Алкоголизм по Фрейду.

Вова28

Участник
Не пьет 2 года 7 месяцев 20 дней
Не курит 3 года 8 месяцев 20 дней
Регистрация
21 Авг 2021
Сообщения
75
Пол
мужской
Нет ничего неожиданного в том, что именно проблемы влечений людей, страдающих алкогольной зависимостью, выходят в психоанализе на первый план. В «орально-сосущем» поведении людей, страдающих алкогольной зависимостью, видится намек на продолжение поведения младенца, сосущего грудь матери. И бутылка пива в какой-то степени замещает материнскую грудь. Причем у бутылки и стакана перед грудью даже есть преимущество – они доступны в любой момент.

К самому процессу пития добавляется воздействие алкоголя, содержащегося в пиве, вине или водке, – легкое возбуждающее и одновременно успокаивающее действие. Человек, чувствующий внутреннюю опустошенность или испытывающий сильную тревогу, снова и снова будет искать удовольствия в употреблении спиртных напитков, получив когда-то в связи с этим положительный опыт. Дополнительное физическое воздействие алкоголя, которое наблюдается у людей, страдающих алкогольной зависимостью (с возрастающей алкогольной толерантностью и алкогольным абстинентным синдромом), лишь усиливает зависимость от алкоголя.

Поэтому ,сторонники психоанализа Фрейда утверждают, что в основе формирования алкогольной зависимости лежат дефекты в психосексуальном созревании и внутриличностные конфликты, которые приобретены на догенитальных (оральной и анальной) стадиях развития. Алкогольная зависимость – способ регрессии на оральную стадию развития, которая позволяет избежать необходимости решения актуальных конфликтов, найти наиболее благоприятную среду для функционирования. Алкоголь – средство, повышающее аллопластическую адаптацию, отношения больных алкоголизмом с родными находятся на стадии «симбиоза», зависимого существования. Психоаналитическая психотерапия помогает самоопределиться зависимому от алкоголя члену семьи, способствует его переходу от симбиотических отношений» к психологической зрелости через стадию «сепарации-индивидуации.

Сущность индивидуального психоанализа Адлера – рассмотрение врождённого комплекса неполноценности и методов его компенсаций. Адлер утверждал, что все люди с самого детства испытывают чувство неполноценности, вследствие того, что рождаются маленькими и беспомощными существами, а потом ещё долго учатся использовать свои силы. Пока ребёнок растёт и развивается, весь мир в целом как бы подтверждает, что он несамостоятелен и нуждается в опоре на более сильных и взрослых окружающих. Ощущение подчинённости и несостоятельности напоминает о себе на протяжении всей жизни и привносит в жизнь человека сильный дискомфорт, напряжение и он начинает бороться, чтобы преодолеть его. Психологические механизмы зависимости – безуспешные попытки преодолеть чувство неполноценности. Его можно посредством развития чувства общности – ощущения, что у человека есть место в социуме, он любим, желаем и принимаем, вносит клад, нужный социуму, является его частью.

Вообще же,человеки от природы не склонны к химической зависимости, если они находятся в согласии с самим собой и способны адекватно выражать собственные чувства, если они поддерживают зрелые отношения с другими людьми и способны заботиться о самих себе.

А страдания, которые зависимые личности пытаются облегчить посредством алкоголя или других ПАВ, отражают базовые трудности с сфере саморегуляции, включающей четыре основные аспекты человеческой жизни: чувства, самооценку, личные отношения и заботу о себе.

И базовой мотивацией пагубного пристрастия является использование алкогольного или наркотического эффекта в качестве своего рода «самолечения» для облегчения напряженности и трансформации болезненных и непереносимых чувств. И далее зависимое поведение предполагает наличие изъянов в эмоциональной жизни пациента: и алкоголь и наркотики представляют собой крайнюю попытку контролировать эмоции, которые иначе кажутся неподвластными. Могучая способность различных психоактивных веществ изменять чувства и эмоции приобретает для них огромную притягательную счилу. В конце концов алкоголь или наркотики становятся простым способом преодоления чувства беспомощности и восстановления ощущение силы (что сродни оральной стадии регресса с мегаломаническими стремлениями).

И хотя наркоманы за свою недолгую жизнь пробуют и употребляют разные ПАВ, на вопрос о предпочтениях большинство из них отвечают, что предпочитают какое-то одно вещество. И при своей неспособности выразить и назвать переживаемые чувства они могут спокойно описать эффекты, вызванные разными наркотиками, и пояснить, почему они предпочитают тот или иной вид наркотических веществ. Алкоголь и наркотики становятся своего рода «протезами». Эти вещества служат мощным средством против внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и душевной боли. Для некоторых людей с хронически заниженной самооценкой такими спасителями становятся дарующие энергию какаин или амфетамин, которые противостоят состояниям инертности и скованности. Те, у кого внутренняя дисгармония вызывает возбуждение или гнев, с радостью воспользуются успокаивающим действием опиатов. А алкоголь и другие седативные вещества со смягчающим эффектом будут «магически» действующим снадобьем для людей, которые не признаются ни себе, ни другим в потребности в комфорте и контакте.

Использование алкоголя и наркотиков в качестве опоры серьезно усугубляет положение аддикта. Зависимость приводит к болезненным побочных эффектам, передозировке, мучительным симптомам похмелья и «ломки», вызывает физические мучения и дисфункции, связанные с неизбежным распадом личности и различными болезнями, которые сопровождают алкоголизм и наркомания. Как демонстрируют многие клинические исследования в детстве аддиктивных индивидов часто обнаруживается психотравмирующее, оскорбительное или пренебрежительное поведение со стороны родителей. А саморазрушительный, суицидальный по сути характер алкогольной или наркотической зависимости становится прямым следствием жесткого обращения с ними в детстве.

И часто с помощью различных самодеструктивных защит( отказа от реальности, утверждения собственной самодостаточности, агрессии и бравады), аддиктивная личность защищает поврежденное и уязвимое Я. За это приходится платить чувством изоляции и обеднением эмоциональной сферы.

Зачастую они также прибегают к бутылке, чтобы освободиться от уничижительной самокритики, так как обнаружили, что находясь под влиянием алкоголя они относятся к себе добрее. Аддиктивные индивиды страдают от того, что не чувствуют себя «хорошими» и поэтому не способны удовлетворить свои потребности или установить удовлетворяющие их отношения с другими людьми. Они мечутся между самопожертвованием и эгоцентризмом; требующая и ожидающая позиция быстро сменяется презрительным отвержением помощи и отказом признать свою потребность. Под холодностью и отчуждением часто скрываются более глубинные чувства стыда и собственной неадекватности.

Современный психоаналитик К. Меннингер говорит, что в алкоголизме, наряду с самодеструктивной тенденцией по отношению к себе, которую он называет «хроническое самоубийство» находит выражение скрытая бессознательная месть, обращенная к значимому другому. Месть взрослого человека обычно целенаправленна и отличается ярко выраженной внешней агрессивностью. Алкоголик же не может подвергать себя риску потерять объект привязанности, какие бы горькие чувства он к нему не испытывал. Он ошибочно принимает друзей и близких за воображаемых врагов и угрожает тем, кого любит, отождествляя их с объектом из прошлого, в отношениях с которым он пережил ненависть. Таким образом, алкоголик как бы страдает вдвойне: во-первых, от желания уничтожить объект любви; во-вторых, из-за боязни потерять его. Противоречивость алкоголика, его постоянные метания от любви к ненависти и обратно являются отражением страдания, которое ему пришлось когда-то испытать.

Забота о себе - это психологическая способность, включающая в себя проверку реальности, рассудительность, самоконтроль, умение воспринимать сигналы тревоги и видеть причинно-следственные связи. Способность заботиться о себе в явной форме выражена у взрослых в виде разумного планирования и осуществления деятельности, предчувствия вероятного вреда или опасности. В ситуации угрозы человек испытывает предупреждающие его эмоции - страх, беспокойство или стыд.

По мнению Меннингера алкоголик занимает пассивную жизненную позицию, которая обусловлена чувством собственной неполноценности, завистью и оральной зависимостью. Однако, пассивная роль в жизни не умаляет его агрессивности. По отношению к объектам ненависти пассивность пьяницы приобретает явно выраженный агрессивный характер. Именно поэтому патологическое влечение к спиртному часто достигает своего апогея сразу же после вступления в брак. Муж, имеющий предрасположенность к алкоголизму, ждет от своей жены материнской ласки, к чему нормальная женщина совершенно не готова. Это вызывает у нее протест, ибо она надеялась обрести партнера, за которым будет «как за каменной стеной». В результате звучат упреки в холодности, и алкоголик расписывается в собственной мужской несостоятельности и неспособности нести груз ответственности за семью. Разочарованный он начинает тянуться к бутылке, которая одновременно является и наградой, и средством проявления замаскированной агрессии по отношению к жене.

Дефицит способности заботиться о себе у аддикта приводит к снижению способности к самозащите. Общеизвестны смертельные последствия воздействия пьянства на страдающих алкоголизмом, широко описана опасность наркотического стиля жизни и соответствующего ему окружения. Но все это не может препятствовать влечению наркомана и алкоголика к объекту своей зависимости. Исходя из этого логично предположить, что люди с алкогольной и химической зависимостью переживают сознательные и бессознательные суицидальные импульсы, стремятся навстречу смертельному риску и опасности. Подобное заключение подтверждается данными о том, что среди таких людей число самоубийств резко превышает обычные показатели. Существует и другое объяснение этого факта: под влиянием алкоголя и наркотиков аддикты просто не могут предчувствовать и оценивать опасность, которой они подвергают собственную жизнь.

Неудивительно, что в случаях злоупотребления алкоголем психоанализ нередко выявляет у больного тяжелые детские травмы. Такие повреждения мы обнаруживаем и в раннем детстве людей, которые, став взрослыми, заболевают психозами и психосоматическими расстройствами или переключаются на делинкветное поведение. Это тяготы и лишения в смысле описанного Балинтом базового дефекта, отсутствие удовлетворения элементарных нарциссических и оральных желаний и/или конфликты, представляющие угрозу собственному существованию. Все это берет начало в психической инстанции, причем человек постоянно ощущает давление и преследование с ее стороны.

Приведем показательный случай из практики:

К моменту начала терапии пациенту было 27 лет, он занимался торговлей аптекарскими и хозяйственными товарами. Пациент страдал мучительным страхом в опасных ситуациях и чувствовал, что сильно уступает своей жене и гораздо слабее своих работников. С помощью алкоголя ему удавалось весьма эффективно приглушать страх и тревогу. До восьми лет пациент рос без отца, а когда тот вернулся с войны, пациент мучительно переживал, что предпочтение отдавалось сестрам, которые были младше его на 8 и 10 лет и стали любимицами отца. Да и отношения с матерью были хуже некуда. Пациент чувствовал, что родители устранялись именно тогда, когда он чего-то хотел или в чем-то нуждался, причем родители требовали, чтобы он постоянно во всем помогал им.

Попытки вырваться из этой обстановки приводили его к мучительному чувству вины, которое вместе с сопутствующими страхами стало настолько невыносимым, что облегчение приносил только алкоголь, к которому он прибегал в таких случаях. Бегство в алкоголизм должно было бессознательно сигнализировать родителям, что он чувствует беспомощность и отчаяние, не видит выхода, что ему наконец-то должны прийти на помощь. Но результат, как и следовало ожидать, был прямо противоположным: пациента стали ценить еще меньше, чем прежде, его стали наказывать презрением и стыдить.

Психоанализ оставался для него единственной возможностью найти надежного значимого человека, который сохранял бы с ним постоянные отношения, несмотря на его неоднократные срывы.
 
Психоанализ – это теория, основателем которой стал Зигмунд Фрейд, а также метод устранения проблем психологического характера.
При разработке теории известный австрийский психотерапевт применил многолетний опыт, обретенный ним во время врачебной практики.

Итак, о чем говорят основные положения психоанализа:

  • Конфликты сознательного и бессознательного могут привести к неврозам, страхам, депрессиям и прочим нарушениям психики.
  • Опыт, знания и поведение человека формируются на базе его иррациональных бессознательных влечений.
  • Индивид, пытающийся осознать эти влечения, «включает» механизмы защиты, мешающие процессу осознания.
  • Влияние бессознательного можно нейтрализовать через его осознание. Психоанализ – это терапия, предполагающая решение проблемы.
Нужно понять какие именно "тараканы" у тебя в голове и осознать их.
 
В тихий весенний вечер, когда в университетском парке цвели тюльпаны, сэр Уильям Ослер обратился к студентам Йельского университета. Считается, сказал он, что такой человек, как он, — профессор четырех университетов и автор популярной книги, должен обладать «мозгом особого качества». Это неверно, заявил он. Оказывается, и его близкие друзья знали, что он обладал «самыми посредственными способностями».

В чем же секрет его успеха? Он сказал, что достиг успеха потому, что стремился жить в отсеке сегодняшнего дня, непроницаемо отгороженном от остальных дней. Что он имел в виду? За несколько месяцев до своего выступления в Йельском университете сэр Уильям Ослер пересек Атлантический океан на большом океанском лайнере, на котором капитан, стоявший на мостике, мог нажать на кнопку, и сразу же слышался шум механизмов, и отдельные отсеки корабля начинали герметически закрываться, чтобы в них не попала вода. «Каждый из вас, — сказал доктор Ослер этим студентам, — является гораздо более замечательным механизмом, чем гигантский лайнер, и, вступив в жизнь, вы отправляетесь в более длительное плавание. Я настаиваю на том, что вы должны научиться контролировать данный вам механизм и защищать его от штормов, то есть вовремя изолировать его отдельные отсеки. Только тогда вы обеспечите безопасность своего путешествия. Стойте на мостике и обеспечьте, чтобы хотя бы главные переборки корабля находились в рабочем состоянии. Нажмите на кнопку, и вы услышите, как на каждом этапе вашей жизни железные двери изолируют от вас прошлое — мертвые вчерашние дни. Нажмите на другую кнопку, и металлический занавес изолирует будущее — не родившиеся завтрашние дни. Тогда вы в полной безопасности — на сегодняшний день!.. Изолируйте прошлое! Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов… Изолируйте вчерашние дни, которые освещали глупцам путь к могиле. Груз будущего, прибавленный к грузу прошлого, который вы взваливаете на себя в настоящем, заставляет спотыкаться на пути даже самых сильных. Изолируйте будущее так же герметически, как прошлое… Будущее в настоящем… Нет завтра. День спасения человека — сегодня. Бессмысленная трата энергии, душевные страдания, нервное беспокойство неотступно следуют по пятам человека, который беспокоится о будущем… Итак, закройте наглухо все отсеки корабля, отделите носовую и кормовую части лайнера железными переборками. Воспитывайте у себя привычку жить в отрезке времени, отделенном от прошлого и будущего „герметическими переборками“.

Разве доктор Ослер хотел сказать, что мы не должны прилагать никаких усилий для подготовки к завтрашнему дню? Нет. Отнюдь нет. Он лишь неустанно утверждал в этом выступлении, что лучший способ подготовиться к завтрашнему дню — сконцентрировать свои силы и способности на наилучшем выполнении сегодняшних дел.

Во время войны наши военные руководители составляли планы на будущее, но они не могли себе позволить проявлять беспокойство. «Я обеспечил самых лучших людей самой лучшей боевой техникой, имеющейся в нашем распоряжении, — сказал адмирал Эрнест Дж. Кинг, командовавший военно-морскими силами Соединенных Штатов, —и поставил перед ними самую разумную задачу. Это все, что я могу сделать».

«Если корабль потопят, — продолжал адмирал Кинг, —я не смогу его поднять. Если он будет потоплен, я не смогу это предотвратить. Мне лучше использовать свое время для решения проблем завтрашнего дня, чем сожалеть о том, что произошло вчера. Кроме того, если я позволю себе беспокоиться о таких вещах, меня надолго не хватит».

В военное и в мирное время разница между правильным и неправильным образом мыслей состоит в следующем: правильный образ мыслей основан на анализе причин и следствий, он ведет к логическому конструктивному планированию; неправильный образ мыслей часто ведет к напряжению и нервным срывам.
 
Стойкие изменения мыслительных процессов вне опьянения обычно обнаруживаются в развернутой (второй) стадии алкоголизма.

Здесь мы не касаемся осознаваемых навязчивых (обсессивных) или сразу реализующихся (компульсивных) посылов употребить спиртное. Они являются основой, базисом алкогольной болезни.
Не касаемся и депрессии, раздражительности, нарушения сна в стабильном трезвом состоянии, за этими симптомами часто скрывается неосознаваемое пациентом влечение к спиртному.
Речь в этом сообщении идет о «взгляде на жизнь» алкоголика. Именно это мы здесь будем определять как «алкогольное мышление». Хотя далеко не все алкоголики в одинаковой степени проявляют упомянутые ниже мыслительные особенности. Однако часто они обычно присутствуют и требуют психотерапевтической коррекции. С ними можно успешно справиться, только если человек долгое время будет трезвым.


Практический опыт общения врачей-наркологов с людьми, зависимыми от спиртного позволил выделить следующие черты:

1. Ложные сравнения.
Пьющий человек любит сравнивать себя с людьми, которые выпивают больше, и делает вывод, что у него нет проблемы с пьянкой.

«Другие люди пьют больше, чем я». Это все равно, что сказать, что у кого-то лишнего веса на 50 килограмм больше, а у говорящего всего на 25 килограмм. Но у него тоже избыточный вес!

Зависимый от алкоголя часто говорит: «По крайней мере, я не лежу на улице» или «Пью на свои, кому какое дело?», или "Пью качественное спиртное".

2. Иллюзия безмятежного социального функционирования. Зависимый думает, что у него нет проблем со спиртным, потому что он работает.

«Я работаю на ответственной работе и содержу свою семью, поэтому, как спиртное может быть для меня значимой проблемой?».

Проблема здесь в том, что он может не заметить, как алкогольная бомба замедленного действия вот-вот взорвется. Коллеги все замечают, но до поры по разным причинам мирятся с этим. Но потом злоупотребление алкоголем может привести к увольнению.



Как мыслит алкоголик?


3. Недостаток понимания. Пьющий не видит себя так, как его видят другие. Он идет на вечеринку и думает, что пьет и веселится «как все».

Не замечая, что выпивает гораздо больше других. И ведет себя неподобающим образом с противоположным полом, или с собственным - вне рамок приличия (агрессия).

Наиболее безобидная ситуация – так называемый«алкогольный юмор». Примитивные, «плоские» шутки, которые веселят только самого рассказчика. Часто они касаются именно спиртного и процесса выпивки.



Как мыслит алкоголик?


В этой ситуации алкоголик искренне считает, что «выпивка делает его интересным». Хотя в реальности это его мнение разделяют только зависимые от спиртного собутыльники.

4. Гиперболизация алкогольного давления окружающих. Пьющий регулярно человек думает, что из-за того, что другие люди пьют, им будет неудобно, если он не будет пить в компании.

"Я гуляю с друзьями, и они любят выпить. Вечер будет испорчен, если я не выпью. Друзья не поймут".

Это может быть правдой, а может и нет. Однако многие «завязавшие» обнаруживают, что никакой проблемы здесь не было. Быть хорошим другом - значит позволять другим не пить. А если друзья-бражники будут продолжать оказывать давление, можно задаться вопросом, для чего они хотят, чтобы вы выпили? У самих проблемы алкоголем?

Иллюзия меры. Зависимый утверждает, что можете ограничить свое употребление спиртного : «Я могу ограничиться тремя рюмками». На самом деле так оно и было, но только, например, три года назад. А посмотреть правде в глаза трудно.

Иллюзия легкости общения. Зависимый от алкоголя утверждает: «Мне нужно будет немного выпить, чтобы расслабиться и без напряжения поговорить с людьми». Но на самом деле, он может достойно общаться с людьми, не будучи «под мухой».



Как мыслит алкоголик?


«Нажитые» из-за пьянки психологические черты личности не являются абсолютно специфическими для именно зависимости от спиртного. Однако они весьма часто встречаются у алкоголиков. И включают в себя:

  • Неспособность поставить себя на место других;
  • Постоянную ложь (о своем пьянстве и других аспектах жизни);
  • Болезненную реакция на невыполнение близкими их пожеланий
  • Нереалистичные ожидания от других и, прежде всего, от самого себя;
  • Склонность обвинять других или обстоятельства, когда в пьяном виде попадал в сложную ситуацию;
  • Игнорирование возможных последствий своих действий;
  • Обидчивость, вспыльчивость, склонность к капризам , быструю изменчивость эмоционального фона и отношения к другому человеку (от слез к смеху и обратно, или вовсе амбивалентность: «я люблю и ненавижу тебя!»)


Как мыслит алкоголик?


  • Склонность откладывать «на потом» или полностью отказываться от исполнения данных обязательств («хозяин своего слова, захотел – назад взял»);
  • Затруднение в преодолении объективных жизненных трудностей
Т.О. подытоджим
:у больных зависимостью от психоактивных веществ, существует ряд установок – базовых убеждений, которые неизбежно приведут к возникновению в их жизни негативных переживаний и проблем:

1) Установки «долженствования» - убеждение в том, что существуют универсальные принципы, которые, не смотря, ни на что должны быть реализованы. Например: «Не пить нельзя, так как в нашем обществе (у нас на работе) все пьют», «люди должны: не критиковать меня, соглашаться со мной и только правильно понимать меня» и т.д..

2) «Катастрофические» установки - отдельные события, происходящие в жизни, оцениваются как катастрофические, вне какой-либо системы отсчёта, т.е. происходит преувеличение человеком последствий каких-то произошедших событий. Например: «Быть алкоголиком - ужасно и стыдно, окружающие люди, да и я сам, не могут уважать такого человека», «невыносимо для взрослого человека чувствовать себя не в состоянии решить какую-либо проблему, чувствовать своё бессилие» и т.д..

3) Установка «обязательной реализации потребностей» - в основе такой установки лежит ошибочное убеждение в том, что для самореализации человеку необходимо обладать строго определёнными качествами. Например: «Я должен быть на высоте в моей профессии, иначе я ничего не стою», «на свадьбе дочери я обязан выпить, иначе какой же я отец» и т.д..

4) «Оценочная» установка - при этой установке отдельные поступки, черты, качества человека отождествляются с его личностью в целом. Например: «Если человек попросил о поддержке, значит он слабак», «если кто-то задал вопрос, который мне неприятен, я считаю такого человека моим личным недоброжелателем» и т.д.

Другие убеждения, возникающие в процессе развития заболевания у больного зависимостью, связаны с необходимостью оправдывать им свое потребление психоактивных веществ (ПАВ). Таким образом, за годы развития болезни у человека формируется определенный образ мышления, который получил название - «алкогольное (зависимое) мышление».




Дмитрий Рахов, кандидат медицинских наук, доцент
 
Откуда же берется это алкогольное мышление-мышление страха? Ведь человек еще вполне успешен, он еще толком и не начал ничем злоупотреблять, а то и вовсе слишком мал, чтобы говорить о том, что у него какое-то там мышление! Но в том-то и дело, что мышление страха порождается именно страхом – перед жизнью, перед людьми и перед самим собой. И ни возраст, ни социальное положение, ни сексуальная ориентация тут не имеют никакого значения. Да тут ничто не имеет никакого значения!


На каком-то этапе человек испытывает подавленность миром и его представителями – огромностью, чуждостью и враждебностью внешнего, на фоне чего начинает остро чувствовать свою мелкость, ничтожность.


1. Страх перед жизнью: в этом мире есть какие-то законы, которых я никогда не пойму (не приму; не соглашусь с ними; они направлены против меня); в этой жизни кто-то успешен, но ко мне это вряд ли относится; жизнь раздавит меня как муху; хватит ли у меня сил пристроиться на этом крохотном кусочке жизни и не упасть; мой мирок такой хрупкий, его так легко уничтожить.


2. Страх перед людьми: они все такие успешные, сильные; у них все есть, а у меня ничего нет, они так свободны, а я так скован; они так легко знакомятся, устраиваются на работу, шутят, а мне все это дается большим усилием над собой; начальник сегодня кричал на меня; соседка уже вторую неделю не выносит помойное ведро, а на мои замечания только нагло усмехается, и я ничего не могу с ней поделать; врачи калечат меня; вчера в автобусе меня нарочно пихнули; продавщица обхамила меня при всех.


3. Страх пере собой: я плохой собеседник; я не слишком искусный любовник; я не умею играть на гитаре; у меня немодная стрижка; у меня плохой вкус; у меня плохая фигура, неровные зубы, кривые ноги; иногда мне нравится думать о кое-каких нехороших вещах; я люблю ковырять в носу – я постыдная личность; мне нравится запах потных ног – я извращенец; я обожаю есть протухшие яйца – я урод, я хуже всех.

Вот так посредством трех страхов формируется комплекс неполноценности. Человек начинает медленно ненавидеть – себя, других, жизнь. Он чувствует. что страх убивает его. Страх мучителен, тяжел, беспросветен. Надо как-то избавиться от него. Но как?! А очень просто: надо комплекс неполноценности перевести в комплекс превосходства, в гордыню (самый тяжкий смертный грех по Библии): да, у вас все есть, вы ничего не боитесь, вы красивы и богаты, но я презираю вас, я вас ненавижу, и это вы виноваты в том, что я так несчастлив, это вы отняли у меня саму возможность успеха (потому что вы за деньги/по блату поступили институт, а я нет, потому что у вас влиятельные родственники, а у меня нет, потому что вы подлизываетесь к начальству, а я слишком уважаю себя; потому что вы ходите в спортзал и вас любят красивые девушки, а я даже не смею к ним подойти).


Страх, который постоянно испытывает алкоголик, давит его.

Жалость к себе переполняет алкоголика – все от него что-то хотят, все чего-то от него требуют, какие-то проблемы то и дело возникают (сделаю это завтра, какая разница – одной проблемой больше, одной меньше…), какие-то дела вечно обрушиваются на него в самый неподходящий момент (вот если бы это произошло вчера, я бы, конечно, сразу это сделал!), какие-то чужие болезни вынуждают его к каким-то поступкам (не пойду в больницу к матери – скажу, что начальник не отпустил).





Огромное заблуждение думать, что для выпивки алкоголику (и всем остальным злоупотрбеленцам) нужен повод. Алкоголики (и все остальные злоупотрбеленцы) слишком уважают себя, поэтому они свято уверены, что для выпивки у них есть не какой-то там повод, а вполне полноценная, достойная всяческого понимания причина.


Итак, вот причины, по которым алкоголик пьет :


- я пью, потому что начальник сволочь.


- потому что мало платят.


- потому что интриганы хотят его уволить.


- потому что кругом одни завистники.


- потому что от него ушла жена.


- потому что его никто не любит.


- потому что его никто не ценит.


- потому что он одинок.


- потому что все к нему плохо относятся.


- потому что скучно.


- потому что хороший человек предложил.


- потому что встретил друга.


- потому что он ничего не умеет и некому научить.


- потому что он никогда не станет космонавтом.


- потому что у него умер близкий человек.


- потому что какой-то пьяный идиот вчера разбил его машину.


- потому что его никто не понимает.


- потому что все пользуются его добротой.


- потому что в лифте опять нагадили.


- потому что ему плохо.


- потому что ему хорошо.


- потому что пьют все.


- потому что в этом нет ничего плохого.


- потому что если бы у вас была такая жизнь, вы бы тоже запили.


Самое же главное в том, что алкоголик пьет (обжора трескает, кофеман считает пульс) потому, что он болен. Эта старая занудная истина давно навязла в зубах и уже проскакивает мимо ушей. Однако суть в том, что об этом нужно помнить постоянно – и тем, кто болен, и тем, кто живет рядом с такими больными людьми. Только в этом залог выздоровления: помнить, что ты больной человек, поэтому в твоем рационе не должно быть спиртного – потому что это твоя диета. И даже смерть близкого человека, не говоря уже обо всем остальном, - не повод (то есть не причина), чтобы выпить.


Человек с больной печенью даже на поминках ни за что не станет есть жирную пищу – это спровоцирует приступ, ему станет плохо, и он даже может умереть. Человек, страдающий гипертонией, ни за что не станет пить кофе – это может спровоцировать приступ, он может умереть. И так далее.


То же и с алкоголизмом: если ты болен этим недугом, ты должен тщательно следить за собой, чтобы ни один грамм этого опасного для тебя продукта не попал в твой организм – только это гарантирует тебе здоровье. Ибо алкоголик не виноват, что он болен, но он виноват, что он не лечится.


И признать это алкоголику так же тяжело, как и то, что он алкоголик. Потому что если алкоголик признает наконец тот факт, что он болен этой серьезной болезнью, то ему придется начать свое излечение.


Именно поэтому алкоголик сопротивляется изо всех своих сил – ему очень важно ни за что не признать, что он болен! Иначе… ему придется начать что-то с собой делать.


А между тем алкоголик давно уже привык ни за что в своей жизни не нести ответственности. Во-первых, он боится нести ответственность – он не умеет это делать, а учиться долго и, самое главное, лень. (Лень – верный союзник алкоголика в том, что касается болезни.) Во-вторых, гораздо удобней, когда ответственность за его жизнь несет кто-то другой – жена, муж, мать, дети, а также любой другой, кто согласен выполнить за алкоголика его работу по собственному выздоровлению – в том числе и врач-нарколог. Такая позиция крайне удобна для алкоголика: все с ним носятся, выполняют его малейшие капризы, панически боятся его расстроить, говорят шепотом, оберегают его сон, смотрят только его любимые фильмы, по его просьбе (скрытая форма требования) не ходят к друзьям, не задерживаются после работы, не болтают по телефону больше пяти минут. Но даже и при таком шикарном для него и тяжелейшем для его близких режиме алкоголик использует каждую возможность, чтобы обидеться – каждую! И в обидах он черпает бесконечное наслаждение.


Ну, а пока алкоголик быстро (и жадно!) превращается в домашнего тирана, по его воле вершится всё, судьба и свобода каждого члена семьи теперь в его руках.
 
Самое же главное в том, что алкоголик пьет (обжора трескает, кофеман считает пульс) потому, что он болен. Эта старая занудная истина давно навязла в зубах и уже проскакивает мимо ушей. Однако суть в том, что об этом нужно помнить постоянно – и тем, кто болен, и тем, кто живет рядом с такими больными людьми. Только в этом залог выздоровления: помнить, что ты больной человек, поэтому в твоем рационе не должно быть спиртного – потому что это твоя диета. И даже смерть близкого человека, не говоря уже обо всем остальном, - не повод (то есть не причина), чтобы выпить.
По моему наоборот считать это болезнью, путь в никуда. Алкоголизм это иллюзия, а называние его болезнью, только укрепляет веру в эту иллюзию.
 
не иллюзия,а реальная нехватка дофамина в организме.
Не, дело не дофамине точно. Это все идет с головы, если там осознанность, то все равно, есть этот дофамин или нет.
 
Это все идет с головы, если там осознанность, то все равно, есть этот дофамин или нет.
Не,тут скорее как чукчи по тундре кочуют -иногда их олени по своим инстинктам ведут,иногда они сами по разуму своему к нефтяникам за подачками выходят... Генетическая природа алкоголизма давно доказана.
 
Дурак понятие растянутое.
Может этот:

Для больных алкоголизмом наиболее «характерным» признаком является искаженное или неразвитое (в психологическом смысле) отношение к самому себе. Сколько бы ни различались по характеру больные алкоголизмом, общим для многих из них оказывается низкий уровень самоуважения, ущемленное чувство собственного достоинства, негативное (неадаптивное) отношение к себе, собственной деятельности, собственной жизни в целом. С этим связано то, что получило название «аутоагрессивные тенденции» — стремление навредить самому себе, которое в своем законченном проявлении выражается в желании и попытках убить себя.

По данным различных наблюдений, около 39% всех попыток самоубийства совершаются больными алкоголизмом. Алкоголизм, по образному выражению некоторых психиатров, сам по себе является «замедленным самоубийством». Кстати сказать, число попыток у алкоголиков превосходит число завершенных самоубийств в 5-10 раз (по данным разных авторов), т.е. это можно расценить как желание мучить себя («убивать, но не до конца», растянуть это на время, «убить себя несколько раз»), а не просто как вынесение окончательного приговора себе, как это бывает у больных эндогенной депрессией. Более «мягкие» формы аутоагрессивного поведения можно видеть в нежелании больных алкоголизмом оградить себя от пагубного действия алкоголя, хотя большинство из них прекрасно понимают всю тяжесть последствий злоупотребления им.

В своих самых последних работах 3. Фрейд ввел понятие «мортидо» — влечение к смерти, обусловленное биологическими свойствами организма человека. В дальнейшем в психоанализе разрабатывались идеи проявления этого «инстинкта смерти» в поведении человека, в том числе и при алкоголизме. Критика этих взглядов достаточно известна. Существование инстинкта смерти весьма спорно, однако психиатрическая практика свидетельствует о том, что при некоторых психических заболеваниях стремление убить себя приобретает признаки влечения, объяснить которое невозможно только ослаблением (или извращением) инстинкта самосохранения.

-------------------------------------
Многочисленные психологические исследования личности людей, склонных к алкоголизму, вставших на путь злоупотребления спиртным, сформировавшихся алкоголиков показывают, что нарушения системы отношений к окружающим людям и к себе предшествуют возникновению алкоголизма. Низкий уровень самоуважения считается одним из этиологических (причинных) личностных факторов алкоголизма. Определенное отношение к себе в некоторых условиях приобретает большую значимость, устойчивость, становится характерным для личности, превращается в черту характера, оставаясь в то же время и отношением. Генез искаженного отношения к самому себе достаточно сложен. В качестве иллюстрации приведем подход Бэйкэна в исследовании нарушения чувства самоуважения, слабости «я — концепции» у будущих алкоголиков.

Злоупотребление алкоголем обычно ассоциируется с каким-либо типом конфликта «зависимость — независимость». Зависимость понимается как универсальная поведенческая установка, связанная с поисками помощи. Человек рождается беспомощным и не может удовлетворять свои физические и психологические потребности без взрослых. Вследствие длительного периода беспомощности в начале жизненного пути у ребенка развивается поведение «поиска помощи», которое согласуется с воспитательной позицией родителей и взрослых и их поведением «давать помощь». Во всех обществах поведение «поиск помощи» является предметом социализации и модифицируется постепенно в поведение «давать помощь», как только развитие ребенка начинает соответствовать стандартам общества, в котором он воспитывается. В некоторых обществах установление высоких стандартов самоуверенности и «достижения» (независимость) на ранних этапах развития сопровождается либо наказанием за эти мотивы деятельности (особенно в примитивных обществах), либо их поощрением. В последнем случае мотивы «достижения» (независимость) становятся в оппозиционные отношения с поведением «поиска помощи». В условиях, когда наблюдается еще и низкий уровень терпимости, потакания потребностям ребенка, что ведет к фрустрированию зависимости, развивается напряженный конфликт «зависимость — независимость». Напротив, адекватная снисходительность к «потребностям зависимости», мягкая и ненаказуемая социализация, неназойливая, скрытая поддержка крепнущего со временем чувства самоуверенности и мотива достижения сопровождается низким уровнем конфликта «зависимость — независимость».

Выпивка временно уменьшает напряжение указанного конфликта одномоментным удовлетворением зависимости или фантазиями о достижениях и успехах. Тревога, ассоциирующаяся с конфликтом «зависимость — независимость» в период трезвости, редуцируется при приеме алкоголя. Это временное разрешение конфликта может служить подкреплением поведения, направленного на поиск опьянения. Частота выпивок и пьянства негативно коррелирует с мерой снисходительности к потребностям ребенка и позитивно коррелирует с давлением, которое стимулирует у ребенка развитие мотивов самоуверенности и достижения. Иначе говоря, личности, склонные к злоупотреблению алкоголем, в детстве испытывали затруднения в выборе поведения: их держали под строгим контролем, не давая проявляться самостоятельности, и в то же время упрекали в ее отсутствии.
Характерной чертой у таких личностей становится скрытое желание продолжать быть зависимым ребенком, что реализуется в алкогольном опьянении; вместе с тем имеется сильное стремление быть независимым, «быстрее стать взрослым».
Причем это только пример одной пары бинарных качеств этого психического склада человека, его характера.
Под характером понимают совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности человека, которые можно представить как систему бинарных (т.е. пары противоположных свойств: мужественность — женственность; доминантность — подчиненность; оптимизм — пессимизм и т.д.) качеств, складывающихся и проявляющихся в деятельности и общении. Эта система обусловливает типичные для человека способы поведения. В отличие от темперамента, в понятие «характер» входят содержательные аспекты эмоционально-волевых и интеллектуальных процессов, среди которых наиболее важен личностный смысл деятельности, в которую включается человек. Характер проявляется в системе отношений человека к окружающей действительности и к самому себе. Отношение к себе, будучи наиболее поздним и зависимым от всех остальных, завершает становление структуры характера, системы отношений личности и обеспечивает ее цельность,

то же время характер есть целая система таких пар: эгоизм — альтруизм, смелость — трусость, стремление к новому — сохранение старого и т.д. Оппозиционность, противоречивость качеств, составляющих пары, не является чем-то ненормальным. Напротив, это противоречие обеспечивает непрерывность развития психики человека, служит источником энергии развития. Однако конфликтная напряженность в некоторых отношениях, например любовь -ненависть, подчинение — доминирование, как и в случаях неврозов, на примере которых это хорошо изучено, может быть психологической (характерологической) предпосылкой для развития алкогольной зависимости.
 
Последнее редактирование:
Другой подход к исследованию проблем развития характера, традиционный для психиагрии, — феноменологический анализ. Он основывается на богатейшем эмпирическом материале наблюдений за поведением психически больных людей, лиц с ненормальным характером, которые в трудных ситуациях проявляют заметные отклонения в психическом реагировании. Несмотря на огромное разнообразие психических отклонений, вариантов патологии психики, клинико-психопатологический анализ позволяет объединить эти отклонения в довольно ограниченное число так называемых кругов. Каждый круг определен соответствующим типом наследственно-конституциональных признаков. Минимальное число таких групп расстройств — четыре: сексуальные нарушения, перверзии (гомосексуализм, садизм и т.д.); пароксизмальные (эпилепсия, истерия); шизофренические; циркулярные (депрессия, маниакальность, периодическое чередование последних — маниакально-депрессивный психоз). Похожесть психики, характера некоторых людей на характер тех, кто болен определенным душевным расстройством, стала основанием для традиционной классификации крайних вариантов нормы и патологии характера: циклоиды, эпилептовды, шизоиды, истероиды.

Одна из устаревших точек зрения — представление о том, что предпосылкой для развития алкоголизма служит предшествующая психопатия, т.е. патологический, ненормальный склад характера. Большое количество наблюдений, однако, показало, что психопатия сама по себе не является причиной алкоголизма, но встречается достаточно часто в преморбиде (предболезни) алкоголиков (от 20 до 50% больных, по данным разных авторов, имеют те или иные отклонения характера до болезни).

Наиболее убедительно в литературе показано влияние некоторых нарушений (характерологических) в эмоционально-волевой сфере будущих алкоголиков на развитие зависимости от алкоголя, а также на ускорение темпа формирования патологического влечения к спиртным напиткам и появление более тяжелых последствий хронической алкогольной интоксикации.

Самый известный вариант преморбидной личности, т.е. характера, — «синтонный алкоголик», описанный Э. Кречмером и С.Г. Жислиным в рамках циклотимической конституции (круг циркулярных депрессивно-маниакальных психических расстройств). Позже и другие исследователи также отмечали, что среди алкоголиков часто встречаются лица с тимопатическим характером (конституциональная нестабильность настроения), гипертимные (конституциональное повышенное настроение, активность) и конституциональнодепрессивные. М. Блейлер в 40% случаев алкоголизма обнаружил в преморбиде алкоголиков эмоциональные расстройства в форме циклотимии.


Клиническая картина циклотимии

  • Длительное ухудшение настроения;
  • Снижение интересов во всех сферах;
  • Ухудшение когнитивных способностей;
  • Снижение самооценки, собственных возможностей;
  • Гиподинамия, беспокойство;
  • Плохой сон ночью и сонливость днем;
  • Отсутствие аппетита;
 
Иначе говоря, личности, склонные к злоупотреблению алкоголем, в детстве испытывали затруднения в выборе поведения: их держали под строгим контролем, не давая проявляться самостоятельности, и в то же время упрекали в ее отсутствии.
Характерной чертой у таких личностей становится скрытое желание продолжать быть зависимым ребенком
Согласен с этим. Чтобы человек бросил пить, ему надо дать внутренню свободу, позволить ему быть таким какой он есть. Но общество чаще всего наоборот критикует, призывает лечиться, хочет чтобы пьющий признал себя больным. Тем самым наоборот делая человека еще более зависимым.

Вообщем общество это делает как бы из благих намерений, но здесь как в пословице: благими намерениями выстлан путь в ад.

Поэтому не надо пьющего человека называть алкоголиком, не надо лечить его. Надо быть нейтральным, чтобы у него появился внутренний выбор, выбор, который у него насильственным образом постоянно отнимают, решая за него, как "должно быть"
 
Поэтому не надо пьющего человека называть алкоголиком, не надо лечить его.
Ну разумеется не надо. С алкашом ваще на темы напитков общаться не надо, а в периоды возлияний лучше и вовсе не приставать. Во-первых, нервозатратно, но бесполезно, а во-вторых - он вам только спасибо скажет, если мозг выносить не будешь.
Иначе пытаются вести себя только близкие (т.е. очень недалёкие)) родственники, потому что они то как раз и являются главными жертвами отсутствия алкоголизьма у своего соратника по койке или по квартире.

Надо быть нейтральным, чтобы у него появился внутренний выбор, выбор, который у него насильственным образом постоянно отнимают, решая за него, как "должно быть"
Не бойтесь хулы, не бойтесь чумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того
Кто скажет: я знаю как надо.)

Мне кажется, ты не вполне понимаешь, как устроена полость головы у зависимого от наркоты чела. Ты преувеличиваешь воздействие "белого шума" на поступки алкаша, допускаешь, что кто-то имеет влияние на его "внутренний выбор", "решают за него как должно быть".
Вероятно, для того кто не бухает 32 года это и выглядит слегка реалистично, но в моём случае, например, который я ещё не забыл в отличии от, никто за меня ничего не решал. Если даже и пытался.)
 
Назад
Сверху Снизу