- Регистрация
- 31 Янв 2008
- Сообщения
- 6,116
Созависимые находятся в состоянии повышенной тревожности. Это факт. Очевидно, именно поэтому, разговор с такими людьми всегда носит определенный оттенок.
Они любят задавать вопросы, на которые у них уже есть ответы, и, таким образом, они просто ждут, чтобы доктор сказал то, что они хотят услышать.
Задавая вопрос, часто переходят на описание употребления. Внимание концентрируется не на решении проблемы, а на ее описании. При этом проблемой считается состояние запоя.
Созависимые требуют «конкретных» рекомендаций. Под словом конкретно понимаются «механические» действия. «Куда идти?», «Что делать?», «Сколько стоит?»
Конечно, такой подход слишком примитивен. Но, тем не менее, есть и некоторые «правила», которые можно действительно описать в «двух словах».
Первое, что нужно понять созависимым, это то, что проблему может решить только один человек — сам больной. И больше никто . Это не просто «правильные слова», что-то вроде комсомольского призыва, который все знали, но никто не выполнял. Это положение, которое вытекает из самой природы заболевания. Если вам кто-то где-то рассказал, что она (он) «вылечила мужа», или какой-то «специалист» будет утверждать, что это можно сделать «без ведома» можете сразу не верить. Или человек заблуждается, принимая какой-то временный феномен за результат, или, как часто бывает, решение было со стороны больного, но почему-то потом присвоено созависимым. Есть и третий вариант: вам просто врут, осознанно и нагло.
Для справки: если в поиске Яндекс набрать «лечение алкоголизма без ведома больного», он сам предложит это словосочетание на второй! строке, и результатом будет около 6 тыс ответов!
После того, как созависимые понимают это, они, как правило, задают второй вопрос: «А как его заставить захотеть? Сам-то он никогда не захочет!»
Понятно, что даже сама формулировка вопроса «заставить захотеть» настолько невероятна, что не может быть правильной. Но это, почему-то, никого не удивляет.
Вы можете только создать условия, при которых может возникнуть это желание, но не более того. При этом, вы не можете не только гарантировать, что это желание возникнет, но и даже предсказать, когда и на каком этапе.
Для того, чтобы создать условия, необходимо правильно ставить задачу. С постановкой задачи тоже не все однозначно. Большинство людей воспринимают алкоголизм, как синоним выпиванию. Т.е. выходит, что алкоголик — это тот, кто часто пьяный. Это не так. Не все пьяные — алкоголики, и не все алкоголики пьяны. Алкоголизм, зависимость, это состояние, которое вынуждает человека часто находится в опьянении. Не позволяет ему жить, искажая восприятие себя и реальности.
Так что обсуждать нужно не то, как пил, а то, что происходит пока не пьешь. Это важно. И именно это не просто.
Не просто, во-первых, потому, что большинство людей видят в этом какой-то странный подвох, чуть ли не унижение: «мы нормально живем!» «у нас все есть!» Оценка качества жизни ведется по каким-то «советским критериям»: работа, семья, стиральная машина, спорт. Если спросить, есть ли у вас какие-то духовные ценности, люди часто удивляются: «ну да, мы в театры, конечно, не ходим. Сейчас такая тяжелая жизнь, что некогда, но крещенные, иногда я хожу в церковь, за святой водой, на Пасху...». Удивительно, что очень многие воспринимают церковь, как замену театра...
Однако, именно наличие и понимание духовных ценностей является для алкоголика определяющим. Это тот критерий, по которому можно судить о качестве и стабильности ремиссии.
Итак: обсуждать нужно трезвость, и обсуждать нужно ее, пока больной трезвый. Говорить с пьяным бесполезно и очень тяжело. В опьянении человек любит «поболтать», особенно на отвлеченные темы, что-то там о Боге, о России—матушке, и, вообще, о жизни. Но мышление повреждено, и потому, не может сосредоточится на одной теме, сразу перескакивает, находит невероятные ассоциации, легко может впасть в негативизм, агрессию. Многие, пытаясь говорить с пьяными, приходили в выводу о том, что они беседуют с умственно отсталым человеком. Часто именно на этом основании созависимые и делают вывод о том, что они должны ручаться за алкоголика. Они так часто видели его «рассуждения», сравнимые с разговором детей, что пришли к выводу: их близкие недоразвиты, не могут отвечать за себя.
В трезвости говорить об этом непросто.
Алкоголики не хотят обсуждать тему, боятся, что их будут ругать. И, как ни странно, их опасения оправданны! Жены действительно начинают ругать. Отношение к алкоголику формируется как к ребенку. «Нужно ему все объяснить, чтобы он понял, а если не понял, еще раз объяснить, показать, насколько он плох, и ждать, когда исправиться».
Это неверно. Каждый раз, ругая алкоголика, вы берете на себя его ответственность. Вы выступаете в качестве какой-то высшей силы, какого-то человека, который знает, как нужно жить, и может совершенно безупречно определить его путь. При этом часто используется такое модное понятие «мотивация». Кто-то из современных психологов подслушал это слово, и теперь используют его во всех случаях, когда нужно «изменить человека по своему желанию». Считается, что можно предложить какие-то ценности. Речь идет о некоей «сделке». Ты — не пьешь, я — тебе ...вкусную еду, хорошее отношение, доброту..
Но кто вам сказал, что для алкоголика ценны те вещи и понятия, которые столь значимы для вас. Можно, конечно, спросить, но личность больного настолько трансформирована, настолько лжива по отношению к самому себе, что больные даже сами спрашивают: «Что вы хотите, чтобы я сказал?». Да и потом, кто-же спросит? Ведь, ругая больного, мы утверждаем, что знаем о нем все.
Из всего сказанного вытекает первая рекомендация к созависимым:
1. Говорить о проблеме нужно
2. Говорить нужно и возможно только в трезвом состоянии
3. Ни в коем случае не начитывать, не давать советов, не заключать никаких сделок
Если разговор все-таки начат, как правило, больной пытается его остановить, делая громогласные заявления: «Все! Я сказал, пить больше не буду!»
Как много я видел людей, для которых эта формула стала настолько привычной, что слова эти произносятся легко, не задумываясь. Они сам не вверят в то, что говорят. Но созависимые почему-то сразу успокаиваются. Не нужно думать, что ему кто-то поверил. Если спросить окружающих: «Вы сами-то верите, что он больше никогда не выпьет?» они отводят глаза и говорят: «Конечно нет».
Складывается впечатление, что наблюдаешь некий ритуал. Смысл и содержание слов никто не понимает, и об этом не беспокоится. Просто нужно выполнить некую «последовательность действий», произнести «заклинания».
Логично было бы спросить у больного: «А как вы собираетесь не пить? Что вы намерены делать, чтобы не повторилось то, что было?» Но этот вопрос не задается. Если его задать, больные настолько удивлены, что иногда даже возмущены самим вопросом. Получается, что доктор нарушает ритуал. Говорит не положенные слова в не подходящей обстановке. Некоторые мне даже заявляли прямым текстом: «Как вы можете? Вы что не видите? Я тут сижу — раскаиваюсь! Унижаюсь! А вы еще и глупости говорите! Что вы за человек!»
Тем не менее, именно это и имеет значение. Как можно чего-то добиться, ничего не делая?
Если все-таки этот вопрос будет повторятся, больные переходят к выполнению следующего ритуала: «Я согласен на подшиву!»
Не секрет, что большинство больных обращаются за помощью в противорецидивной терапии по настоянию созависимых. При этом рассматривают не результаты, а способы, методы. Это само по себе странно. Представьте себе больного, который приходя к врачу заявляет: «меня не волнует результат, я его и так знаю, и сам обеспечу, но мне нужно от вас только одно — вы должны мне сделать процедуру, которую я сам выбрал». Для нарколога это обычный разговор. Это то, с чем обращаются подавляющее большинство. А что же созависимые? Они в этом время присутствуют и даже сами поддерживают именно такую тактику: поменьше разговоров. Давайте все быстро сделаем и все!
Вот это самое «и все!» для врача может значить только одно: ничего не получится.
Лечение зависимости начинается после прекращения употребления, а не заканчивается. Это постоянный и длительный процесс. Это путь, на котором нельзя останавливаться. Каждая остановка — это шаг назад.
Если нет такого понимания, не сомневайтесь: больной просто манипулирует. Делает какое-то «одолжение», совершает «подвиг», для того, чтобы потом «отомстить» за те «мучения», которые ему предстоит испытать. Как известно, страдания — дело добровольное. И потому «мучения» будут.
Можно решить, что алкоголики — великие актеры, профессиональные обманщики, люди, с огромным талантом внушения, которым удается раз за разом «провести» всех обещаниями, которые они и сами-то не собирались выполнять.
Да нет! Все проще и сложнее. Дело в том, что созависимые неосознанно согласны с этим виртуальным, несуществующим результатом. Да-да! Созависимые, часто не осознавая этого, делают все, чтобы алкоголик пил дальше! Они как будто, боятся изменений. Им нужен какой-то частичный, временный результат, передышка. Чтобы потом все опять повторилось, чтобы опять он смотрел на нее, как побитая собака, а она могла опять его хорошенько отругать, заставить чувствовать себя виноватым.
В такие минуты жена полностью несет ответственность за него, лишаясь ответственности за себя.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что не нужно обращаться к специалистам, или что не нужно делать противорецидивную терапию. Я лично знаю многих людей, которым это помогло. Помогло начать.
Да, бывает так, что на первом этапе без этого не удержаться. Конечно, если человек считает, что его это поддержит, что ему так легче прожить первое время — отчего же не сделать? Но именно начать, подстраховать первое время. И не более того.
Алкоголику необходима реабилитация. Какую программу он выберет, 12 шагов, или Православную, или какую-то еще — это уже вопрос второй, но без этого все равно ничего радикально не изменить.
И вот тут-то и начинаются какие-то «противоречия». Мало кто считает, что ему нужно в чем-то разбираться. Больные очень неохотно идут на это, а, если и идут, то очень быстро покидают, считая, что «поняли». Роль созависимых в этом просто удручающая: они не идут на программу.
Как я сказал, мало алкоголиков согласны что-то по-настоящему менять в себе. Так вот. Созависимые об этом даже слышать не хотят! Их просто возмущает предложения меняться самой! Они это воспринимают как оскорбление!
*
Я вижу, как читатель начинает «уставать» от прочитанного, и хочет задать вопрос: «А можно поконкретнее! ЧТО делать?»
Если коротко, то:
Обсуждение выделено в отдельную тему.
Они любят задавать вопросы, на которые у них уже есть ответы, и, таким образом, они просто ждут, чтобы доктор сказал то, что они хотят услышать.
Задавая вопрос, часто переходят на описание употребления. Внимание концентрируется не на решении проблемы, а на ее описании. При этом проблемой считается состояние запоя.
Созависимые требуют «конкретных» рекомендаций. Под словом конкретно понимаются «механические» действия. «Куда идти?», «Что делать?», «Сколько стоит?»
Конечно, такой подход слишком примитивен. Но, тем не менее, есть и некоторые «правила», которые можно действительно описать в «двух словах».
Первое, что нужно понять созависимым, это то, что проблему может решить только один человек — сам больной. И больше никто . Это не просто «правильные слова», что-то вроде комсомольского призыва, который все знали, но никто не выполнял. Это положение, которое вытекает из самой природы заболевания. Если вам кто-то где-то рассказал, что она (он) «вылечила мужа», или какой-то «специалист» будет утверждать, что это можно сделать «без ведома» можете сразу не верить. Или человек заблуждается, принимая какой-то временный феномен за результат, или, как часто бывает, решение было со стороны больного, но почему-то потом присвоено созависимым. Есть и третий вариант: вам просто врут, осознанно и нагло.
Для справки: если в поиске Яндекс набрать «лечение алкоголизма без ведома больного», он сам предложит это словосочетание на второй! строке, и результатом будет около 6 тыс ответов!
После того, как созависимые понимают это, они, как правило, задают второй вопрос: «А как его заставить захотеть? Сам-то он никогда не захочет!»
Понятно, что даже сама формулировка вопроса «заставить захотеть» настолько невероятна, что не может быть правильной. Но это, почему-то, никого не удивляет.
Вы можете только создать условия, при которых может возникнуть это желание, но не более того. При этом, вы не можете не только гарантировать, что это желание возникнет, но и даже предсказать, когда и на каком этапе.
Для того, чтобы создать условия, необходимо правильно ставить задачу. С постановкой задачи тоже не все однозначно. Большинство людей воспринимают алкоголизм, как синоним выпиванию. Т.е. выходит, что алкоголик — это тот, кто часто пьяный. Это не так. Не все пьяные — алкоголики, и не все алкоголики пьяны. Алкоголизм, зависимость, это состояние, которое вынуждает человека часто находится в опьянении. Не позволяет ему жить, искажая восприятие себя и реальности.
Так что обсуждать нужно не то, как пил, а то, что происходит пока не пьешь. Это важно. И именно это не просто.
Не просто, во-первых, потому, что большинство людей видят в этом какой-то странный подвох, чуть ли не унижение: «мы нормально живем!» «у нас все есть!» Оценка качества жизни ведется по каким-то «советским критериям»: работа, семья, стиральная машина, спорт. Если спросить, есть ли у вас какие-то духовные ценности, люди часто удивляются: «ну да, мы в театры, конечно, не ходим. Сейчас такая тяжелая жизнь, что некогда, но крещенные, иногда я хожу в церковь, за святой водой, на Пасху...». Удивительно, что очень многие воспринимают церковь, как замену театра...
Однако, именно наличие и понимание духовных ценностей является для алкоголика определяющим. Это тот критерий, по которому можно судить о качестве и стабильности ремиссии.
Итак: обсуждать нужно трезвость, и обсуждать нужно ее, пока больной трезвый. Говорить с пьяным бесполезно и очень тяжело. В опьянении человек любит «поболтать», особенно на отвлеченные темы, что-то там о Боге, о России—матушке, и, вообще, о жизни. Но мышление повреждено, и потому, не может сосредоточится на одной теме, сразу перескакивает, находит невероятные ассоциации, легко может впасть в негативизм, агрессию. Многие, пытаясь говорить с пьяными, приходили в выводу о том, что они беседуют с умственно отсталым человеком. Часто именно на этом основании созависимые и делают вывод о том, что они должны ручаться за алкоголика. Они так часто видели его «рассуждения», сравнимые с разговором детей, что пришли к выводу: их близкие недоразвиты, не могут отвечать за себя.
В трезвости говорить об этом непросто.
Алкоголики не хотят обсуждать тему, боятся, что их будут ругать. И, как ни странно, их опасения оправданны! Жены действительно начинают ругать. Отношение к алкоголику формируется как к ребенку. «Нужно ему все объяснить, чтобы он понял, а если не понял, еще раз объяснить, показать, насколько он плох, и ждать, когда исправиться».
Это неверно. Каждый раз, ругая алкоголика, вы берете на себя его ответственность. Вы выступаете в качестве какой-то высшей силы, какого-то человека, который знает, как нужно жить, и может совершенно безупречно определить его путь. При этом часто используется такое модное понятие «мотивация». Кто-то из современных психологов подслушал это слово, и теперь используют его во всех случаях, когда нужно «изменить человека по своему желанию». Считается, что можно предложить какие-то ценности. Речь идет о некоей «сделке». Ты — не пьешь, я — тебе ...вкусную еду, хорошее отношение, доброту..
Но кто вам сказал, что для алкоголика ценны те вещи и понятия, которые столь значимы для вас. Можно, конечно, спросить, но личность больного настолько трансформирована, настолько лжива по отношению к самому себе, что больные даже сами спрашивают: «Что вы хотите, чтобы я сказал?». Да и потом, кто-же спросит? Ведь, ругая больного, мы утверждаем, что знаем о нем все.
Из всего сказанного вытекает первая рекомендация к созависимым:
1. Говорить о проблеме нужно
2. Говорить нужно и возможно только в трезвом состоянии
3. Ни в коем случае не начитывать, не давать советов, не заключать никаких сделок
Если разговор все-таки начат, как правило, больной пытается его остановить, делая громогласные заявления: «Все! Я сказал, пить больше не буду!»
Как много я видел людей, для которых эта формула стала настолько привычной, что слова эти произносятся легко, не задумываясь. Они сам не вверят в то, что говорят. Но созависимые почему-то сразу успокаиваются. Не нужно думать, что ему кто-то поверил. Если спросить окружающих: «Вы сами-то верите, что он больше никогда не выпьет?» они отводят глаза и говорят: «Конечно нет».
Складывается впечатление, что наблюдаешь некий ритуал. Смысл и содержание слов никто не понимает, и об этом не беспокоится. Просто нужно выполнить некую «последовательность действий», произнести «заклинания».
Логично было бы спросить у больного: «А как вы собираетесь не пить? Что вы намерены делать, чтобы не повторилось то, что было?» Но этот вопрос не задается. Если его задать, больные настолько удивлены, что иногда даже возмущены самим вопросом. Получается, что доктор нарушает ритуал. Говорит не положенные слова в не подходящей обстановке. Некоторые мне даже заявляли прямым текстом: «Как вы можете? Вы что не видите? Я тут сижу — раскаиваюсь! Унижаюсь! А вы еще и глупости говорите! Что вы за человек!»
Тем не менее, именно это и имеет значение. Как можно чего-то добиться, ничего не делая?
Если все-таки этот вопрос будет повторятся, больные переходят к выполнению следующего ритуала: «Я согласен на подшиву!»
Не секрет, что большинство больных обращаются за помощью в противорецидивной терапии по настоянию созависимых. При этом рассматривают не результаты, а способы, методы. Это само по себе странно. Представьте себе больного, который приходя к врачу заявляет: «меня не волнует результат, я его и так знаю, и сам обеспечу, но мне нужно от вас только одно — вы должны мне сделать процедуру, которую я сам выбрал». Для нарколога это обычный разговор. Это то, с чем обращаются подавляющее большинство. А что же созависимые? Они в этом время присутствуют и даже сами поддерживают именно такую тактику: поменьше разговоров. Давайте все быстро сделаем и все!
Вот это самое «и все!» для врача может значить только одно: ничего не получится.
Лечение зависимости начинается после прекращения употребления, а не заканчивается. Это постоянный и длительный процесс. Это путь, на котором нельзя останавливаться. Каждая остановка — это шаг назад.
Если нет такого понимания, не сомневайтесь: больной просто манипулирует. Делает какое-то «одолжение», совершает «подвиг», для того, чтобы потом «отомстить» за те «мучения», которые ему предстоит испытать. Как известно, страдания — дело добровольное. И потому «мучения» будут.
Можно решить, что алкоголики — великие актеры, профессиональные обманщики, люди, с огромным талантом внушения, которым удается раз за разом «провести» всех обещаниями, которые они и сами-то не собирались выполнять.
Да нет! Все проще и сложнее. Дело в том, что созависимые неосознанно согласны с этим виртуальным, несуществующим результатом. Да-да! Созависимые, часто не осознавая этого, делают все, чтобы алкоголик пил дальше! Они как будто, боятся изменений. Им нужен какой-то частичный, временный результат, передышка. Чтобы потом все опять повторилось, чтобы опять он смотрел на нее, как побитая собака, а она могла опять его хорошенько отругать, заставить чувствовать себя виноватым.
В такие минуты жена полностью несет ответственность за него, лишаясь ответственности за себя.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что не нужно обращаться к специалистам, или что не нужно делать противорецидивную терапию. Я лично знаю многих людей, которым это помогло. Помогло начать.
Да, бывает так, что на первом этапе без этого не удержаться. Конечно, если человек считает, что его это поддержит, что ему так легче прожить первое время — отчего же не сделать? Но именно начать, подстраховать первое время. И не более того.
Алкоголику необходима реабилитация. Какую программу он выберет, 12 шагов, или Православную, или какую-то еще — это уже вопрос второй, но без этого все равно ничего радикально не изменить.
И вот тут-то и начинаются какие-то «противоречия». Мало кто считает, что ему нужно в чем-то разбираться. Больные очень неохотно идут на это, а, если и идут, то очень быстро покидают, считая, что «поняли». Роль созависимых в этом просто удручающая: они не идут на программу.
Как я сказал, мало алкоголиков согласны что-то по-настоящему менять в себе. Так вот. Созависимые об этом даже слышать не хотят! Их просто возмущает предложения меняться самой! Они это воспринимают как оскорбление!
*
Я вижу, как читатель начинает «уставать» от прочитанного, и хочет задать вопрос: «А можно поконкретнее! ЧТО делать?»
Если коротко, то:
- Позволить алкоголику повзрослеть:
- - Ни в коем случае не обслуживать запои.
- Больной должен проснуться там, где уснул. Если в грязи, значит там и проснется.
- Не отдавать его долги, Не оправдывать перед начальством, не врать, что заболел. Если он потеряет работу, но после этого бросит пить, он найдет новую, а если не бросит, то потеряет ее все равно.
- Не пытаться снять запой на дому, если больной сам этого не хочет. Солидные фирмы такие вызовы не принимают. Тем более, что капельница снимает похмелье, а на фоне опьянения снотворные, которые вводятся, могут даже дать осложнения.
- Не бегать за пивом, не сопровождать его на пьяного на улице. Это просто не гуманно по отношению к больному. Страх, что его ограбят, заберут и т.п. непонятен. А что может быть хуже, чем продолжать пить? И что может быть более опасным? Это все равно, что поддерживать за локоток человека, идущего на эшафот.
- Не принимать за него решений. Стараться никаких не принимать, даже мелких, бытовых - вы не знаете, насколько ваша созависимость поражает ваше мышление, и не можете оценить манипулятивность алкоголика. Даже мелкие решения могут привести к состоянию, при котором больной откажется отвечать за себя.
- Не решать, менять ли ему работу, уезжать ли в другой город, деревню, страну
- Не контролировать, куда пошел, с кем встречается. Если алкоголик решил выпить, ему не нужна компания, хотя он ее найдет, чтобы потом оправдаться, вы все равно ничего не поймете.
- Не решать, подшиваться или кодироваться. Вы можете только поставить условие: либо ты что-то делаешь, либо мы не сомневаемся, что ты будешь пить.
- Не покупаться на то, что, если условия изменятся, все будет хорошо. Менять нужно себя. А мир вокруг не изменить, как ни старайся. Вообще, не верьте в то, что начинается с «если»..
- Не создавать «мотив»:
- Некоторые жены считают, что если купить машину, дачу, забеременеть, это как-то повлияет на его состояние. Это шантаж, жестокий, если речь идет о ребенке и глупый, если о материальных ценностях.
- Не пытаться создать «отрицательный мотив». Отказывать в интимной близости, лишать новой одежды, не пускать на развлечения, футбол. Это приведет только к роскошному алкогольному алиби, в облике «страдальца», которого угнетают. Вы потом все это и услышите.
- Стараться изменить ситуацию в семье:
- Сделать тему наиболее открытой
- Ни в коем случае не закрывать двери к детям, когда обсуждается тема. Никаких «выйди, нам с папой нужно поговорить» и так далее. Дети такие же члены семьи, и если вам кажется, что они «еще маленькие», и ничего не понимают, подумайте о том, что в этой ситуации понимаете вы. На самом деле тоже ничего.
- Если вам не удается найти понимания с родителями больного, не пытайтесь что-то скрыть, умолчать, только чтобы они ничего не узнали. Да, вам придется услышать обвинения в том, что вы все неправильно делаете. Созависимость матерей подавляет достоинство больного гораздо эффективнее, чем пулемет Гатлинга противника на поле боя. Хотя бы вы не должны терять канвы поведения.
- В беседе с его друзьями не стараться никого обвинять, не искать ни «хороших» ни «плохих» друзей, Не врать. Формулировать задачу просто: если ты считаешь себя его другом — скажи ему, что он болен. Если не говоришь, значит трус. Это правда. Может и не приятная.
- Если вам удается быть предельно искренними с членами семьи, если есть взаимопонимание, согласуйте свои действия:
- Если больной заявляет, что нашел какой-то свой способ не пить (даже если для этого ему нужно поехать к бабке, колдунье, ведунье..) мы все будем «за». Если что-то получится, хорошо, если нет, обсудим, что делать дальше. Важно, что начал что-то делать.
- Все вышеизложенные пункты должны быть тоже согласованы. Если больной в запое уезжает к маме, значит так ему нужно. Ни вы не должны обвинять ее в том, что потворствует, ни она вас, что вы не можете его «удержать». Он взрослый человек, сам волен принимать свои решения. И сам за них должен научиться отвечать.
- Не торговаться.
- Не обсуждать схему, типа: «я подошьюсь на годик, потом попью, а потом опять подошьюсь»... Или что-то в этом роде: «пить буду сколько хочу, но только по праздникам». Или обсуждается полная трезвость, реабилитация, или ничего другого. Вы не вправе ни запрещать ему пить, ни разрешать.
- Не оценивать результаты терапии. Вам этого не понять, и не нужно вмешиваться. Первое время ремиссии могут быть эмоциональные расстройства, они даны больному для того, чтобы смог увидеть свою болезнь «воочию» и выработал навыки. Рекомендовать больному начать принимать «успокоительные» нельзя. Во-первых, вы не специалист, даже если вы и врач, психотропные препараты — удел очень узкой специализации. Во-вторых, даже если вы врач — психиатр, вы должны понимать, что у наркологических больных зависимость от препаратов формируется еще до начала приема. Так что надпись в аннотации «не вызывает зависимости» бессмысленна. Это дилетанты-фармакологи могут делать такие заключения, после опытов на крысах. У людей все по-другому.
- И, наконец, самое главное: Начать меняться самой:
- Признать, что моя созависимость является психическим заболеванием, что я не могу управлять своей жизнью, что принимаю решения, которые мне самой не понятны, а потом начинаю сама себе врать, пытаясь все объяснить.
- Не агитировать, а показать, как это делается. Вы сами должны начинать ходить на группу. Начинать признавать свои недостатки и просчеты. Научится нести ответственность за себя.
- Поддерживать больного в трезвости, а не отчитывать за пьянство.
- Если вы не видите выхода, не знаете, что вам делать, не можете изменить ни ситуацию, ни себя, значит вы должны быть готовы к тому, чтобы увеличить дистанцию. Это важно.
Обсуждение выделено в отдельную тему.
