внимание родителей направляется на него. Старшему же постоянно напоминают, что он теперь уже большой и не должен требовать прежней заботы и теплоты. Или: у родителей могут изме¬ниться различного рода обстоятельства, вследствие чего они слишком заняты и устают настолько, что на ребенка у них не остается ни сил, ни времени.
При любом варианте развития жаждущие любви — это «недолюб¬ленные» люди, которые вновь и вновь стремятся «исправить» ход со¬бытий, вырваться из замкнутого круга недополучения любви. Но по¬скольку они знают только путь, при котором после получения «вытре¬бованных» ласк и внимания снова их теряют, то они создают именно такие ситуации и отношения, в которых потеря любви практически неизбежна.

Итак, мы рассмотрели типы людей, которые создают различные фор¬мы созависимых отношений. Нельзя не увидеть, что общим для всех них является то, что способ отношения человека к другим людям всегда представляет собой отражение его истинного отношения к себе. Чело¬век, не знающий любви, не может узнать любовь в других и не умеет любить сам. Ему просто негде было этому научиться.

 

[Mosquital]

Есть о чем подумать, но, по-моему, здесь 5 раз подряд одно и то же описано.

 

[Ox-Ox]

И почему только созависимые? первые три вполне под меня пригодны в некоторой степени

 

[Nell]

И почему только созависимые? первые три вполне под меня пригодны в некоторой степени

да потому что теперь это слово "созависимость" - почему то всюду суют

 

[Chizhik]

Ох-Ох, там в книжке до этого описания написано, что слово "созависимые" употребляется в более широком смысле, чем просто проживающие рядом с зависимыми. К этой категории автор относит и зависимых от отношений и зависимых от химических веществ.

 

[Амариш]

И почему только созависимые? первые три вполне под меня пригодны в некоторой степени

Я бы созависимые заменила на деструктивные.

Мне есть о чем задуматься в некоторой степени по пунктам 4 и 5. :cry:

Чижику - спасибо! Информация - в любо случае - наталкивающая на размышления.

 

[Буйный]

да потому что теперь это слово "созависимость" - почему то всюду суют

Выхожу с предложением к администрации- приравнять слово "созависимость" к матерным и банить за его использование беспощадно.

 

[Natali-K]

К сожалению, сейчас все бросились писать статьи и книги. Благо материала (других книг, статей) пруд пруди. К сожалению, потому, что когда это статьи\книги по специальности, то понятно, где ерунда, где рациональное зерно, где материал, который можно использовать целиком.
А эти книги для широкого круга читателей, которым понять где глупость, а где рац.зерно бывает сложно.
ИМХО ,данный автор мешает все в кучу. О некоторых вещах просто не имеет представления.

Выхожу с предложением к администрации- приравнять слово "созависимость" к матерным и банить за его использование беспощадно.

ИМХО ,это слишком сурово.
Лучше считать "созависимость" неопределенным артиклем)))

 

[Амариш]

ИМХО ,данный автор мешает все в кучу. О некоторых вещах просто не имеет представления.

Не согласно!!! "Комплекс нарцисса" - описан очень точно! Просто если у человека нет этого комплекса - он и не поймет, о чем автор в данном случае хочет сказать -настолько это странно звучит.

 

[Natali-K]

Не согласно!!! "Комплекс нарцисса" - описан очень точно! Просто если у человека нет этого комплекса - он и не поймет, о чем автор в данном случае хочет сказать -настолько это странно звучит.

Про нарцисса не знаю. То, что автор пишет по К.Хорни, имхо, очевидно. Про садизм не знает ничего и портрет описывает психопатической личности, а не садомазохиста.

 

[Мирабелла]

Если все комплексы перемешать в кучу - будет обычный человек 😄

 

[Амариш]

Про нарцисса не знаю. То, что автор пишет по К.Хорни, имхо, очевидно. Про садизм не знает ничего и портрет описывает психопатической личности, а не садомазохиста.

Ну почему? А мне понравилось описание. Мне понятна мысль о том, что к садизму склонен именно тот человек, который сам много страдает -который жесток по отношению к себе -крайне требователен - поэтому - и к другим он такой же.

 

[Natali-K]

Если все комплексы перемешать в кучу - будет обычный человек 😄

Угу..и каждый найдет свои черты))

Ну почему? А мне понравилось описание. Мне понятна мысль о том, что к садизму склонен именно тот человек, который сам много страдает -который жесток по отношению к себе -крайне требователен - поэтому - и к другим он такой же.

Вы с садистами не знакомы, вот и понравилось))

 

[Амариш]

Угу..и каждый найдет свои черты))


Вы с садистами не знакомы, вот и понравилось))

Ну почему? Просто человек с большой внутренней агрессией - он уже немножко садист. Человек, которому доставляет удовлетворение тот факт, что он заставил таки другого скрючиться от моральной боли - тоже садист.)))))

 

[Мирабелла]

Ну почему? Просто человек с большой внутренней агрессией - он уже немножко садист. Человек, которому доставляет удовлетворение тот факт, что он заставил таки другого скрючиться от моральной боли - даже садист.)))))

Мне кажется, что садисты никогда не страдали 😁

 

[Амариш]

Мне кажется, что садисты никогда не страдали 😁

Не думаю, Мир. Тот кто не страдал - вдряд ли будет заставлять страдать других намерено. Если только по недомыслию. Зачем ему это?