Важно Уголок АА-шника в Трезвеем вместе

[иЗОЛЬДА]

Просто по 12 на 12 или по вопросам из Грейпвайн?

Миш, ты у нас самый опытный) как лучше и в чем разница?

 

[Mik]

Миш, ты у нас самый опытный) как лучше и в чем разница?

В вопросах попроще, понятнее. А можно и одновременно и то и то.

 

[иЗОЛЬДА]

В вопросах попроще, понятнее. А можно и одновременно и то и то.

Может с вопросов тогда начнем?

 

[Mik]

Может с вопросов тогда начнем?

Надо подумать, может всё вместе тоже вариант.

 

[TaHjuXa]

@Mik созрел вопрос.
У нас за 200 км от меня нужно открыть русскую группу АА. Пару...тройку человек уже звонят и на скайп к нам заходят по вторникам. Имею ли я право...этическое, моральное начать или даже вести группу, если сама только во вторник закончила свои шаги, все 12, но по книге. По памяти, боюсь, что еще не осилю.
Мне как то боязно, но и азарт включается...я согласна на пару раз в месяц

 

[на путь истинный]

@Mik созрел вопрос.
У нас за 200 км от меня нужно открыть русскую группу АА. Пару...тройку человек уже звонят и на скайп к нам заходят по вторникам. Имею ли я право...этическое, моральное начать или даже вести группу, если сама только во вторник закончила свои шаги, все 12, но по книге. По памяти, боюсь, что еще не осилю.
Мне как то боязно, но и азарт включается...я согласна на пару раз в месяц

2 трезвых алкоголика -это уже группа.
Да, ты можешь открыть группу. Но постарайся связаться с ближайшим офисом обслуживания АА.
Вас зарегистрируют официально, помогут с литературой, и ещё много полезной информации.

 

[TaHjuXa]

2 трезвых алкоголика -это уже группа.
Да, ты можешь открыть группу. Но постарайся связаться с ближайшим офисом обслуживания АА.
Вас зарегистрируют официально, помогут с литературой, и ещё много полезной информации.

Ближайшая - это мы, группа в Таллине.
Я боюсь. Вдруг не будут ходить, а я приехала...это гордыня, блииин.
Спасибо.

 

[Mik]

@Mik созрел вопрос.
У нас за 200 км от меня нужно открыть русскую группу АА. Пару...тройку человек уже звонят и на скайп к нам заходят по вторникам. Имею ли я право...этическое, моральное начать или даже вести группу, если сама только во вторник закончила свои шаги, все 12, но по книге. По памяти, боюсь, что еще не осилю.
Мне как то боязно, но и азарт включается...я согласна на пару раз в месяц

Имеешь право! Если бы основатели АА сомневались, то ничего не было бы. Но идея АА работает. Мне доверили вести собрания достаточно большой тогда группы АА, хотя я тогда не пил менее полгода. Причём оффлайн. Отличный опыт! То что ты сомневаешься, это хорошо, но вперёд идти надо.

 

[Mik]

Ближайшая - это мы, группа в Таллине.
Я боюсь. Вдруг не будут ходить, а я приехала...это гордыня, блииин.
Спасибо.

Насчёт далеко ездить, наверное постоянно не наездишься, нужны местные, кто хочет АА.

 

[Mik]

Я с чего-то взял, что речь про скайп) где ещё нет движения, обычно к желающим ездит десант, в рамках 12 шага, естественно не как на работу.

 

[Mik]

По заявкам радиослушателей....
Начинаем работать по 12 традициям Анонимных алкоголиков.
В процессе работы, можно заметить то, что опыт данной работы применим и в обычной жизни.
Чтобы было всем интересно, предлагаю всем желающим, публиковать свои выполненные задания после каждой опубликованной традиции, либо краткий анализ выполненного лично вышеуказанного задания.

Список литературы из Ресурсов:

12 на 12 (Двенадцать шагов и двенадцать традиций АА)

Вопросник по традициям АА

 

[Mik]

ТРАДИЦИЯ ПЕРВАЯ​

“Наше общее благополучие должно стоять на первом месте; личное выздоровление зависит от единства АА”.

Единство Анонимных Алкоголиков — самое ценное, чем владеет наше Содружество. От этого зависят наши жизни и жизни всех тех, кто собирается присоединиться к Содружеству в будущем. Либо мы сохраним единство, либо АА прекратит свое существование. Если мы не сохраним единства, сердце АА перестанет биться, наши артерии перестанут нести животворную Божью благодать, Его дар будет бессмысленно утрачен. Вернувшись в свои пещеры, алкоголики будут упрекать нас, говоря: “Каким замечательным делом могло бы стать АА!”

“Значит ли это, — воскликнет кто-нибудь испуганно, — что индивидуальность в АА не ценится высоко? Не будет ли группа давить на меня и не поглотит ли она мою индивидуальность?”

В ответ на это мы, конечно, можем громко сказать: “Нет!” Мы считаем, что нет такого товарищества на земле, которое уделяло бы так много внимания его отдельным членам. Нет другого товарищества, которое так ревностно ограждало бы право каждого члена думать, говорить и действовать, как ему хочется. Ни один член АА не может заставить другого члена что-либо сделать, никого нельзя наказать или исключить из группы. Наши Двенадцать Шагов к выздоровлению являются всего лишь предложениями, а Двенадцать Традиций, которые гарантируют единство АА, не содержат ни одного “нельзя”. В них постоянно говорится: “Нам следует” или “Мы должны”, но никогда не говорится: “Вы должны!”

Для многих свобода индивидуальности означает чистый анархизм. Каждый новичок и каждый друг Содружества, впервые знакомясь с АА, бывают озадачены. Они видят свободу на грани вседозволенности, но сразу же признают, что АА обладает неотразимой силой целеустремленности и активности. “Как, — говорят они, — в принципе может функционировать такая толпа анархистов? Как могут они ставить общее благо превыше всего? Что вообще держит их вместе?”

Те, кто внимательно присмотрятся к деятельности АА, подберут ключ к этой загадке. Каждый член АА должен соблюдать принципы, которые обеспечивают его выздоровление. Фактически его жизнь зависит от следования духовным принципам. Если он отклоняется от них достаточно далеко, наказание бывает скорым и непреложным — он заболевает и умирает. Сначала он следует Программе потому, что должен следовать, но позже он находит для себя образ жизни, который ему по-настоящему нравится. Более того, он приходит к выводу, что если не будет делиться с другими, то не сможет удержать свой бесценный дар. Никто из нас не может выжить, если не несет людям идеи АА. Когда выполнение программы Двенадцатого Шага приводит к созданию группы, все делают еще одно открытие: в большинстве своем алкоголики не могут выздороветь, если не являются членами группы. Каждый начинает понимать, что он лишь небольшая частица большого целого, что никакая личная жертва не слишком велика для сохранения Содружества. Он понимает, что надо заглушить в себе желания и амбиции, если они могут принести несчастье группе. Становится ясным, что группа должна выжить, чтобы выжил каждый человек.

Поэтому с самого начала вопрос, как жить и работать в группе, становится самым главным. В окружающем нас мире мы видим людей, уничтожающих целые народы. Борьба за богатство, власть, престиж как никогда раньше разъединяет человечество. Если сильные, здоровые люди загнаны в тупик в попытках обрести мир и гармонию, то что же станет с этим неустойчивым сборищем алкоголиков? Так же серьезно, как когда-то мы боролись и молились за то, чтобы выздоравливать, мы начинаем бороться за принципы, позволяющие выжить АА. Структура нашего Содружества обрела форму в горниле практики.

Бесчисленное количество раз во многих градах и весях мы разыгрывали историю Эдди Рикенбакера и его мужественных товарищей, чей самолет рухнул в Тихий океан. Подобно нам, они неожиданно обнаружили, что спаслись от смерти, несмотря на гибель самолета; однако им снова грозила смерть, потому что они едва держались на плаву в открытом море. Как хорошо они поняли, что их общее благо важнее всего. Никто не должен эгоистично относиться к запасам хлеба и воды. Каждый должен думать о других, а все вместе они должны сохранять веру, чтобы обрести силу. И они обрели ее в достаточной мере, чтобы преодолеть все на своем пути, — все дефекты своей утлой посудины, все испытания неопределенностью, болью, страхом, отчаянием и даже смерть одного из своих товарищей.

Так же было и с Содружеством АА — вера и деятельность стали основой приобретенного нами огромного опыта. Он живет в Двенадцати Традициях Анонимных Алкоголиков, которые с Божьей помощью сохранят наше единство до тех пор, пока Он нуждается в нашем существовании.

Задание:​

• На группе АА увидеть то главное, что стоит на первом месте.​
• Помнить – личное зависит от единства.​
• Эта традиция – смирение своего «Я».​
• Общее благополучие на 1-м месте.​
• Посмотреть, что в моей жизни общее на 1-м месте, а личное зависит от единства.​
• Ответы на 10 вопросов:​

1. Являюсь ли я в своей группе человеком, который пытается сгладить углы, примирить, подружить, объединить людей? Или я тот, кто сеет раздоры? А как насчет сплетен и копания в самоанализах других членов АА?​
2. Миротворец ли я? Или же под благовидными предлогами, типа "исключительно обсуждения ради", я то и дело затеваю споры?​
3. Снисходителен ли я к тем, кто "гладит меня против шерсти", или же я резок с ними?​
4. Выступаю ли я с замечаниями в духе соперничества, например, сравнивая одну группу с другой, или противопоставляя АА в одном месте АА в другом?​
5. Не отлыниваю ли я от некоторых мероприятий АА, считая, что я как бы выше того, чтобы заниматься тем или иным делом?​
6. Обладаю ли я информацией об АА в целом? Поддерживаю ли я всеми доступными мне способами наше Товарищество в целом, или же только те его части, которые мне понятны и которые я одобряю?​
7. Тактичен ли я по отношению к членам АА в той же степени, в какой мне хочется, чтобы они были тактичны со мной?​
8. Не имею ли я свойства разглагольствовать о любви, одновременно с этим потворствуя и втайне оправдывая поведение, преисполненное вражды?​
9. Хожу ли я на достаточное количество собраний АА и читаю ли в достаточном объеме нашу литературу для того, чтобы мои связи с Товариществом были действительно хорошими?​
10. Все ли, что во мне есть, как хорошее, так и плохое, я разделяю с АА, как принимая, так и оказывая помощь товарищам?​

Подумать о наркоманах: относятся ли они к единству?​

 

[Mik]

Выкладывайте задание или мысли о нём прямо за опубликованной традицией, следующая (2-я традиция) в субботу.

 

[иЗОЛЬДА]

ТРАДИЦИЯ ПЕРВАЯ​

“Наше общее благополучие должно стоять на первом месте; личное выздоровление зависит от единства АА”.

Единство Анонимных Алкоголиков — самое ценное, чем владеет наше Содружество. От этого зависят наши жизни и жизни всех тех, кто собирается присоединиться к Содружеству в будущем. Либо мы сохраним единство, либо АА прекратит свое существование. Если мы не сохраним единства, сердце АА перестанет биться, наши артерии перестанут нести животворную Божью благодать, Его дар будет бессмысленно утрачен. Вернувшись в свои пещеры, алкоголики будут упрекать нас, говоря: “Каким замечательным делом могло бы стать АА!”

“Значит ли это, — воскликнет кто-нибудь испуганно, — что индивидуальность в АА не ценится высоко? Не будет ли группа давить на меня и не поглотит ли она мою индивидуальность?”

В ответ на это мы, конечно, можем громко сказать: “Нет!” Мы считаем, что нет такого товарищества на земле, которое уделяло бы так много внимания его отдельным членам. Нет другого товарищества, которое так ревностно ограждало бы право каждого члена думать, говорить и действовать, как ему хочется. Ни один член АА не может заставить другого члена что-либо сделать, никого нельзя наказать или исключить из группы. Наши Двенадцать Шагов к выздоровлению являются всего лишь предложениями, а Двенадцать Традиций, которые гарантируют единство АА, не содержат ни одного “нельзя”. В них постоянно говорится: “Нам следует” или “Мы должны”, но никогда не говорится: “Вы должны!”

Для многих свобода индивидуальности означает чистый анархизм. Каждый новичок и каждый друг Содружества, впервые знакомясь с АА, бывают озадачены. Они видят свободу на грани вседозволенности, но сразу же признают, что АА обладает неотразимой силой целеустремленности и активности. “Как, — говорят они, — в принципе может функционировать такая толпа анархистов? Как могут они ставить общее благо превыше всего? Что вообще держит их вместе?”

Те, кто внимательно присмотрятся к деятельности АА, подберут ключ к этой загадке. Каждый член АА должен соблюдать принципы, которые обеспечивают его выздоровление. Фактически его жизнь зависит от следования духовным принципам. Если он отклоняется от них достаточно далеко, наказание бывает скорым и непреложным — он заболевает и умирает. Сначала он следует Программе потому, что должен следовать, но позже он находит для себя образ жизни, который ему по-настоящему нравится. Более того, он приходит к выводу, что если не будет делиться с другими, то не сможет удержать свой бесценный дар. Никто из нас не может выжить, если не несет людям идеи АА. Когда выполнение программы Двенадцатого Шага приводит к созданию группы, все делают еще одно открытие: в большинстве своем алкоголики не могут выздороветь, если не являются членами группы. Каждый начинает понимать, что он лишь небольшая частица большого целого, что никакая личная жертва не слишком велика для сохранения Содружества. Он понимает, что надо заглушить в себе желания и амбиции, если они могут принести несчастье группе. Становится ясным, что группа должна выжить, чтобы выжил каждый человек.

Поэтому с самого начала вопрос, как жить и работать в группе, становится самым главным. В окружающем нас мире мы видим людей, уничтожающих целые народы. Борьба за богатство, власть, престиж как никогда раньше разъединяет человечество. Если сильные, здоровые люди загнаны в тупик в попытках обрести мир и гармонию, то что же станет с этим неустойчивым сборищем алкоголиков? Так же серьезно, как когда-то мы боролись и молились за то, чтобы выздоравливать, мы начинаем бороться за принципы, позволяющие выжить АА. Структура нашего Содружества обрела форму в горниле практики.

Бесчисленное количество раз во многих градах и весях мы разыгрывали историю Эдди Рикенбакера и его мужественных товарищей, чей самолет рухнул в Тихий океан. Подобно нам, они неожиданно обнаружили, что спаслись от смерти, несмотря на гибель самолета; однако им снова грозила смерть, потому что они едва держались на плаву в открытом море. Как хорошо они поняли, что их общее благо важнее всего. Никто не должен эгоистично относиться к запасам хлеба и воды. Каждый должен думать о других, а все вместе они должны сохранять веру, чтобы обрести силу. И они обрели ее в достаточной мере, чтобы преодолеть все на своем пути, — все дефекты своей утлой посудины, все испытания неопределенностью, болью, страхом, отчаянием и даже смерть одного из своих товарищей.

Так же было и с Содружеством АА — вера и деятельность стали основой приобретенного нами огромного опыта. Он живет в Двенадцати Традициях Анонимных Алкоголиков, которые с Божьей помощью сохранят наше единство до тех пор, пока Он нуждается в нашем существовании.

Задание:​

• На группе АА увидеть то главное, что стоит на первом месте.​
• Помнить – личное зависит от единства.​
• Эта традиция – смирение своего «Я».​
• Общее благополучие на 1-м месте.​
• Посмотреть, что в моей жизни общее на 1-м месте, а личное зависит от единства.​
• Ответы на 10 вопросов:​

1. Являюсь ли я в своей группе человеком, который пытается сгладить углы, примирить, подружить, объединить людей? Или я тот, кто сеет раздоры? А как насчет сплетен и копания в самоанализах других членов АА?​
2. Миротворец ли я? Или же под благовидными предлогами, типа "исключительно обсуждения ради", я то и дело затеваю споры?​
3. Снисходителен ли я к тем, кто "гладит меня против шерсти", или же я резок с ними?​
4. Выступаю ли я с замечаниями в духе соперничества, например, сравнивая одну группу с другой, или противопоставляя АА в одном месте АА в другом?​
5. Не отлыниваю ли я от некоторых мероприятий АА, считая, что я как бы выше того, чтобы заниматься тем или иным делом?​
6. Обладаю ли я информацией об АА в целом? Поддерживаю ли я всеми доступными мне способами наше Товарищество в целом, или же только те его части, которые мне понятны и которые я одобряю?​
7. Тактичен ли я по отношению к членам АА в той же степени, в какой мне хочется, чтобы они были тактичны со мной?​
8. Не имею ли я свойства разглагольствовать о любви, одновременно с этим потворствуя и втайне оправдывая поведение, преисполненное вражды?​
9. Хожу ли я на достаточное количество собраний АА и читаю ли в достаточном объеме нашу литературу для того, чтобы мои связи с Товариществом были действительно хорошими?​
10. Все ли, что во мне есть, как хорошее, так и плохое, я разделяю с АА, как принимая, так и оказывая помощь товарищам?​

Подумать о наркоманах: относятся ли они к единству?​

Миша, спасибо
***
По поводу вышесказанного. Я сильно почувствовала единство сообщества в первый раз, когда этим летом побывала на форуме анонимных алкоголиков. Было ощущение, что я член одной большой и дружной семьи.
Обсуждать кто и как выздоравливает, и какие группы лучше, а какие хуже - не обсуждаю. Хотя сталкивалась с этим в сообществе.
Собрания сейчас вообще не посещаю. Нахожусь в чужой стране, быт и распорядок жизни пока не обустроен. Думаю, что это плохо. Литературу не читаю, спикерские не слушаю... Остались только шаги и их применение. Сильно помогают 1,3 и 11 шаги
Наркоманы. Про это тоже слышала много разговоров. Лично на наркоманских группах не была, поэтому опыта общения с АН не имею. Но считаю, что болезнь у всех одна. Я в молодости была всеядная, чем только не убивала себя.
Бог один. И он всем нам дал шанс начать новую жизнь. И мне хочется донести эту весть до новичков. Поэтому я заинтересована в единстве АА. Не будет единства, не будет выздоровления

 

[Mik]

Ещё примеры будут? Кто почаще ходит на группы?)

 

[TaHjuXa]

Насчёт далеко ездить, наверное постоянно не наездишься, нужны местные, кто хочет АА.

Я не знаю как это работает там у Бога, но вчера на скайп группе были 2 человека изэтого города и согласились основать группу.
Ураааа!!

 

[Mik]

Я не знаю как это работает там у Бога, но вчера на скайп группе были 2 человека изэтого города и согласились основать группу.
Ураааа!!

Четко работает!

 

[Mik]

Как то трудно понять, идет формат или нет, без обратной связи.
На самом деле у меня в тексте по каждой традиции есть масса пометок.
Однако задания и вопросы тоже отлично помогают разобраться с традициями.

ТРАДИЦИЯ ВТОРАЯ
​

“В делах нашей группы есть лишь один высший авторитет —
любящий Бог, воспринимаемый нами в том виде,
в котором Он может предстать в нашем групповом сознании.
Наши руководители — всего лишь облеченные доверием исполнители,
они не приказывают”.​

Кто направляет деятельность АА? Кто руководит этой организацией? Это тоже загадка для новичков и друзей АА. Когда мы говорим, что наше Содружество не имеет президента, обладающего руководящими полномочиями, что у нас нет казначея, который может заставить какого-либо члена уплатить долг, что у нас нет совета директоров, который может исключить провинившегося члена из общества, что ни один член АА не может отдать распоряжение другому и потребовать его выполнения, наши друзья восклицают удивленно: “Но это просто невозможно. Тут что-то не так”. Потом эти практичные люди читают то, что написано во Второй Традиции, и узнают, что единственным авторитетом в АА является любящий Бог, каким Его себе представляют члены группы. Они с сомнением спрашивают опытного члена АА, работает ли такая система. И тот, внешне вполне разумный человек, сразу же отвечает: “И еще как!” Тогда друзья бормочут, что все это кажется неопределенным, туманным и довольно наивным. Они начинают наблюдать за нами критическим взглядом, потом узнают кое-что из истории АА и скоро вооружаются всеми необходимыми фактами.

Каковы же факты деятельности АА, которые привели к выработке принципа, кажущегося столь непрактичным?

Джон Доу, хороший парень из АА, переезжает, скажем, в Миддлтаун (США). Оказавшись один, он понимает, что не может остаться трезвым или даже выжить, если не будет передавать другим алкоголикам то, что получил сам. Он чувствует в себе духовную и нравственную потребность помочь сотням страдающих от алкоголизма людей, живущих рядом с ним. К тому же он скучает по группе, существующей там, где он жил раньше. Ему нужны другие алкоголики не меньше, чем он нужен им. Он посещает проповедников, врачей, редакторов, полицейских, барменов… в результате чего в Миддлтауне появляется группа, основателем которой он является.

Будучи основателем группы, он поначалу является и ее руководителем. Кто же еще? Вскоре, однако, ему предстоит поделиться взятой на себя властью с теми первыми алкоголиками, которым он помог. В этот момент милосердный диктатор становится председателем комитета, состоящего из его друзей. Так складывается служебная лестница растущей группы, которая формируется по принципу самоназначения, потому, конечно же, что другой принцип невозможен. Через несколько месяцев в Миддлтауне развивается бурная деятельность АА.

Основатель и его друзья передают свое стремление к духовному росту новичкам, снимают помещения для собраний, помогают устроиться в больницу и уговаривают своих жен варить кофе литрами. Будучи всего лишь простыми смертными, основатель и его друзья могут некоторое время наслаждаться славой. Они говорят друг другу: “Будет неплохо, если мы и впредь будем руководить АА в этом городе. В конце концов, у нас есть опыт. И потом посмотрите, каких успехов мы добились с этими пьяницами. Они должны быть благодарны нам!” Правда, иногда основатели и их друзья мудрее и скромнее, чем в описанном примере. Но чаще всего на этом этапе они именно таковы.

И тут в группе возникают все более серьезные проблемы. Попрошайки продолжают попрошайничать. Одинокие продолжают томиться в одиночку. Проблемы обрушиваются как лавина. Начинаются разговоры в кулуарах, переходящие со временем в громкие возгласы: “Что же эти “старики” думают, что они будут вечно руководить группой? Давайте назначать выборы!” Основатель и его друзья обижены и подавлены. Они пытаются заделать то одну, то другую брешь, пытаются заручиться поддержкой то одного, то другого члена группы. Но все напрасно — революция началась. Групповое сознание берет верх.

Назначают выборы. Если основатель и его друзья работали добросовестно, они могут, к их удивлению, на этот раз снова быть выбраны. Если же они сопротивлялись нараставшему демократическому движению, то их без промедления “спишут на берег”. В любом случае в группе появляется так называемый “ротационный комитет” с довольно ограниченной властью. Его члены, по существу, не могут руководить или управлять группой. Они обслуживают группу. Иногда это неблагодарная привилегия выполнять разного рода черную подготовительную работу. Под руководством председателя они осуществляют связь с общественностью за пределами группы и организуют собрания членов АА. Их казначей, неукоснительно ответственный перед группой, извлекает деньги из шапки, пущенной по кругу, кладет их в банк, платит за помещение, платит по другим счетам и регулярно отчитывается в своих расходах на рабочих, организационных собраниях группы. Секретарь следит за тем, чтобы в наличии всегда была необходимая литература, чтобы с интересующимися людьми поддерживалась телефонная и почтовая связь и вовремя рассылались оповещения о собраниях. Именно эти несложные услуги позволяют группе функционировать. Комитет не дает никому советов по проблемам духовного роста, не обсуждает поведение членов и не издает приказов. Если кто-либо из руководства попытается сделать что-либо подобное, на следующем же перевыборном собрании он может не пройти в состав комитета. Такие руководители с некоторым опозданием могут обнаружить, что они слуги, а не господа. Таков наш многолетний опыт. Во всех группах АА именно групповое сознание определяет условия, на которых руководители осуществляют свою деятельность.

Это подводит нас к прямому вопросу: “Есть ли в АА руководство?” Следует ответить на него вполне определенно: “Да, есть, несмотря на его кажущееся отсутствие”. Давайте вернемся к смещенному основателю и его друзьям. Что же будет с ними? Когда их грусть и печаль развеются, начнется незаметный процесс внутренних перемен. По прошествии времени этих бывших руководителей можно подразделить на два класса, которые на жаргоне АА называются “заслуженный деятель” и “сострадающий проповедник”. Первый понимает мудрость решения группы и не обижается на то, что лишился своего положения. Его суждения, подкрепленные большим жизненным опытом, разумны, и он согласен тихо отойти в сторону, ожидая дальнейшего развития событий. Второй же глубоко убежден, что группа не может обойтись без него, он постоянно стремится быть переизбранным в “руководящие” органы и не может освободиться от жалости к самому себе. Некоторые страдают столь сильно, что, забыв о духе и принципах АА, начинают прикладываться к бутылке. Временами атмосфера местной организации АА бывает перенасыщена такого рода страданиями. Почти все старожилы АА в той или иной форме прошли через этот процесс. К счастью, в большинстве своем они его перенесли хорошо и стали “заслуженными деятелями”. Эти люди становятся постоянными и подлинными лидерами АА. Их скромно высказанное мнение, их знания и пример личной скромности часто помогают выходить из создавшихся кризисных ситуаций. В трудных случаях группа всегда обращается к ним за советом. Они становятся выразителями коллективного мнения группы, подлинным голосом АА. Они не правят по мандату, они ведут за собой личным примером. Именно этот опыт заставил нас понять, что мнение группы, в котором большую роль играет опыт старейшин, в конечном счете, мудрее, чем опыт одного, пусть и мудрого, лидера.

Когда нашей организации было только 13 лет, произошло событие, продемонстрировавшее истинность этого принципа. Один из первых членов АА против собственного желания вынужден был подчиниться мнению группы. Вот как он сам рассказывает свою историю:

“Однажды я работал по программе Двенадцатого Шага в одной больнице Нью-Йорка. Ее владелец Чарли как-то пригласил меня в свой кабинет. “Билл, — сказал он мне, — мне кажется несправедливым, что тебе материально живется так трудно. Все эти пьяницы вокруг тебя выздоравливают и преуспевают в делах. Ты же занимаешься своей работой весь рабочий день, и при этом ты полностью разорен. Это нечестно”. Он пошарил в ящиках стола и достал старый финансовый отчет. Вручив его мне, он продолжал: “Здесь ты увидишь, какой доход приносила эта больница в двадцатые годы. Тысячи долларов в месяц! Она и сейчас могла бы приносить столько же и будет приносить — если только ты поможешь мне. Почему бы тебе не перенести сюда всю свою деятельность? Я дам тебе кабинет, выделю приличный бюджет для ведения работы, и ты станешь получать большую долю дохода. Три года тому назад, когда мой главный врач Силкуорт рассказал мне о духовной помощи пьяницам, я считал все это выдумками безумцев, но с тех пор я изменил свое мнение. В один прекрасный день все эти бывшие пьяницы, с которыми ты возишься, смогут заполнить Мэдисон Сквэр Гарден, и я не понимаю, почему все это время ты должен голодать. То, что я предлагаю, вполне этично. Ты сможешь стать непрофессиональным целителем, причем более успешным, чем кто-либо другой в этой области”.

Я был в замешательстве, и все же ощущал некоторые угрызения совести, но потом решил, что предложение Чарли и в самом деле вполне этично. Почему бы мне и вправду не стать профессиональным целителем? Я подумал о Луизе, которая ежедневно возвращается из универмага совершенно изможденная, а дома готовит ужин для нескольких пьяниц, которые за это ничего не платят. Я подумал о той сумме денег, которую я все еще должен кредиторам с Уолл-стрит. Я подумал о нескольких друзьях-алкоголиках, зарабатывающих не меньше, чем раньше. Почему бы и мне не сделать то же самое?

Хотя я попросил немного времени у Чарли, чтобы подумать, фактически я уже принял решение. В метро, по дороге домой в Бруклин мне показалось, что я ощущаю направляющую длань Бога. Мне показалось, что голос прямо из Библии говорит мне: “Работник всегда достоин платы за свою работу”. Приехав домой, я увидел, что Луиза, как всегда, готовит еду, а три алкоголика следят за ней с голодным блеском в глазах. Я отвел ее в сторону и рассказал ей свои чудесные новости. Она как будто заинтересовалась, но не обрадовалась, как я ожидал.

В этот вечер у нас было собрание группы. Хотя никто из алкоголиков, столовавшихся у нас в доме, не перестал пить, некоторые другие уже были на пути к выздоровлению. Вместе со своими женами они толпились на первом этаже в нашей гостиной. Я немедленно рассказал им о представившейся возможности. Я никогда не забуду их неподвижные лица и остановившиеся взгляды, которыми они смотрели на меня. По мере того, как я говорил, мой энтузиазм улетучивался. И наступила долгая пауза.

Один из моих друзей начал говорить как-то застенчиво: “Мы знаем, как тебе трудно сейчас, Билл. И нас это очень беспокоит. Мы давно думаем, чем мы можем тебе помочь. Но мне кажется, что я выражу общее мнение, если скажу, что твое предложение беспокоит нас гораздо больше”. Его голос стал более уверенным: “Неужели ты не понимаешь, — продолжал он, — что ты не можешь становиться профессионалом? Как бы ни был великодушен Чарли, неужели ты не понимаешь, что мы не можем связывать свою деятельность с больницей или каким-то другим учреждением? Ты говоришь, что предложение Чарли вполне этично. Конечно, оно этично, но то, что мы делаем, должно быть не просто этичным, оно намного выше соображений этики. Конечно, идея Чарли хороша, но она недостаточно хороша. Ведь речь идет о жизни и смерти, а в таких случаях годится только самое лучшее”. Мои друзья смотрели на меня с вызовом, а говоривший продолжал: “Билл, не говорил ли ты сам на одном из собраний, что иногда хорошее — враг самого лучшего? Это как раз такой случай. Ты не сделаешь этого!”

Таким было мнение группы. Они были правы, а я не прав. Голос в метро не был голосом Бога. Настоящий голос я услышал от моих друзей. Я послушал их и — слава Богу — подчинился их мнению”.

Задание:

Не отдавать власть никому, кроме Бога (в сообществе АА) и не командовать другими.

Не властвовать на гр. АА и в жизни ни над кем и не позволять властвовать над собой.

На группе АА не противопоставлять себя группе – группа всегда права.

Кто для меня настоящий лидер?


Из вопросника:

Занимаюсь ли я критикой или доверяю и поддерживаю должностных лиц своей группы, комитеты АА, работников обслуживания, новичков, ветеранов?

Можно ли мне абсолютно доверять, даже под секретом, исполнение поручений, связанных с Двенадцатым Шагом АА, или исполнение других ответственных поручений АА?

Выполняя поручения Товарищества АА, ищу ли я себе признания? Ожидаю ли похвал за свои идеи?

Должен ли я во время дискуссий на группе спасать свое лицо, или же я способен по-доброму уступить групповому сознанию и с удовольствием работать в соответствии с его решениями?

Хотя на моем счету уже несколько лет трезвости, продолжаю ли я охотно исполнять свою долю тяжелой или неприятной работы в АА?

Во время своих выступлений на группах не разглагольствую ли я о таких вещах, о которых имею лишь слабое представление и в которых я неопытен?​

 

[иЗОЛЬДА]

Как то трудно понять, идет формат или нет, без обратной связи.
На самом деле у меня в тексте по каждой традиции есть масса пометок.
Однако задания и вопросы тоже отлично помогают разобраться с традициями.

ТРАДИЦИЯ ВТОРАЯ
​

“В делах нашей группы есть лишь один высший авторитет —
любящий Бог, воспринимаемый нами в том виде,
в котором Он может предстать в нашем групповом сознании.
Наши руководители — всего лишь облеченные доверием исполнители,
они не приказывают”.​

Кто направляет деятельность АА? Кто руководит этой организацией? Это тоже загадка для новичков и друзей АА. Когда мы говорим, что наше Содружество не имеет президента, обладающего руководящими полномочиями, что у нас нет казначея, который может заставить какого-либо члена уплатить долг, что у нас нет совета директоров, который может исключить провинившегося члена из общества, что ни один член АА не может отдать распоряжение другому и потребовать его выполнения, наши друзья восклицают удивленно: “Но это просто невозможно. Тут что-то не так”. Потом эти практичные люди читают то, что написано во Второй Традиции, и узнают, что единственным авторитетом в АА является любящий Бог, каким Его себе представляют члены группы. Они с сомнением спрашивают опытного члена АА, работает ли такая система. И тот, внешне вполне разумный человек, сразу же отвечает: “И еще как!” Тогда друзья бормочут, что все это кажется неопределенным, туманным и довольно наивным. Они начинают наблюдать за нами критическим взглядом, потом узнают кое-что из истории АА и скоро вооружаются всеми необходимыми фактами.

Каковы же факты деятельности АА, которые привели к выработке принципа, кажущегося столь непрактичным?

Джон Доу, хороший парень из АА, переезжает, скажем, в Миддлтаун (США). Оказавшись один, он понимает, что не может остаться трезвым или даже выжить, если не будет передавать другим алкоголикам то, что получил сам. Он чувствует в себе духовную и нравственную потребность помочь сотням страдающих от алкоголизма людей, живущих рядом с ним. К тому же он скучает по группе, существующей там, где он жил раньше. Ему нужны другие алкоголики не меньше, чем он нужен им. Он посещает проповедников, врачей, редакторов, полицейских, барменов… в результате чего в Миддлтауне появляется группа, основателем которой он является.

Будучи основателем группы, он поначалу является и ее руководителем. Кто же еще? Вскоре, однако, ему предстоит поделиться взятой на себя властью с теми первыми алкоголиками, которым он помог. В этот момент милосердный диктатор становится председателем комитета, состоящего из его друзей. Так складывается служебная лестница растущей группы, которая формируется по принципу самоназначения, потому, конечно же, что другой принцип невозможен. Через несколько месяцев в Миддлтауне развивается бурная деятельность АА.

Основатель и его друзья передают свое стремление к духовному росту новичкам, снимают помещения для собраний, помогают устроиться в больницу и уговаривают своих жен варить кофе литрами. Будучи всего лишь простыми смертными, основатель и его друзья могут некоторое время наслаждаться славой. Они говорят друг другу: “Будет неплохо, если мы и впредь будем руководить АА в этом городе. В конце концов, у нас есть опыт. И потом посмотрите, каких успехов мы добились с этими пьяницами. Они должны быть благодарны нам!” Правда, иногда основатели и их друзья мудрее и скромнее, чем в описанном примере. Но чаще всего на этом этапе они именно таковы.

И тут в группе возникают все более серьезные проблемы. Попрошайки продолжают попрошайничать. Одинокие продолжают томиться в одиночку. Проблемы обрушиваются как лавина. Начинаются разговоры в кулуарах, переходящие со временем в громкие возгласы: “Что же эти “старики” думают, что они будут вечно руководить группой? Давайте назначать выборы!” Основатель и его друзья обижены и подавлены. Они пытаются заделать то одну, то другую брешь, пытаются заручиться поддержкой то одного, то другого члена группы. Но все напрасно — революция началась. Групповое сознание берет верх.

Назначают выборы. Если основатель и его друзья работали добросовестно, они могут, к их удивлению, на этот раз снова быть выбраны. Если же они сопротивлялись нараставшему демократическому движению, то их без промедления “спишут на берег”. В любом случае в группе появляется так называемый “ротационный комитет” с довольно ограниченной властью. Его члены, по существу, не могут руководить или управлять группой. Они обслуживают группу. Иногда это неблагодарная привилегия выполнять разного рода черную подготовительную работу. Под руководством председателя они осуществляют связь с общественностью за пределами группы и организуют собрания членов АА. Их казначей, неукоснительно ответственный перед группой, извлекает деньги из шапки, пущенной по кругу, кладет их в банк, платит за помещение, платит по другим счетам и регулярно отчитывается в своих расходах на рабочих, организационных собраниях группы. Секретарь следит за тем, чтобы в наличии всегда была необходимая литература, чтобы с интересующимися людьми поддерживалась телефонная и почтовая связь и вовремя рассылались оповещения о собраниях. Именно эти несложные услуги позволяют группе функционировать. Комитет не дает никому советов по проблемам духовного роста, не обсуждает поведение членов и не издает приказов. Если кто-либо из руководства попытается сделать что-либо подобное, на следующем же перевыборном собрании он может не пройти в состав комитета. Такие руководители с некоторым опозданием могут обнаружить, что они слуги, а не господа. Таков наш многолетний опыт. Во всех группах АА именно групповое сознание определяет условия, на которых руководители осуществляют свою деятельность.

Это подводит нас к прямому вопросу: “Есть ли в АА руководство?” Следует ответить на него вполне определенно: “Да, есть, несмотря на его кажущееся отсутствие”. Давайте вернемся к смещенному основателю и его друзьям. Что же будет с ними? Когда их грусть и печаль развеются, начнется незаметный процесс внутренних перемен. По прошествии времени этих бывших руководителей можно подразделить на два класса, которые на жаргоне АА называются “заслуженный деятель” и “сострадающий проповедник”. Первый понимает мудрость решения группы и не обижается на то, что лишился своего положения. Его суждения, подкрепленные большим жизненным опытом, разумны, и он согласен тихо отойти в сторону, ожидая дальнейшего развития событий. Второй же глубоко убежден, что группа не может обойтись без него, он постоянно стремится быть переизбранным в “руководящие” органы и не может освободиться от жалости к самому себе. Некоторые страдают столь сильно, что, забыв о духе и принципах АА, начинают прикладываться к бутылке. Временами атмосфера местной организации АА бывает перенасыщена такого рода страданиями. Почти все старожилы АА в той или иной форме прошли через этот процесс. К счастью, в большинстве своем они его перенесли хорошо и стали “заслуженными деятелями”. Эти люди становятся постоянными и подлинными лидерами АА. Их скромно высказанное мнение, их знания и пример личной скромности часто помогают выходить из создавшихся кризисных ситуаций. В трудных случаях группа всегда обращается к ним за советом. Они становятся выразителями коллективного мнения группы, подлинным голосом АА. Они не правят по мандату, они ведут за собой личным примером. Именно этот опыт заставил нас понять, что мнение группы, в котором большую роль играет опыт старейшин, в конечном счете, мудрее, чем опыт одного, пусть и мудрого, лидера.

Когда нашей организации было только 13 лет, произошло событие, продемонстрировавшее истинность этого принципа. Один из первых членов АА против собственного желания вынужден был подчиниться мнению группы. Вот как он сам рассказывает свою историю:

“Однажды я работал по программе Двенадцатого Шага в одной больнице Нью-Йорка. Ее владелец Чарли как-то пригласил меня в свой кабинет. “Билл, — сказал он мне, — мне кажется несправедливым, что тебе материально живется так трудно. Все эти пьяницы вокруг тебя выздоравливают и преуспевают в делах. Ты же занимаешься своей работой весь рабочий день, и при этом ты полностью разорен. Это нечестно”. Он пошарил в ящиках стола и достал старый финансовый отчет. Вручив его мне, он продолжал: “Здесь ты увидишь, какой доход приносила эта больница в двадцатые годы. Тысячи долларов в месяц! Она и сейчас могла бы приносить столько же и будет приносить — если только ты поможешь мне. Почему бы тебе не перенести сюда всю свою деятельность? Я дам тебе кабинет, выделю приличный бюджет для ведения работы, и ты станешь получать большую долю дохода. Три года тому назад, когда мой главный врач Силкуорт рассказал мне о духовной помощи пьяницам, я считал все это выдумками безумцев, но с тех пор я изменил свое мнение. В один прекрасный день все эти бывшие пьяницы, с которыми ты возишься, смогут заполнить Мэдисон Сквэр Гарден, и я не понимаю, почему все это время ты должен голодать. То, что я предлагаю, вполне этично. Ты сможешь стать непрофессиональным целителем, причем более успешным, чем кто-либо другой в этой области”.

Я был в замешательстве, и все же ощущал некоторые угрызения совести, но потом решил, что предложение Чарли и в самом деле вполне этично. Почему бы мне и вправду не стать профессиональным целителем? Я подумал о Луизе, которая ежедневно возвращается из универмага совершенно изможденная, а дома готовит ужин для нескольких пьяниц, которые за это ничего не платят. Я подумал о той сумме денег, которую я все еще должен кредиторам с Уолл-стрит. Я подумал о нескольких друзьях-алкоголиках, зарабатывающих не меньше, чем раньше. Почему бы и мне не сделать то же самое?

Хотя я попросил немного времени у Чарли, чтобы подумать, фактически я уже принял решение. В метро, по дороге домой в Бруклин мне показалось, что я ощущаю направляющую длань Бога. Мне показалось, что голос прямо из Библии говорит мне: “Работник всегда достоин платы за свою работу”. Приехав домой, я увидел, что Луиза, как всегда, готовит еду, а три алкоголика следят за ней с голодным блеском в глазах. Я отвел ее в сторону и рассказал ей свои чудесные новости. Она как будто заинтересовалась, но не обрадовалась, как я ожидал.

В этот вечер у нас было собрание группы. Хотя никто из алкоголиков, столовавшихся у нас в доме, не перестал пить, некоторые другие уже были на пути к выздоровлению. Вместе со своими женами они толпились на первом этаже в нашей гостиной. Я немедленно рассказал им о представившейся возможности. Я никогда не забуду их неподвижные лица и остановившиеся взгляды, которыми они смотрели на меня. По мере того, как я говорил, мой энтузиазм улетучивался. И наступила долгая пауза.

Один из моих друзей начал говорить как-то застенчиво: “Мы знаем, как тебе трудно сейчас, Билл. И нас это очень беспокоит. Мы давно думаем, чем мы можем тебе помочь. Но мне кажется, что я выражу общее мнение, если скажу, что твое предложение беспокоит нас гораздо больше”. Его голос стал более уверенным: “Неужели ты не понимаешь, — продолжал он, — что ты не можешь становиться профессионалом? Как бы ни был великодушен Чарли, неужели ты не понимаешь, что мы не можем связывать свою деятельность с больницей или каким-то другим учреждением? Ты говоришь, что предложение Чарли вполне этично. Конечно, оно этично, но то, что мы делаем, должно быть не просто этичным, оно намного выше соображений этики. Конечно, идея Чарли хороша, но она недостаточно хороша. Ведь речь идет о жизни и смерти, а в таких случаях годится только самое лучшее”. Мои друзья смотрели на меня с вызовом, а говоривший продолжал: “Билл, не говорил ли ты сам на одном из собраний, что иногда хорошее — враг самого лучшего? Это как раз такой случай. Ты не сделаешь этого!”

Таким было мнение группы. Они были правы, а я не прав. Голос в метро не был голосом Бога. Настоящий голос я услышал от моих друзей. Я послушал их и — слава Богу — подчинился их мнению”.

Задание:

Не отдавать власть никому, кроме Бога (в сообществе АА) и не командовать другими.

Не властвовать на гр. АА и в жизни ни над кем и не позволять властвовать над собой.

На группе АА не противопоставлять себя группе – группа всегда права.

Кто для меня настоящий лидер?


Из вопросника:

Занимаюсь ли я критикой или доверяю и поддерживаю должностных лиц своей группы, комитеты АА, работников обслуживания, новичков, ветеранов?

Можно ли мне абсолютно доверять, даже под секретом, исполнение поручений, связанных с Двенадцатым Шагом АА, или исполнение других ответственных поручений АА?

Выполняя поручения Товарищества АА, ищу ли я себе признания? Ожидаю ли похвал за свои идеи?

Должен ли я во время дискуссий на группе спасать свое лицо, или же я способен по-доброму уступить групповому сознанию и с удовольствием работать в соответствии с его решениями?

Хотя на моем счету уже несколько лет трезвости, продолжаю ли я охотно исполнять свою долю тяжелой или неприятной работы в АА?

Во время своих выступлений на группах не разглагольствую ли я о таких вещах, о которых имею лишь слабое представление и в которых я неопытен?​

Миша, спасибо тебе большое мне всё понятно, не знаю как другим)
.
По вопроснику. Вспомнила как мне спонсор порекомендовала взять служение чайханщика на группе. Как меня рвало на части гордыня, эгоизм, тщеславие и в тоже время желание понравится окружающим. Вместо того, чтобы приносить пользу и просто наливать чай, я мучалась от страха оценки.
Потом я взяла служение вести собрания. И опять гордыня, тщеславие и страх оценки.
И я все время пыталась всем понравится, вместо того, чтобы, например, сделать группу привлекательной для новичков. Слава Богу, понимание этого пришло. Сейчас уже не хочется быть актером, который имея должность статиста, пытается играть главную роль.

 

[Mik]

Миша, спасибо тебе большое мне всё понятно, не знаю как другим)

Буду выкладывать для тебя)