- Регистрация
- 31 Янв 2008
- Сообщения
- 6,116
Всем тем, кто усмотрел в названии нарушение построения предложений, могу ответить: «я реплицирую, название другого источника, но делаю это в шутку».
За годы своего существования АА зарекомендовало себя как довольно жизнеспособная структура, что для врача не может не являться критерием эффективности. Все, что не смогло «прожить» более 5-10 лет, не заслуживает внимания, хотя часто, при появлении, можно было увидеть многочисленные положительные отзывы от ведущих специалистов. Про АА так не скажешь. Отзывы были и есть, и мнения высказываются довольно разные. Но срок 75 лет сам по себе уже настолько значим, что вряд ли кто-то сможет утверждать об искусственности или ангажированности эффекта.
Тем не менее, многие из положений 12 шагов до сих пор кажутся парадоксальными для тех, кто столкнулся с проблемой алкоголизма.
Как правило, алкоголика, который решил бросить пить, окружают 3 типа людей.
«Бывшие» друзья — активно употребляющие алкоголики. Слово бывшие я не зря беру в кавычки, потому, что человек, с которым ты пережил многое все равно останется для тебя другом, не смотря на то, что его убеждения отличаются от твоих. Трезвый алкоголик может первое время испытывать к таким людям неприязнь, но рано или поздно, это чувство превратиться в чувство сострадания. Неприязнь может перерасти в ненависть, что опасно для трезвости.
Созависимые. Люди, которые искренне заблуждаются, пытаясь «причинить помощь», не понимая, что на самом деле их пугают те изменения, которые происходят с больным. В трезвости алкоголик очень редко соответствует тем планам, которые на него строили созависимые, и это их разочаровывает. Они не готовы признать болезненность своей психики, и потому считают, что их действия направлены на улучшение стабильности ситуации, хотя, продолжая вести себя как раньше, они по сути не позволяют алкоголику измениться.
Анонимные алкоголики — те самые «братишки», с которыми он общается на группе.
Несомненно, людей в окружении больного гораздо больше, но эти ярче всех реагируют на то, что происходит с человеком.
*
Итак, первое, что кажется многим парадоксальным, это сама анонимность. Как ни странно, но и пьющие и созависимые единодушны в оценке: «им просто стыдно называть свои имена». Причем, если первые относятся к этому с «пониманием», то вторых это очень раздражает. Они часто считают, что именно публичность может помочь новичку испытать все ужасы собственного унижения, а потом, когда срок трезвости станет большим, знаменитость поможет «ветерану» более эффективно влиять на сознание новичков. Таким образом, путь трезвости представляется, как дорога от кошмара к высокому положению в обществе.
Предположить, что новичок не хочет испытывать унижений, а «ветеран» на имеет потребности гордиться, они, как правило, не могут, так как это не соответствует их жизненным убеждениям. «Per aspera ad astra» для таких людей, не просто красивое выражение, а дословное руководство, причем отсутствие первого невозможно.
Пьющие алкоголики, желая все на свете разоблачать и во всем разочаровываться, часто спрашивают: «А были случаи нарушения анонимности? Когда все узнавали, кто именно перед ними сидит? И что за этим следовало? Может лучше было бы собираться в капюшонах?»
Забавно то, что нарушение анонимности очень часто происходит при появлении на группе новичка, причем нарушает ее сам новичок. Когда ему говорят: «Представьтесь пожалуйста», многие отвечали: «Меня зовут Петров Иван Николаевич, 1964 года рождения, проживаю на улице Цветочная дом 35, квартира 164, место рождения Пензенская область, не женат, разведен с 200 года, временно не работаю ..» и так далее..Многие при этом торжественно встают, говорили, что кто-то даже пытался встать на стул для такого «торжественного» признания. Зато вопрос: «Есть ли у вас проблемы, связанные с алкоголем? Есть ли желание бросить пить?» вызывают растерянность.
В АА анонимность понимается, как:
Отсутствие у кого-либо права спрашивать твои личные данные.
Отсутствие у кого либо права утверждать что он знает тех, кого видел на собрании.
Отсутствие у кого либо права утверждать что его знают другие члены группы.
Получается, что даже если я назовусь своим настоящим именем, я не нарушу анонимности.
В данном случае это не формальное условие, а то, как я буду выполнять это положение.
Каждый из тех, кто пришел на группу, признает себя больным человеком, и понимает, что его фантазии могут создавать в его голове настолько реальные образы, что он запросто может принять их за реальность. Например, я знаю человека, который долгое время считал, что один из членов его группы — знаменитый художник, пока не увидел интервью с этим художником по телевизору, и только тогда понял, что это разные люди, просто немного похожи.
Если бы он настойчиво требовал признания от того, кого принял за знаменитость, ситуация получилась бы бестактная, я бы даже сказал, глупая. А если бы он еще и начал утверждать, что лично с ним знаком, и что всякий может спросить у любого члена группы для того, чтобы подтвердить этот факт?
Да, новички, придя на группу переступают через чувство стыда, если оно еще осталось на том этапе развития заболевания, на котором он добрался. Но, как правило, после первого, или нескольких первых групп, многие говорили, что атмосфера группы позволила им это сделать наименее болезненно. Нет задачи культивировать стыд. Нет призыва: «страдай, чтобы стать лучше». Наоборот, есть положение о том, что «страдания дело добровольное».
Глядя на тех, кто свободно может говорить о своих проблемах, новичку легче начать самому это делать.
Я часто вижу людей, которые не хотят идти на группу, потому, что представляют себе это так: «меня вызовут на сцену, поставят перед всеми, а потом будут по очереди выходить, и упрекать меня в том, что я пил». Очевидно, вспоминаются комсомольские собрания. Как раз этого в АА нет.
Каждый говорит о себе, не комментирует, не перебивает, не дает оценок.
*
Вторым мнимым парадоксом мне видится отсутствие отношений на группе.
Многие созависимые сейчас нашли для себя область применения в виде психологов. Наверное, это хорошо, потому, что позволяет им работать над своими проблемами, но мне часто приходиться видеть, как они продолжают делать все, для того, чтобы их болезнь прогрессировала, однако теперь уже на более «высоком» уровне. Они ищут и находят себе места работы в реаб. центрах, где начинают реализовывать то, что им кажется логичным. Например, они считают, что им нужно сплотить алкоголиков. Добиться более тесных отношений в коллективе. Объединить их под каким-то знаменем. Очевидно, предполагается, что это позволит быть больным более открытыми за счет того, что будет невозможно скрывать ложь.
Естественно, что роль «пастыря» берет на себя сама созависимая, не предполагая, что алкоголики не хотят быть «овцами». Кто-то даже сравнил алкоголиков с котами — существами, которые не собираются в стадо.
Этих «ведущих» поражает, что мало кто был дома у другого члена группы, не знаком с его семьей, местом работы. Они пытаются организовать какие-то физкультурные мероприятия, публичные действа, часто разочаровываясь, видя, что на них никто не пришел.
Разное происходит на группе АА. Иногда люди знакомятся довольно близко, и даже строят семьи. В таком случае рекомендуется ходить на разные группы. Я не буду предельно откровенен в присутствии человека, который для меня настолько важен. Хотя многие сторонние наблюдатели с этим не согласны. Они считают, что такие семьи — основа сообщества, и их нужно наиболее ярко демонстрировать, чтобы подавать пример. (Невольно приходит на ум страшная аналогия со стадом и пастухом, который рад возможности увеличить поголовье).
Некоторые пришли на группу для того, чтобы найти работу, улучшить свое положение в обществе. Для них кажется логичным, что люди, объединенные в сообщество будут заинтересованы видеть вокруг себя своих единомышленников.
Анонимность начинает восприниматься или как формальное условие, или даже как признак закрытости. АА видится, как сообщество каких-то «заговорщиков их подполья». Помните, как раньше: «Владимир Ильич Ульянов, партийная кличка Ленин».
Дескать, если я назову свое «анонимное имя», или обращусь к кому-то, используя «тот самый псевдоним», мой собеседник сразу поймет, что «мы с ним одной крови» и выдаст мне некоторые преференции.
Это противоречит традициям АА, где довольно точно сказано: «главным являются принципы а не личности».
Как известно, алкоголик великий манипулятор. Болезненное желания не нести ответственность, несомненно будет его толкать к тому, чтобы кто-то решил за него его проблемы. Опять же желание не думать на группе о том, что нужно, потому, что есть и другие дела довольно часто приводит к срыву.
*
Третьим фактом, который часто воспринимается, как парадокс, можно назвать отсутствие лидеров.
Согласно 2 традиции, в АА никто не может считать себя или называть авторитетом. Вообще, АА не профессиональное объединение. Нет и не может быть Академии АА, Удостоверений, экзаменационных листов, и зачетных книжек. А раз так, то даже если кто-то и возьмет на себя функцию руководителя, он должен будет как-то подтвердить свое образование, что не возможно в принципе.
После не так давно минувших лет тоталитаризма, мы привыкли к тому, что власть не всегда основана на образованности власть имущих. В таком случае она должна держаться или на демократических принципах (выборы), пусть даже они формальны, или на силе. Но в АА нет силовых структур, и нет выборов. Есть голосование на РС, но даже во время этой процедуры отвергнут принцип демократического централизма (власть большинства над меньшинством).
Вообще, руководство не нужно АА, потому, что нет наказаний. Как можно наказать человека, который сам себе способен нанести вред, не сравнимый с тем, на что способен кто-то еще? Да и поощрения трезвому алкоголику не нужны. Трезвость сама по себе бесценна. Ведь это, без преувеличения, условие выживания для больных.
Однако, как созависимые, так и нетрезвые алкоголики очень интересуются вопросом руководства АА. Почему- то, вторые ни за что не верят, что «это все ни откуда не финансируется», нет каких-то там, спец. подразделений. Со страхом и восхищением они пытаются узнать в доверительной беседе, «кто все это контролирует», «можно ли попасть в этот круг», что для этого нужно сделать, и как обойти закон, чтобы сделать это побыстрее.
Многие новички, придя на группу, «смиренно» ждут, когда их представят «главному». Увидев человека с большим сроком трезвости, пытаются вступить с ним в близкие отношения, заискивают, надеясь на то, что он знает «высокопоставленных» АА, а может и сам им является.
Как ни странно, находятся те, кто готов взять на себя эту роль. Это те самые безумные созависимые, которые точно решили посвятить свою жизнь борьбе.
Некоторые из них частично понимают, что самим им не понять логику алкоголиков, и потому требуют от трезвых, чтобы они взяли на себя лидерство, сами при этом выбирают для себя роль «вице-президента», «советника по делам». Эта модель поведения им кажется настолько логичной, что они даже не сомневаются в ее эффективности. Как правило, находится человек, с небольшим сроком трезвости полгода — год, но зато с «огнем в глазах», «убежденный трезвенник», желающий во чтобы то ни стало помочь наибольшему количеству больных. На первых сроках трезвости многие испытывали подобное. Это не что иное, как трансформация зависимости в созависимость,
Некоторые же просто считают, что могут все и сами сделать, причем непонимание алкоголика ими игнорируется, как правило, примитивно: «Да что там понимать!» Если у такого созависимого есть психологическое образование, он просто полагается на интеллект и багаж базовых знаний.
Заканчивается все это плачевно. Или нам предстоит увидеть еще одну тоталитарную секту, или многочисленные срывы и отчаяние «лидера». К сожалению, динамика болезни настолько длительна, что этот результат будет очевидным через много лет. А к тому времени такая «программа» сможет обрасти «авторитетами», заручиться поддержкой чиновников, даже получить бюджетное финансирование. Так что просто признать, что ничего не получилось будет довольно тяжело. Количество людей, которые испытали заблуждение будет велико, многие из них сделают себе неплохую карьеру, так что качество этого феномена может быть как жена Цезаря «вне подозрений».
Судя по истории АА, эти ошибки уже были сделаны, но разве нас история чему-то учит?
По крайней мере, есть традиция, согласно которой в АА есть только один авторитет, и Он не человек.
*
Очевидно, этот список можно продолжать, но самым парадоксальным является, несомненно, поведение тех, кто «интересуется» программой. Если им предложить сходить и посмотреть, многие возмущенно отвечают: «Мне-то зачем?» Ну как,зачем? Чтобы все это увидеть своими глазами, и не пользоваться домыслами.
За годы своего существования АА зарекомендовало себя как довольно жизнеспособная структура, что для врача не может не являться критерием эффективности. Все, что не смогло «прожить» более 5-10 лет, не заслуживает внимания, хотя часто, при появлении, можно было увидеть многочисленные положительные отзывы от ведущих специалистов. Про АА так не скажешь. Отзывы были и есть, и мнения высказываются довольно разные. Но срок 75 лет сам по себе уже настолько значим, что вряд ли кто-то сможет утверждать об искусственности или ангажированности эффекта.
Тем не менее, многие из положений 12 шагов до сих пор кажутся парадоксальными для тех, кто столкнулся с проблемой алкоголизма.
Как правило, алкоголика, который решил бросить пить, окружают 3 типа людей.
«Бывшие» друзья — активно употребляющие алкоголики. Слово бывшие я не зря беру в кавычки, потому, что человек, с которым ты пережил многое все равно останется для тебя другом, не смотря на то, что его убеждения отличаются от твоих. Трезвый алкоголик может первое время испытывать к таким людям неприязнь, но рано или поздно, это чувство превратиться в чувство сострадания. Неприязнь может перерасти в ненависть, что опасно для трезвости.
Созависимые. Люди, которые искренне заблуждаются, пытаясь «причинить помощь», не понимая, что на самом деле их пугают те изменения, которые происходят с больным. В трезвости алкоголик очень редко соответствует тем планам, которые на него строили созависимые, и это их разочаровывает. Они не готовы признать болезненность своей психики, и потому считают, что их действия направлены на улучшение стабильности ситуации, хотя, продолжая вести себя как раньше, они по сути не позволяют алкоголику измениться.
Анонимные алкоголики — те самые «братишки», с которыми он общается на группе.
Несомненно, людей в окружении больного гораздо больше, но эти ярче всех реагируют на то, что происходит с человеком.
*
Итак, первое, что кажется многим парадоксальным, это сама анонимность. Как ни странно, но и пьющие и созависимые единодушны в оценке: «им просто стыдно называть свои имена». Причем, если первые относятся к этому с «пониманием», то вторых это очень раздражает. Они часто считают, что именно публичность может помочь новичку испытать все ужасы собственного унижения, а потом, когда срок трезвости станет большим, знаменитость поможет «ветерану» более эффективно влиять на сознание новичков. Таким образом, путь трезвости представляется, как дорога от кошмара к высокому положению в обществе.
Предположить, что новичок не хочет испытывать унижений, а «ветеран» на имеет потребности гордиться, они, как правило, не могут, так как это не соответствует их жизненным убеждениям. «Per aspera ad astra» для таких людей, не просто красивое выражение, а дословное руководство, причем отсутствие первого невозможно.
Пьющие алкоголики, желая все на свете разоблачать и во всем разочаровываться, часто спрашивают: «А были случаи нарушения анонимности? Когда все узнавали, кто именно перед ними сидит? И что за этим следовало? Может лучше было бы собираться в капюшонах?»
Забавно то, что нарушение анонимности очень часто происходит при появлении на группе новичка, причем нарушает ее сам новичок. Когда ему говорят: «Представьтесь пожалуйста», многие отвечали: «Меня зовут Петров Иван Николаевич, 1964 года рождения, проживаю на улице Цветочная дом 35, квартира 164, место рождения Пензенская область, не женат, разведен с 200 года, временно не работаю ..» и так далее..Многие при этом торжественно встают, говорили, что кто-то даже пытался встать на стул для такого «торжественного» признания. Зато вопрос: «Есть ли у вас проблемы, связанные с алкоголем? Есть ли желание бросить пить?» вызывают растерянность.
В АА анонимность понимается, как:
Отсутствие у кого-либо права спрашивать твои личные данные.
Отсутствие у кого либо права утверждать что он знает тех, кого видел на собрании.
Отсутствие у кого либо права утверждать что его знают другие члены группы.
Получается, что даже если я назовусь своим настоящим именем, я не нарушу анонимности.
В данном случае это не формальное условие, а то, как я буду выполнять это положение.
Каждый из тех, кто пришел на группу, признает себя больным человеком, и понимает, что его фантазии могут создавать в его голове настолько реальные образы, что он запросто может принять их за реальность. Например, я знаю человека, который долгое время считал, что один из членов его группы — знаменитый художник, пока не увидел интервью с этим художником по телевизору, и только тогда понял, что это разные люди, просто немного похожи.
Если бы он настойчиво требовал признания от того, кого принял за знаменитость, ситуация получилась бы бестактная, я бы даже сказал, глупая. А если бы он еще и начал утверждать, что лично с ним знаком, и что всякий может спросить у любого члена группы для того, чтобы подтвердить этот факт?
Да, новички, придя на группу переступают через чувство стыда, если оно еще осталось на том этапе развития заболевания, на котором он добрался. Но, как правило, после первого, или нескольких первых групп, многие говорили, что атмосфера группы позволила им это сделать наименее болезненно. Нет задачи культивировать стыд. Нет призыва: «страдай, чтобы стать лучше». Наоборот, есть положение о том, что «страдания дело добровольное».
Глядя на тех, кто свободно может говорить о своих проблемах, новичку легче начать самому это делать.
Я часто вижу людей, которые не хотят идти на группу, потому, что представляют себе это так: «меня вызовут на сцену, поставят перед всеми, а потом будут по очереди выходить, и упрекать меня в том, что я пил». Очевидно, вспоминаются комсомольские собрания. Как раз этого в АА нет.
Каждый говорит о себе, не комментирует, не перебивает, не дает оценок.
*
Вторым мнимым парадоксом мне видится отсутствие отношений на группе.
Многие созависимые сейчас нашли для себя область применения в виде психологов. Наверное, это хорошо, потому, что позволяет им работать над своими проблемами, но мне часто приходиться видеть, как они продолжают делать все, для того, чтобы их болезнь прогрессировала, однако теперь уже на более «высоком» уровне. Они ищут и находят себе места работы в реаб. центрах, где начинают реализовывать то, что им кажется логичным. Например, они считают, что им нужно сплотить алкоголиков. Добиться более тесных отношений в коллективе. Объединить их под каким-то знаменем. Очевидно, предполагается, что это позволит быть больным более открытыми за счет того, что будет невозможно скрывать ложь.
Естественно, что роль «пастыря» берет на себя сама созависимая, не предполагая, что алкоголики не хотят быть «овцами». Кто-то даже сравнил алкоголиков с котами — существами, которые не собираются в стадо.
Этих «ведущих» поражает, что мало кто был дома у другого члена группы, не знаком с его семьей, местом работы. Они пытаются организовать какие-то физкультурные мероприятия, публичные действа, часто разочаровываясь, видя, что на них никто не пришел.
Разное происходит на группе АА. Иногда люди знакомятся довольно близко, и даже строят семьи. В таком случае рекомендуется ходить на разные группы. Я не буду предельно откровенен в присутствии человека, который для меня настолько важен. Хотя многие сторонние наблюдатели с этим не согласны. Они считают, что такие семьи — основа сообщества, и их нужно наиболее ярко демонстрировать, чтобы подавать пример. (Невольно приходит на ум страшная аналогия со стадом и пастухом, который рад возможности увеличить поголовье).
Некоторые пришли на группу для того, чтобы найти работу, улучшить свое положение в обществе. Для них кажется логичным, что люди, объединенные в сообщество будут заинтересованы видеть вокруг себя своих единомышленников.
Анонимность начинает восприниматься или как формальное условие, или даже как признак закрытости. АА видится, как сообщество каких-то «заговорщиков их подполья». Помните, как раньше: «Владимир Ильич Ульянов, партийная кличка Ленин».
Дескать, если я назову свое «анонимное имя», или обращусь к кому-то, используя «тот самый псевдоним», мой собеседник сразу поймет, что «мы с ним одной крови» и выдаст мне некоторые преференции.
Это противоречит традициям АА, где довольно точно сказано: «главным являются принципы а не личности».
Как известно, алкоголик великий манипулятор. Болезненное желания не нести ответственность, несомненно будет его толкать к тому, чтобы кто-то решил за него его проблемы. Опять же желание не думать на группе о том, что нужно, потому, что есть и другие дела довольно часто приводит к срыву.
*
Третьим фактом, который часто воспринимается, как парадокс, можно назвать отсутствие лидеров.
Согласно 2 традиции, в АА никто не может считать себя или называть авторитетом. Вообще, АА не профессиональное объединение. Нет и не может быть Академии АА, Удостоверений, экзаменационных листов, и зачетных книжек. А раз так, то даже если кто-то и возьмет на себя функцию руководителя, он должен будет как-то подтвердить свое образование, что не возможно в принципе.
После не так давно минувших лет тоталитаризма, мы привыкли к тому, что власть не всегда основана на образованности власть имущих. В таком случае она должна держаться или на демократических принципах (выборы), пусть даже они формальны, или на силе. Но в АА нет силовых структур, и нет выборов. Есть голосование на РС, но даже во время этой процедуры отвергнут принцип демократического централизма (власть большинства над меньшинством).
Вообще, руководство не нужно АА, потому, что нет наказаний. Как можно наказать человека, который сам себе способен нанести вред, не сравнимый с тем, на что способен кто-то еще? Да и поощрения трезвому алкоголику не нужны. Трезвость сама по себе бесценна. Ведь это, без преувеличения, условие выживания для больных.
Однако, как созависимые, так и нетрезвые алкоголики очень интересуются вопросом руководства АА. Почему- то, вторые ни за что не верят, что «это все ни откуда не финансируется», нет каких-то там, спец. подразделений. Со страхом и восхищением они пытаются узнать в доверительной беседе, «кто все это контролирует», «можно ли попасть в этот круг», что для этого нужно сделать, и как обойти закон, чтобы сделать это побыстрее.
Многие новички, придя на группу, «смиренно» ждут, когда их представят «главному». Увидев человека с большим сроком трезвости, пытаются вступить с ним в близкие отношения, заискивают, надеясь на то, что он знает «высокопоставленных» АА, а может и сам им является.
Как ни странно, находятся те, кто готов взять на себя эту роль. Это те самые безумные созависимые, которые точно решили посвятить свою жизнь борьбе.
Некоторые из них частично понимают, что самим им не понять логику алкоголиков, и потому требуют от трезвых, чтобы они взяли на себя лидерство, сами при этом выбирают для себя роль «вице-президента», «советника по делам». Эта модель поведения им кажется настолько логичной, что они даже не сомневаются в ее эффективности. Как правило, находится человек, с небольшим сроком трезвости полгода — год, но зато с «огнем в глазах», «убежденный трезвенник», желающий во чтобы то ни стало помочь наибольшему количеству больных. На первых сроках трезвости многие испытывали подобное. Это не что иное, как трансформация зависимости в созависимость,
Некоторые же просто считают, что могут все и сами сделать, причем непонимание алкоголика ими игнорируется, как правило, примитивно: «Да что там понимать!» Если у такого созависимого есть психологическое образование, он просто полагается на интеллект и багаж базовых знаний.
Заканчивается все это плачевно. Или нам предстоит увидеть еще одну тоталитарную секту, или многочисленные срывы и отчаяние «лидера». К сожалению, динамика болезни настолько длительна, что этот результат будет очевидным через много лет. А к тому времени такая «программа» сможет обрасти «авторитетами», заручиться поддержкой чиновников, даже получить бюджетное финансирование. Так что просто признать, что ничего не получилось будет довольно тяжело. Количество людей, которые испытали заблуждение будет велико, многие из них сделают себе неплохую карьеру, так что качество этого феномена может быть как жена Цезаря «вне подозрений».
Судя по истории АА, эти ошибки уже были сделаны, но разве нас история чему-то учит?
По крайней мере, есть традиция, согласно которой в АА есть только один авторитет, и Он не человек.
*
Очевидно, этот список можно продолжать, но самым парадоксальным является, несомненно, поведение тех, кто «интересуется» программой. Если им предложить сходить и посмотреть, многие возмущенно отвечают: «Мне-то зачем?» Ну как,зачем? Чтобы все это увидеть своими глазами, и не пользоваться домыслами.
