- Регистрация
- 20 Июн 2010
- Сообщения
- 723
- Пол
- мужской
Удивительно, но, на мой взгляд, самая распространенная людская болячка – алкоголизм, одновременно является и самым туманным, непонятным и расплывчатым явлением среди проблем психологического характера. Тот факт, что абсолютно все слои общества не защищены от него, никакой возрастной, имущественный, национальный (кроме народов Севера), образовательный, половой и тд фактор не объясняет на 100% ни причины возникновения, ни условия затухания (прекращения) алкоголизма. Нет даже единообразного понимания – болезнь это или привычка. А алкоголизм, тем временем, не спешно, но неустанно завоевывает все новых и новых клиентов, превращая мужчин и женщин в жалкие и неотличимые друг от друга существа. До тех пор, пока не будет единого представления о сути алкоголизма – нет шансов с ним справиться.
(Хочу отдельно подчеркнуть: здесь алкоголизм рассматривается только в контексте КАК НЕ НАЧАТЬ ПИТЬ СНОВА после какого-то перерыва, как не начать пить, когда ты трезв, а не пьян или в состоянии похмелья. То есть, речь идет о психологии, никакие другие аспекты (медицинские, психиатрические) работы с алко-зависимостью здесь не рассматриваются)
Алкоголизм с головы до ног, как шубой, окутан толстенным слоем эмоций. Мы не пьем, нет, мы – расслабляемся, празднуем, горюем, глушим тоску или страх, «накатываем» для храбрости, встречаем рождение человека, отмечаем уход. Мы не говорим: хочу выпить, а говорим – хочу расслабиться, не говорим: хочу выпить с похмелья, а говорим – хочу привести голову в порядок. Все благообразно, все в рамках приличий, и алкоголем даже не пахнет. И лишь соскоблив этот слой эмоций, обнаружим под ним то, что ищем: простейший условный рефлекс, условием образования которого является повторяемость. Привычная повторяемость, и именно так переводится пугающее слово «аддикция» (англ. Addiction) — зависимость, пагубная привычка, привыкание.
То есть, алкоголизм – не болезнь, а привычка (условный рефлекс)? Да, выходит так. Наука прекрасно знает, как справляться с условным рефлексом. Еще в 1997 году В.Шульц в эксперименте с обезьянами показал, что после привыкания дофамин начинает вырабатываться не на алкоголь, а на предвкушение алкоголя. То есть, после привыкания нас не алкоголь манит, а предвкушение. Ндаа, столько людей алкоголь клянут, даже бессилие перед ним признают – а он не при делах.
Помните, разочарование, когда держался-держался «на зубах», мучался, страдал так, что аж пиджак заворачивался, а выпил – и никакого удовольствия, кроме недоумения: мол, и это все? Вот тут тот самый случай. Кстати, на этом эффекте построено несколько надежных психологических приемов для мгновенного разрушения желания выпить (точнее, разрушения предвкушения дофамина). Мы во всеоружии перед условным рефлексом, а, следовательно, и перед алко-зависимостью, ведь это одно и то же. Казалось бы, ура, победа над алкоголизмом? Ан нет.
Пьющие люди хорошо знают, как бывает: не пьешь, не пьешь, никакого предвкушения, никакого желания, и вдруг – бабах! а ты уже второй (третий, пятый) день на стакане. И только запоздалый вопрос в голове: как это? Что это было?
Действительно, что это было? Говорят, что после открытия таблицы Менделеева химики предсказывали, что пустые клетки будут заполнены новыми, еще неизвестными, элементами, и точно – заполняют. Говорят, что астрономы часто утверждают, что в том или ином участке космоса должна быть звезда или планета и со временем они ее открывают. Точно так же и с алкоголизмом: должно было быть что-то еще, кроме условного рефлекса. Иначе картинка не складывается: откуда берется сила, которая внезапно нападает и скручивает в бараний рог без всякого повода, буквально, на ровном месте и независимо от даты последнего употребления? И – точно! Есть там еще одна штука, до сих пор не описанная в зависимости – импринт (запечатление). Введение нового элемента в процесс зарождения, развития и прекращения зависимости все ставит на свои места, заполняет все пробелы, делает все логичным, понятным, и – стало быть – управляемым.
Что такое импринт? Это механизм, входящий в систему обучения (приспособления) человека к жизни. Сначала идут инстинкты, потом импринты, потом условные рефлексы, потом – непосредственно обучение. Примеры импринтов: вам нравятся брюнетки, а не блондинки (или наоборот) – это импринт. Первая любовь – импринт. То, что мы считаем себя мужчинами (женщинами) – импринт. Наша сексуальная принадлежность – импринт. Понятие (образ) врага – импринт. Профессиональная принадлежность – импринт. Идентичность – импринт.
Небольшое отступление. Тут интересная вещь получается: признание себя алкоголиком – это изменение импринта, вспомните как трудно это дается, как не хочет человек признать себя алкоголиком (хотя, на мой взгляд, очень мало кто внутри себя это принимает). Но, ок, допустим, человек под давлением врача, семьи, родственников, все же принял себя как алкоголика. Кто такой «алкоголик»? – Это человек много и часто пьющий. Так вот, как только человек принял, согласился, смирился с этим – ему говорят – а теперь не смей пить. Как это – не пить? Я же алкоголик, то есть, тот, кто должен и любит часто и много, а вы мне – не пей? Представьте: летчику сказали – не летай. Повару сказали: не готовь еду. Художнику сказали: не рисуй. Не все способны увидеть и понять какого масштаба внутренний конфликт разожгли в человеке безграмотными действиями те, кто бесцеремонно вторгся в святая святых каждого человека: его идентичность, и вынуждал его признать себя алкоголиком. Получается, что начало распада личности закладывается задолго до третьей стадии зависимости.
В общем, импринтов – тьма тьмущая. Импринты изучает наука о поведении: этология, основанная Нобелевским лауреатом К.Лоренцом.
Импринт включается в определенные моменты жизни, при стечении строго определенных условий, называемых импринтной уязвимостью, закрепляется с первого раза, без поощрительного гормонального подкрепления, типа дофамина, совершенно случайным образом, может быть как полезным, так и вредным, действует в течение всей жизни. Кто-то считает, что импринт нельзя удалить, кто-то считает, что можно. Во всяком случае, алкогольное запечатление можно, это не только на себе проверено. Думаю, что зависимость может состоять из условного рефлекса без импринта (всем известны случаи легкого спонтанного бросания), но не может состоять из одного импринта, без условного рефлекса.
Как включается импринт? Представьте, подросток, в силу заложенной возрастной программы, начинает интересоваться противоположным полом, поэтому хочет быть (хотя бы казаться) таким супер-супер, но, по собственному убеждению, никак не дотягивает до супер-супер. И вдруг он первый раз выпивает спиртное – и чувствует, что стал именно таким: крутым, красивым, сильным, красноречивым, обаятельным (и далее по списку). И в этот момент может произойти (а может не произойти) чудо, точнее – запечатление, импринт. Теперь его мозг знает, как стать таким, каким хочешь – просто надо выпить. Отныне муки закончились: выпей – и ты такой как надо, теперь мозг имеет программу, выполнение которой – обязанность.
Это очень упрощенная схема, очень упрощенная. Импринт – дело случая. Он не зависит от социального, образовательного, имущественного и других факторов. Не имеет значения били ребенка в семье или нет, потому что если в самый ответственный момент первого употребления, даже если его избивали всегда, но в момент первого употребления он по какой-либо причине счастлив, то эффект от алкоголя может оказаться слабым, чтобы запустить импринт. Или подросток из супер-благополучной и богатой семьи, совершенно случайно, в день первого приема алкоголя был в ужасном настроении, от того, например, что девочка не улыбнулась ему и он чувствовал себя униженным и оскорбленным, то два-три глотка алкоголя могли кардинально изменить настроение и включить импринт.
Я считаю, что нет нужды копаться в причинах, раз стойкая зависимость налицо – значит импринт был. Ну, и слава богу, теперь надо от него избавиться, благо, методы и инструменты для этого существуют. Зато теперь полная ясность: есть условный рефлекс, есть импринт. Теперь все объяснимо, теперь понятно, почему и через год, и через десять сохраняется потребность в алкоголе, и что делать, чтобы прекратить это. Теперь абсолютно понятно и другое: что ничем мы не больны, блин. Что импринт, конечно, штука серьезная, но и на него есть управа. Вы никогда не задумывались, как делают смертников? Ведь если есть способы, чтобы абсолютно темных и необразованных людей заставить перешагнуть инстинкт самосохранения и нажать кнопку, гарантированно лишающих их жизни, то есть способы и для нас, изо всех сил любящих жизнь, умеющих писать и читать, научиться нажимать другую кнопку, дарящую эту самую жизнь.
Конечно, это, как и все в окружающей реальности, не более, чем модель. Человеку свойственно пользоваться моделями, полезными или неполезными. Например, жизнь человека будет очень разной в зависимости от того, какую модель он предпочтет: «я – успешен», или «я – лузер».
Предлагаемая мною модель «В основе алко-зависимости лежит условный рефлекс и импринт» намного полезнее модели «В основе алко-зависимости лежит один условный рефлекс», потому что дает ответы на все те вопросы, на которые нет ответа у второй модели. Это снимает человека с крючка неизбывного чувства вины, перманентного посыпания головы пеплом, с крючка дурацких выдумок про саморазрушение, про, якобы, свой осознанный выбор пить, про необходимость огромного, настоящего и искреннего желания бросить пить, про пресловутую силу воли.
То, что человек стал алкоголиком – это случай. Никто не может знать вкус того, чего он не пробовал, так и любопытствующий подросток, только познающий мир, не мог знать, что получит в результате первого употребления. А раз не мог знать, стало быть, и не мог делать выбор, мол, отныне я буду пить водку, это мой осознанный выбор. Если человек выпил второй раз, значит в первый раз что-то его зацепило, и неважно, что он сам может думать, что ему ничего не понравилось. Если мандарин с первого раза не понравился, то второй раз его никто есть не станет, зачем? Со мной спорила женщина, которая первый раз выпила, чтобы отцу меньше осталось, он не бил маму. Теплая водка была горькой и противной, сказала она, что там могло понравиться? А чувство собственной жертвенности ради мамы? Разве не оно помогло преодолеть отвращение и выпить? И разве не была приятна мысль, что своим действием спасаете маму?
Предлагаемая модель позволяет унифицировать процесс бросания и свести его к набору навыков. Теперь это просто технология, в которой нет места душевным терзаниям и эмоциям. Это последовательность определенных действий, не зависящих от внутренних качеств того, кто их делает. Это как борщ варить: все равно в какой кухне, в какой кастрюле, в какое время дня или ночи. Стать алкоголиком – тоже технология, где главное – повторение. Любой, кто смог пройти этот путь, может пройти и обратно.
Захотят ли бросить пить все? Нет, конечно. Но отсутствие эмоций снимет с алкоголизма ореол мученичества, флер мистики, как будто мы смотрим в замедленном видео как человек покидает этот мир. Здесь нет нужды «допиваться до трезвости», нет нужды бросать навсегда, теперь это простой технологический процесс, начало, окончание и скорость которого можно регулировать.
Есть еще одна хорошая новость: Джон Нэш, тоже Нобелевский лауреат, доказал математически, что изменения не могут происходить долго. Только – быстро. Так что надеяться на месяцы и годы бросания не стоит.
Я очень тщательно следил за тем, чтобы нигде не проскочило ничего рекламного, коммерческого или чего-то в этом роде. Я хотел, по возможности, шире (это мне совсем не удалось, кстати), показать преимущества этой модели, которая, еще раз скажу – всего лишь действующая модель. Каждый может добавить что-то свое, а уж в поиске эффективных приемов – вообще раздолье, благо, интернет у всех под рукой.
(Хочу отдельно подчеркнуть: здесь алкоголизм рассматривается только в контексте КАК НЕ НАЧАТЬ ПИТЬ СНОВА после какого-то перерыва, как не начать пить, когда ты трезв, а не пьян или в состоянии похмелья. То есть, речь идет о психологии, никакие другие аспекты (медицинские, психиатрические) работы с алко-зависимостью здесь не рассматриваются)
Алкоголизм с головы до ног, как шубой, окутан толстенным слоем эмоций. Мы не пьем, нет, мы – расслабляемся, празднуем, горюем, глушим тоску или страх, «накатываем» для храбрости, встречаем рождение человека, отмечаем уход. Мы не говорим: хочу выпить, а говорим – хочу расслабиться, не говорим: хочу выпить с похмелья, а говорим – хочу привести голову в порядок. Все благообразно, все в рамках приличий, и алкоголем даже не пахнет. И лишь соскоблив этот слой эмоций, обнаружим под ним то, что ищем: простейший условный рефлекс, условием образования которого является повторяемость. Привычная повторяемость, и именно так переводится пугающее слово «аддикция» (англ. Addiction) — зависимость, пагубная привычка, привыкание.
То есть, алкоголизм – не болезнь, а привычка (условный рефлекс)? Да, выходит так. Наука прекрасно знает, как справляться с условным рефлексом. Еще в 1997 году В.Шульц в эксперименте с обезьянами показал, что после привыкания дофамин начинает вырабатываться не на алкоголь, а на предвкушение алкоголя. То есть, после привыкания нас не алкоголь манит, а предвкушение. Ндаа, столько людей алкоголь клянут, даже бессилие перед ним признают – а он не при делах.
Помните, разочарование, когда держался-держался «на зубах», мучался, страдал так, что аж пиджак заворачивался, а выпил – и никакого удовольствия, кроме недоумения: мол, и это все? Вот тут тот самый случай. Кстати, на этом эффекте построено несколько надежных психологических приемов для мгновенного разрушения желания выпить (точнее, разрушения предвкушения дофамина). Мы во всеоружии перед условным рефлексом, а, следовательно, и перед алко-зависимостью, ведь это одно и то же. Казалось бы, ура, победа над алкоголизмом? Ан нет.
Пьющие люди хорошо знают, как бывает: не пьешь, не пьешь, никакого предвкушения, никакого желания, и вдруг – бабах! а ты уже второй (третий, пятый) день на стакане. И только запоздалый вопрос в голове: как это? Что это было?
Действительно, что это было? Говорят, что после открытия таблицы Менделеева химики предсказывали, что пустые клетки будут заполнены новыми, еще неизвестными, элементами, и точно – заполняют. Говорят, что астрономы часто утверждают, что в том или ином участке космоса должна быть звезда или планета и со временем они ее открывают. Точно так же и с алкоголизмом: должно было быть что-то еще, кроме условного рефлекса. Иначе картинка не складывается: откуда берется сила, которая внезапно нападает и скручивает в бараний рог без всякого повода, буквально, на ровном месте и независимо от даты последнего употребления? И – точно! Есть там еще одна штука, до сих пор не описанная в зависимости – импринт (запечатление). Введение нового элемента в процесс зарождения, развития и прекращения зависимости все ставит на свои места, заполняет все пробелы, делает все логичным, понятным, и – стало быть – управляемым.
Что такое импринт? Это механизм, входящий в систему обучения (приспособления) человека к жизни. Сначала идут инстинкты, потом импринты, потом условные рефлексы, потом – непосредственно обучение. Примеры импринтов: вам нравятся брюнетки, а не блондинки (или наоборот) – это импринт. Первая любовь – импринт. То, что мы считаем себя мужчинами (женщинами) – импринт. Наша сексуальная принадлежность – импринт. Понятие (образ) врага – импринт. Профессиональная принадлежность – импринт. Идентичность – импринт.
Небольшое отступление. Тут интересная вещь получается: признание себя алкоголиком – это изменение импринта, вспомните как трудно это дается, как не хочет человек признать себя алкоголиком (хотя, на мой взгляд, очень мало кто внутри себя это принимает). Но, ок, допустим, человек под давлением врача, семьи, родственников, все же принял себя как алкоголика. Кто такой «алкоголик»? – Это человек много и часто пьющий. Так вот, как только человек принял, согласился, смирился с этим – ему говорят – а теперь не смей пить. Как это – не пить? Я же алкоголик, то есть, тот, кто должен и любит часто и много, а вы мне – не пей? Представьте: летчику сказали – не летай. Повару сказали: не готовь еду. Художнику сказали: не рисуй. Не все способны увидеть и понять какого масштаба внутренний конфликт разожгли в человеке безграмотными действиями те, кто бесцеремонно вторгся в святая святых каждого человека: его идентичность, и вынуждал его признать себя алкоголиком. Получается, что начало распада личности закладывается задолго до третьей стадии зависимости.
В общем, импринтов – тьма тьмущая. Импринты изучает наука о поведении: этология, основанная Нобелевским лауреатом К.Лоренцом.
Импринт включается в определенные моменты жизни, при стечении строго определенных условий, называемых импринтной уязвимостью, закрепляется с первого раза, без поощрительного гормонального подкрепления, типа дофамина, совершенно случайным образом, может быть как полезным, так и вредным, действует в течение всей жизни. Кто-то считает, что импринт нельзя удалить, кто-то считает, что можно. Во всяком случае, алкогольное запечатление можно, это не только на себе проверено. Думаю, что зависимость может состоять из условного рефлекса без импринта (всем известны случаи легкого спонтанного бросания), но не может состоять из одного импринта, без условного рефлекса.
Как включается импринт? Представьте, подросток, в силу заложенной возрастной программы, начинает интересоваться противоположным полом, поэтому хочет быть (хотя бы казаться) таким супер-супер, но, по собственному убеждению, никак не дотягивает до супер-супер. И вдруг он первый раз выпивает спиртное – и чувствует, что стал именно таким: крутым, красивым, сильным, красноречивым, обаятельным (и далее по списку). И в этот момент может произойти (а может не произойти) чудо, точнее – запечатление, импринт. Теперь его мозг знает, как стать таким, каким хочешь – просто надо выпить. Отныне муки закончились: выпей – и ты такой как надо, теперь мозг имеет программу, выполнение которой – обязанность.
Это очень упрощенная схема, очень упрощенная. Импринт – дело случая. Он не зависит от социального, образовательного, имущественного и других факторов. Не имеет значения били ребенка в семье или нет, потому что если в самый ответственный момент первого употребления, даже если его избивали всегда, но в момент первого употребления он по какой-либо причине счастлив, то эффект от алкоголя может оказаться слабым, чтобы запустить импринт. Или подросток из супер-благополучной и богатой семьи, совершенно случайно, в день первого приема алкоголя был в ужасном настроении, от того, например, что девочка не улыбнулась ему и он чувствовал себя униженным и оскорбленным, то два-три глотка алкоголя могли кардинально изменить настроение и включить импринт.
Я считаю, что нет нужды копаться в причинах, раз стойкая зависимость налицо – значит импринт был. Ну, и слава богу, теперь надо от него избавиться, благо, методы и инструменты для этого существуют. Зато теперь полная ясность: есть условный рефлекс, есть импринт. Теперь все объяснимо, теперь понятно, почему и через год, и через десять сохраняется потребность в алкоголе, и что делать, чтобы прекратить это. Теперь абсолютно понятно и другое: что ничем мы не больны, блин. Что импринт, конечно, штука серьезная, но и на него есть управа. Вы никогда не задумывались, как делают смертников? Ведь если есть способы, чтобы абсолютно темных и необразованных людей заставить перешагнуть инстинкт самосохранения и нажать кнопку, гарантированно лишающих их жизни, то есть способы и для нас, изо всех сил любящих жизнь, умеющих писать и читать, научиться нажимать другую кнопку, дарящую эту самую жизнь.
Конечно, это, как и все в окружающей реальности, не более, чем модель. Человеку свойственно пользоваться моделями, полезными или неполезными. Например, жизнь человека будет очень разной в зависимости от того, какую модель он предпочтет: «я – успешен», или «я – лузер».
Предлагаемая мною модель «В основе алко-зависимости лежит условный рефлекс и импринт» намного полезнее модели «В основе алко-зависимости лежит один условный рефлекс», потому что дает ответы на все те вопросы, на которые нет ответа у второй модели. Это снимает человека с крючка неизбывного чувства вины, перманентного посыпания головы пеплом, с крючка дурацких выдумок про саморазрушение, про, якобы, свой осознанный выбор пить, про необходимость огромного, настоящего и искреннего желания бросить пить, про пресловутую силу воли.
То, что человек стал алкоголиком – это случай. Никто не может знать вкус того, чего он не пробовал, так и любопытствующий подросток, только познающий мир, не мог знать, что получит в результате первого употребления. А раз не мог знать, стало быть, и не мог делать выбор, мол, отныне я буду пить водку, это мой осознанный выбор. Если человек выпил второй раз, значит в первый раз что-то его зацепило, и неважно, что он сам может думать, что ему ничего не понравилось. Если мандарин с первого раза не понравился, то второй раз его никто есть не станет, зачем? Со мной спорила женщина, которая первый раз выпила, чтобы отцу меньше осталось, он не бил маму. Теплая водка была горькой и противной, сказала она, что там могло понравиться? А чувство собственной жертвенности ради мамы? Разве не оно помогло преодолеть отвращение и выпить? И разве не была приятна мысль, что своим действием спасаете маму?
Предлагаемая модель позволяет унифицировать процесс бросания и свести его к набору навыков. Теперь это просто технология, в которой нет места душевным терзаниям и эмоциям. Это последовательность определенных действий, не зависящих от внутренних качеств того, кто их делает. Это как борщ варить: все равно в какой кухне, в какой кастрюле, в какое время дня или ночи. Стать алкоголиком – тоже технология, где главное – повторение. Любой, кто смог пройти этот путь, может пройти и обратно.
Захотят ли бросить пить все? Нет, конечно. Но отсутствие эмоций снимет с алкоголизма ореол мученичества, флер мистики, как будто мы смотрим в замедленном видео как человек покидает этот мир. Здесь нет нужды «допиваться до трезвости», нет нужды бросать навсегда, теперь это простой технологический процесс, начало, окончание и скорость которого можно регулировать.
Есть еще одна хорошая новость: Джон Нэш, тоже Нобелевский лауреат, доказал математически, что изменения не могут происходить долго. Только – быстро. Так что надеяться на месяцы и годы бросания не стоит.
Я очень тщательно следил за тем, чтобы нигде не проскочило ничего рекламного, коммерческого или чего-то в этом роде. Я хотел, по возможности, шире (это мне совсем не удалось, кстати), показать преимущества этой модели, которая, еще раз скажу – всего лишь действующая модель. Каждый может добавить что-то свое, а уж в поиске эффективных приемов – вообще раздолье, благо, интернет у всех под рукой.
