Фразу Николая Васильевича Гоголя “У России две беды — дураки и дороги” давно уже выучили наизусть практически все. Но есть у России еще одна страшная беда — это необузданное, дикое наше пьянство. Еще древние славяне всякое мирское дело непременно начинали пиром, а напитки имели в социальной жизни огромное культурное значение. Это были брага, мед, пиво, квас. Известия об этих хмельных напитках сохранились с самой древней поры. Питье доставляло веселье, удовольствие, подкрепляло силы человека. При этом пьянства как порока в домосковской Руси не существовало.
С начала XVI века на Руси стала известна водка, открытая арабами (арабское — al-kohol, araky; русское — арак). Но по нашему мнению, не водка как напиток, а варварский способ ее употребления, помноженный на рабский быт русского народа, стали началом беды, называемой пьянством. Пальму первенства в спаивании народа логично было бы отдать Ивану IV (Грозному). Воротившись из-под Казани, он распорядился построить для попоек опричников особый дом, названный им по-татарски кабаком. Но татарский кабак — это постоялый двор, где подавались кушанья и напитки, и в этом он мало отличается от древнеславянской корчмы. Кабак же, устроенный Иваном IV, — это место, где можно только пить, а есть нельзя. Именно это чудовищное событие, вероятно, можно принять за точку отчета в многовековой истории российского пьянства.
В московских кабаках велено было только пить, и притом только простому народу (крестьянам и посадским), а доходы имели: царь, бояре и духовенство — владеющие этим далеко не божественным промыслом. Надо отметить, что во время татарского ига и потом при московских царях число монастырей и их богатства увеличились необычайно (к концу XVII века примерно тысяча монастырей владели до миллиона душ крестьян) и питейные прибыли имели не последнее место в этом богатстве.
В 1590-е годы последовал строгий указ наместникам всех отдаленных от Москвы областей прекратить всякую частную торговлю водкой в корчмах и шинках, сосредоточив ее исключительно в царских кабаках. Производство и продажа водки были отданы в руки кабацких голов. Кабацкие же головы, их помощники и целовальники (ларешные и рядовые) являлись лицами выборными. Они выбирались общиной, а отчитывались о своей деятельности перед наместником области и Приказами, куда сдавали годовые доходы непременно с “прибылью против прошлых лет”, будучи в остальном совершенно бесконтрольными. Таким образом, кабацкие головы являлись подрядчиками государства и главными администраторами по осуществлению государственной винной монополии. Это не могло не привести к широкому распространению в России гигантской коррупции, взяточничества, злоупотреблений, а также способствовало воровству и пьянству.
К середине XVII века пьянство сделалось настолько серьезной проблемой, что патриарх Никон и окружавшие его церковные реформаторы попытались ввести сухой закон. В 1648 году различные злоупотребления кабацких голов (резкое снижение качества хлебной водки из-за хищения сырья и фальсификации, распространение пьянства среди народа, рост взяточничества и т.д.) привели к “кабацким бунтам” в Москве и других городах. Городских ремесленников поддержали крестьяне. Бунты были жестоко подавлены. Царь Алексей Михайлович был вынужден созвать Земский собор, который получил наименование “Собор о кабаках”, так как главным вопросом, на нем рассмотренным, явился вопрос о реформировании питейного дела в России...
