Представления о психике, или душе, сложились еще в доисторическую эпоху, и в любом, самом примитивном языке, даже в коммунолектах древних австралийцев [Роуз 1981], имеются обозначения психических процессов, свойств и состояний, которые не могли сформироваться иначе, чем как обобщенные статистические характеристики внешнего поведения человека. Например, относительная частота успешных поведенческих актов человека или животного (объекта охоты) трансформировалась в его «ум», а, частота агрессивных — в «злость», которая могла выступать и как постоянное свойство, и как временное состояние, и как процесс озлобления. Не зная истинных причин тех или иных поступков, люди видели их в субстанциированных статистических характеристиках внешнего поведения: «жадность заставила», «смелость повела» и т.п..
Ситуация не изменилась и сейчас. Современная психологическая терминология, будь то «процесс восприятия», «состояние внимания» или «свойство нейротицизма», также представляет собой статистические характеристики внешнего, в том числе речевого, поведения, так как психологические методы — экспериментальные, тестовые, опросники и т.д. — по-прежнему характеризуют человека лишь по его внешнему реальному или воображаемому поведению в различных ситуациях. Что в действительности происходит в субъективном мире, т.е. в голове испытуемого, остается полностью скрыто как от испытуемого (иначе объективная психология вообще бы была не нужна), так и о т психолога (иначе существовала бы одна экспериментальная объективная психология).
